Миссионерский кризис православия - Андрей Вячеславович Кураев

Матерь Божия. Потому что сколько абортов скажет мать-убийца, столько Сатана и отдаст детей ее из ада ее Ангелу-Хранителю. А может быть, там больше чад безымянных. Ведь аборт один, а душ погублено может 2 или 3. При абортах мать-убийцу из Книги Жизни вычеркивают. После покаяния в абортах опять записывают. Как мама записала свое имя на обедню (или отец), ее (его) Ангел-Хранитель летит в ад и забирает деток, и отводит их на 1-е Небо. Там их переодевают из адской одежды в райскую и кормят. И там они будут ожидать до того дня, когда на Земле за них будет служиться обедня. И тогда Ангел-Хранитель несет деток в большую Белградскую церковь, которая находится на границе рая и ада. В ней непрестанно служат Архангелы в присутствии Матери Божией. Если мать некрещеная, то детей из ада забирает Сама Матерь Божия. Если им больше 7 лет, то они уже мучились, а до 7 лет они хотя еще и не мучаются, но томятся, ожидая мучения. Через эту Небесную церковь проходят все души, которые мучились в аду: и взрослые люди, и абортные. Все-все, кого вымолит Земная церковь, все заводятся в эту Белградскую церковь, и кто крещен, тех только причащают и отводят в рай, а абортных крестят и нарицают имена, потом причащают. Примечание: Обедни за абортных детей служат не все церкви. Самой известной из них является Макарьевская церковь г. Киева».

Ну где же современные этнографы? Неужели не понятно, что именно в таких местах, как Дивеево, куда стекаются народные паломники со всей страны, и надо исследовать народные верования? И к сожалению, надо сказать, что эти бредовые листовки паломники уносили, а не выбрасывали… Теневое сознание вышло на свет. Замечательно, теперь тень стала виднее, ее пристальнее можно разглядеть, а потому можно с ней дискутировать по дневным правилам — открыто.

Чем опасно отсутствие внутренней и внешней цензуры в эпоху грамотности и издательской дешевизны?

Если человек вообще неграмотен, живет своим огородиком, своей семьей, обычным приходским распорядком, то с него любая идеология сходит как с гуся вода. Он недоступен глубинному воздействию модных идеологем (ср. «пролы» в романе Оруэлла «1984»).

Человек, по-настоящему образованный, тоже недоступен идеологической обработке: он знает, что надо десять раз проверить, прежде чем поверить какой-то сплетне.

А вот человек полуграмотный, он научился читать на свою голову, но не научился дистанцироваться от прочитанного. Он охотно верит листовкам и газеткам. А значит, он становится управляемым. Его легко превратить в часть толпы, чего-то требующей и против чего-то протестующей (что требовать и когда протестовать — укажут листовки). Именно это является новым феноменом нашей церковной жизни.

В результате та теневая фольклорная культура, которая всегда была в Церкви, начала выплескиваться наружу. Всегда, во все времена алтарники сплетничали про попов, но только сегодня начали издавать свои газеты (типа «Русь православная», «Сербский крест», «Русский вестник» и т. п.). Всегда бабушки пугали друг друга рассказами про «сглазы» и «колдунов». Но только сегодня про это начали писать книжки. Всегда «калики перехожие» разносили по свету весть о его завтрашнем конце и уверяли, что они точно знают, что где-то на чужой стороне уже родился Антихрист и скоро он пожалует к нам. Но лишь сегодня их рассказы записываются на диктофоны, а потом публикуются в книжках типа «ИНН — печать Антихриста» да озвучиваются по радио голосом Жанны Бичевской.

Впрочем, уже и из уст монахов можно услышать проповеди о том, что архиереи — такой тормоз церковный, который не позволяет народному благочестию прославить народных святых (под коими опять же понимаются Иван Грозный и Григорий Распутин). При встрече с такими декларациями соглашаешься: да, батюшка в данном случае совершенно прав. Архиереи — это тормоз. Только слово «тормоз» — хорошее слово. Надо тормозить, не торопиться, потому что иногда, когда все сползает в какую-то пропасть, имеет смысл притормозить, чтобы не захлебнуться в этом вполне большевистском и протестантском пафосе. Мол, мы — народ, мы сейчас всей колхозной массой поднимемся на борьбу, всех одолеем, хотя темные силы с панагиями нас злобно гнетут… Это все тот же приступ обновленчества.

У этих людей уже сформировалась диссидентская привычка, привычка бунтовать. Когда я говорю о них, отчасти говорю и про себя самого. Потому что я легко мог бы оказаться в их рядах — вся инерция моего нецерковного воспитания меня туда толкает. Интеллигенту трудно быть вместе с властью. Для него неестественно власть поддерживать. Он себя очень уютно чувствует в диссидентском подполье, особенно если оно более или менее безопасное. Ты им фигу показал и спрятался, а на самом деле тебя никто и не преследует. То есть психологически я понимаю, почему эти люди там, но все-таки надо хоть чуть-чуть церковно взрослеть и церковно меняться.

Их листовки и газеты, проповеди и шепотки капля за каплей учат не доверять церковной иерархии: «Большинство из нынешних архиереев бесконечно далеки от всякой истинно-духовной жизни. Но Бог не без милости. Придет время, и Господь Сам укажет нам такового. И когда сие произойдет, то лжепастыри-клоуны в страхе будут сами бросать свои рясы и побегут из России… Зыбко наше положение — положение гонимых «маргиналов» и «экстремистов» в родной Церкви. А они, облеченные чинами и златыми ризами, твердо стоят на ногах. За ними — закон, официальное признание, земное основание, права, поклонение теплохладной паствы, непрерывная копеечка, гарантии, дружба с сильными мира сего! Так мы и маемся — по виду вместе, по духу — давно врозь! Враги Православия — вовсе не «заблудшие» — сознательно выбрали свой путь, и он не совпадает с нашим. В нынешних условиях мы просто не имеем права ждать пробуждения их совести, страха Божия — это преступление перед Богом и Отечеством! Они к покаянию не способны. Как же к ним относиться? Со святою ненавистью и кроткой беспощадностью!»[241]

В общем, сегодня революционные настроения столь сильны и массовы, что не замечать их уже нельзя. И тут я обращаюсь к архиереям и молвлю им на нашем, церковнославянском наречии: «Владыки, дорогие, да ведь под вашими афедронами кафедры уже горят!» А потому и заигрывать с «простецами» уже опасно.

«ГОСПОДЬ САМ ПРИВЕДЁТ!»