Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране - Владимир Виноградов

В одной из лучших гостиниц Тегерана, «Хилтоне», что на северной окраине города, целый этаж занят группой американцев из ЦРУ и других ведомств – специалистов по краткосрочному прогнозированию политических событий. Группа специально прибыла в Иран, контактирует с кем хочет и посылает доклады в США, минуя американское посольство. Она дает советы, что делать и Картеру, и шаху.

Перетасовываются фигуры возможных глав правительств, но все это при одном условии – сохранении шаха. А главное требование оппозиции – долой шаха. Какой же тут может быть выход? Никакого.

Позиция армейского руководства склоняется к тому, чтобы шах оставался, – иначе всем им, привилегированной касте, конец. Все эти события идут на фоне непрерывных боев на улицах, диких слухов, вроде того, что вода в водопроводе отравлена (было и такое объявление по радио с рекомендациями, как определить, отравлена вода или нет), выключения по вечерам на 3–4 часа электричества, тревоги за положение наших товарищей в провинции, продолжающейся эвакуации женщин и детей (к концу декабря вывезли более 1,5 тыс. человек). Бывали такие напряженные дни, когда, казалось, вот-вот произойдет что-то решающее.

Перед самым Новым, 1979 годом появились зловещие сообщения: американский авианосец «Констелейшн» и несколько кораблей ВМС США получили указание направиться к берегам Ирана, с тем чтобы Советский Союз не вмешивался в дела Ирана!!! Трудно было придумать более бесстыдный, циничный и лживый предлог!

Видимо, шах начал с американцами наступление на оппозицию. Извне – «решительные действия» США, внутри – угроза голода, холода, жестокого военного подавления.

Оппозиции шах предъявил ультиматум: или создайте гражданское правительство и утихомирьте страну, или жестокая военная диктатура. «Не имеет значения, – говорит шах лидерам оппозиции, – что на улицах против меня два миллиона человек, остальная часть страны – за меня». Он готов и на уступки: передача власти наследнику с изменением конституции, с тем чтобы наследник мог вступить на престол с 18, а не с 20 лет.

В ответ на эти действия извне и изнутри в стране невиданный взрыв протеста: вновь кровавые демонстрации, баррикады, митинги по всей стране. Трудно предугадать, что произойдет на следующий день.

В ночь на 31 декабря меня разбудили. Агентство «Парс» передало сообщение, что шах поручил сформировать гражданское правительство Бахтияру, шах затем собирается выехать из страны «для отдыха и лечения». «Национальный фронт» немедленно заявил об исключении Бахтияра из этой организации, он не будет сотрудничать с его правительством.

Формирование правительства у Бахтияра идет явно с трудом – желающих не так уж много. Наконец 3 января он встретился с журналистами и говорил с ними, ко всеобщему удивлению… по-французски.

О чем же он вещал? Шаха надо сохранить – это ведь соблюдение конституции, яро выступал против «коммунистов», презрительно говорил о «Нацфронте» («они ко мне сами придут»). Он, Бахтияр, уже ведет переговоры с Шариат-Мадери, знаком, дескать, и с Хомейни. Впечатления внутри страны явно не произвел. Зато в западных странах вовсю расхваливают Бахтияра, иранское духовенство пока молчит, левые организации выбросили лозунг «Долой Бахтияра!».

Наконец через 6 дней Бахтияр набрал большинство министров для своего правительства и представил их шаху. Церемония показывалась по телевидению. Бахтияр все время заглядывал в бумажку, кто же у него какой министр, не перепутать бы. Комедия!

Шах кривился, даже заметно было, что все это ему неприятно: и незнакомые «министры», и то, что они не в визитках или фраках, а в обычных мятых пиджаках, и не целовали ему руку, одним словом – плебеи. Сенсация состояла в том, что министром иностранных дел был назначен Мирфендерески! Зря он согласился – явно не в тот автобус сел.

Хомейни на следующий же день в Париже назвал назначение правительства Бахтияра опаснейшим заговором против народа, объявил его незаконным и призвал не поддерживать. Вот так! Вскоре демонстрации на улицах начали проводиться не только с лозунгами против шаха, но и против Бахтияра.

Военные повели себя странно: видя слабость Бахтияра и отсутствие у него опоры, они все больше заявляют о своих планах и главном из них – не допустить смещения шаха.

Большой скандал вызвало заявление генерала Хосровдада французской газете «Фигаро» о том, что армия не допустит отъезда шаха из страны. «Если Бахтияр не предотвратит отъезд шаха, он выроет себе могилу», – заявил этот генерал. Генерал Овейси, по слухам, срочно вылетел в США, где уговаривает американцев поддержать военных, а не Бахтияра, «иначе власть в Иране перейдет к коммунистам»! Опять коммунисты!

В программном заявлении Бахтияра меджлису уже ничего не говорится ни о социальных мерах, ни о государственном и политическом устройстве, ни об отъезде шаха. Вроде бы этих вопросов вообще нет. Лишь общие слова о борьбе с коррупцией, о «справедливости», о реорганизации министерств. Трудно было представить себе программу, более оторванную от потребностей жизни, когда уже качалось все государство.

За кулисами отъезд шаха, видимо, готовится. Недаром нам говорили еще месяц назад, что США списали шаха. Эти дни – уже агония монархии.

А вот появилось и сообщение о создании регентского совета «на случай временного отъезда шаха». Немедленно Хомейни в Париже заявил о назначении им иранского революционного совета из лиц, находящихся в Иране, однако список не обнародовал. Задача совета состоит в создании временного правительства, созыве учредительного собрания, а затем и проведении всенародного референдума – возвращаться ли шаху в страну и распустить ли парламент.

На несколько дней активность как бы замирает. Все ждут чего-то. Чего?

Одного – отъезда шаха.

16 января 1979 года. Страна бурлит, оппозиционные шаху силы все настойчивее требуют не просто реформ в государственном управлении, речь уже идет о судьбе самой монархии. Требования передачи власти наследному принцу и образования регентского совета все чаще и настойчивее перекрываются лозунгом «Долой шаха!» (в переводе с персидского этот лозунг весьма категоричен – «Смерть шаху!»). На стороне шаха по-прежнему самая большая и внушительная сила – армия, хорошо вооруженная американцами, с преданным шаху и монархии высшим офицерством – привилегированной кастой иранского общества. С падением монархии высшее офицерство потеряет все. Накануне генерал Карабаги, начальник штаба Верховного главнокомандования, фактический глава вооруженных сил, решительно заявил, что армия лояльна «законному правительству» и будет защищать конституцию. Это означает, что военные не допустят создания нового правительства и будут стоять за шаха, за монархию. Армия в готовности, солдаты на улицах, шахская гвардия – «гвардия бессмертных» – с криками «джавид шах!» («да здравствует шах!») недавно поклялась сражаться за шаха до последней капли крови.