Тестировщик миров - Владимир Перемолотов

Берр круглыми глазами смотрел вслед, но я похлопал его по плечу, возвращая в реальность. Чудеса кругом или нет – главное, что по пятам где-то движутся враги. В конце концов, возможно, именно в этом и состояла справедливость! Нас не убили, и мы не убили… Что еще ждать от всего этого? Ушли – и слава богу!

В левой стене неожиданно обнаружился люк с кремальерой, как на подводной лодке. Не ожидая ничего хорошего от дороги, ведущей к пулемету, я метнулся к люку, уже не думая о том, куда находка нас приведет…

Убегая по новому коридору, представил президентских гвардейцев, которые вот-вот обнаружат в туннеле только бессмысленно улыбающегося пулеметчика, кучу гильз и ни одного трупа. Куча гильз и ни одного нашего трупа – это здорово, но, с другой стороны, это еще означало и то, что патронов у нас осталось не так уж и много.

Потянулось время. Я впал в то странное состояние, когда тело вроде бы движется само собой, а в голове бродят мысли. Я не знал, что делать… Игровая задача была, но этот вот баг что-то поменял в моем сознании. Если это очередная подстава от Алексея – одно. А если реальная прореха в программе? Сколько их таких еще тут? Это ведь выбираться отсюда сколько времени займет, сколько неприятностей я на себя намотать смогу? Ну да ладно. Надо встряхнуться и двигаться дальше, пока есть куда. А то запрут в каменный мешок и оставят…

Куда вел коридор, не представлял ни один из нас. Ушли живыми – и слава богу. В тот момент важным было не куда, а откуда. И все-таки больше всего раздражала не неопределенность, а то, что у нас почти не осталось боеприпасов, и то, что склад в магазине наверняка уже потрошат президентские. Конечно, бродя по подземельям, мы могли выйти прямо в пыточные подвалы Министерства Безопасности, от Алексея можно было ждать и не такого, и я даже не противился бы этому, но попасть туда хотелось с полным боекомплектом…

Мимо этого места прошло уже трое, и никто ничего не почувствовал.

Стена тут была как стена – ничем не лучше и не хуже, чем в других местах, но Берр что-то ощутил. Как он объяснил – от стены словно теплом потянуло. Я знал, что после того, как над ним производили опыты в Институте Мозга, у него появились какие-то странные способности, которых он и сам боялся. К невредным можно отнести способность иногда заглядывать в ближайшее будущее. Да голоса в голове, всегда неверно предсказывающие результаты скачек, а вот депрессия и головная боль по полнолунным пятницам точно вписывалась в минус. Когда я оглянулся, Берр стоял около стены, обхватив голову.

– Ну? – нетерпеливо спросил Чери, шедший за ним. Берр не ответил, только резко тряхнул головой. Раскрытой ладонью провел вдоль стены.

– Тут тепло… Тепло… Жарко!

– Что там у тебя?

Не отвечая, Берр вдруг резко шлепнул ладонью по кирпичам. Удар не поражал ни размахом, ни мощью, но человек охнул и тут же сунул руку под мышку. Я не успел вмешаться, и вдруг камни на моих глазах, словно они и не камнями оказались, а какой-то прессованной пылью, рассыпались, стекли ручейками пыли, открывая нишу, заполненную узнаваемыми ящичками и укладками.

В моей голове стало легко и прохладно. Словно кто-то невидимый опрокинул туда бокал мохито. Как же я не подумал! Это ведь стандартный ход для любой стрелялки. Идешь в какое-то место и находишь там все, что нужно. Кто не заметил – в таких вот играх есть множество стрелков и нет ни одного интенданта…

– Патроны. Пополняйте боезапас.

Никто ни о чем не спросил. Всех, однако, распирала гордость оттого, что Общество может и это – организовать склад боеприпасов прямо на территории врага, под самым его носом…

Патроны добавили уверенности, идти стало веселее. Теперь темнота не казалась такой уж опасной – с врагами мы могли обменяться выстрелом на выстрел. Подмывало скомандовать «Запевай!», но я благоразумно сдержался. Однако совсем скоро ощущение радости растворилось в бесконечности пути в этой темноте. По-моему, это чувствовал не только я. Вместе со мной его испытывали и товарищи по оружию.

Мы шли, шли, шли, но коридор так и не кончался.

– Как муравьи в слоновьих кишках, – пробормотал Зунда. Это сравнение оценили все, кто услышал. Он, похоже, рассчитывал, что хоть кто-нибудь засмеется, но ошибся. Все приняли слова всерьез, и никто не решился возразить. А я, наверное, смог оценить его юмор глубже других, припомнив этот анекдот.

Время исчезло. Стены по обе стороны как тянулись, так и продолжили тянуться, не обещая ничего нового, мы двигались вперед, продолжая путь в никуда. Я думал, что должно же быть какое-то правдоподобие в этой игре? Ее создавали-то не для того, чтобы этот мерзавец Алексей смог так мелко мне отомстить. Ее делали в соответствии с планами, с техническим заданием, а значит, она должна нести в себе главную функцию – интересно для игрока развиваться! Что с того, что мы сейчас топчемся по этим коридорам? Кому это интересно? Никому! А значит, где-то есть какой-то ключик, какая-то ниточка, потянув за которую мы выйдем на оперативный простор.

Я на всякий случай трижды хлопнул в ладоши – может быть, у тех ребят что-то новенькое готовится? – но ничего не вышло. Складывалось впечатление, что тут, в подвале, законы игрового мира не действовали…

Но с другой-то стороны, Берр – вот он идет. Наш детектор аномалий и неожиданностей! Теперь я шел рядом с ним, внимательно на поглядывая на коллегу – мало ли что может почувствовать мой товарищ?

И не прогадал! Тот снова остановился. В этот момент накрыло и меня самого. Я так и не понял, что именно нас остановило, но это ощущение пронзило меня, заставив ноги оцепенеть. Берр начал щупать стену, словно ему в голову пришла мысль написать что-нибудь именно на этом месте.

– Что? – насторожился Зорбич, почувствовав неладное. – Что там? Опять? Заначка?

Мой товарищ молчал и морщился, словно от боли, а я сумел сказать:

– Как-то все не так… Не так… Голову рвет…

Берра никто не успел подхватить. Почувствовав внезапное бессилие, он оперся рукой и… провалился внутрь. Я тронул камень рядом, и моя рука также беззвучно канула в него, словно в черную воду. От неожиданности меня словно парализовало. Несколько секунд я стоял неподвижно, опустошенной мыслью, что сунул туда руку, как мартышка сует лапу в дырку в тыкве.

Ругательством сбросив страх, я пошевелил кистью и неожиданно для самого себя, сложив пальцы в кукиш, показал его кому-то там за стеной…

Стена оказалась картонной. Ну, если и не картонной, то сделанной из какой-то дряни вроде прессованных опилок – наверняка. Во всяком случае, одного хорошего удара ногой хватило для того, чтобы пробить ее. То ли отчаяние Берром двигало, то ли надежда, то ли вовсе Провидение, но удар у него получился отчаянный. С треском, с грохотом кирпичи подались назад, и он встал враскоряку – одна нога в коридоре, а вторая – в стене. Камни осыпались, пыль вспорхнула в воздух, но не это оказалось главным – из стены, прямо из черноты рванулся поток яркого света.

Зунда отпрянул, ожидая неприятностей, но все обошлось. На секунду все замерли. Я стоял с обалдевшим видом, не представляя, что произошло, но свет дал возможность рассмотреть лица товарищей, и мне удалось сбросить недоумение с лица. Командиру следовало показывать пример выдержанности.