Ровно посредине, всегда чуть ближе к тебе - Полина Елизарова

– К красоте быстро привыкаешь. Я же вижу, каким взглядом на меня давно уже смотрит мой муж.

– Похоже, ты меня сейчас совсем не слушаешь… И каким же взглядом он на тебя смотрит?

– Взглядом раздосадованного хозяина, который когда-то вложился в красивую вещь, но не подумал о том, что эта вещь, как и любая другая, имеет срок годности. Иногда я чувствую, как он с горечью замечает на мне отметки безжалостного времени.

– Погуливает?

– Да нет… Он у меня слишком правильный.

– Или слишком умный! Даже порядочные мужики после сорока частенько идиотничать начинают. Ладно, забей… А на меня мой муж давно и не смотрит. Разве что… Иногда я просыпаюсь по утрам от того, что он, когда что-то ищет в нашей общей спальне, которая, по сути, давно превратилась только в мою комнату, вдруг зависает на мне долгим, изучающим и как будто даже удивленным взглядом.

– А ты?

– Я отворачиваюсь и делаю вид, что ничего не почувствовала.

16 февраля

Москва. Медицинский центр «Гармония».

Отделение стоматологии

– No-o-on, rien de rien, non je ne regrette rien…[2]

– Фу… Как же больно…

– Валь, радио погромче. Balayés les amours / Et tous leurs trémolos / Balayés pour toujours / Je repars à zéro[3]… Еще заморозочки добавляем… Валь, ну побыстрей!

– Как ты по-французки-то херачишь… Удивлена. Ы-ы-ы… Бля-я-я…Ну пипец, ты садистка…

– Когда с мужем в гарнизоне жила, у жены генерала брала уроки… Пустячок, ничего серьезного, но в голове всегда что-то остается. Садистка не я, а тот, кто тебе эту коронку от всей души когда-то поставил. Говорила тебе давно, что ее менять пора. No-o-on, rien de rien… Валь, коронкосниматель.

– Это вот этим?!

– Не смотри. Вот так, выдыхай… Теперь полощи.

– Non… Je ne regtette rie-en… Знаю, Любушка, знаю… Ну потерпи, потерпи чуть-чуть, помоги мне. Мне очень сложно туда подлезть. Вот так, вот и умница… Мы сейчас должны быть как единое целое, тогда быстренько справимся. Не-не-не, не дергаться! Валя, судок быстро поменяй. Так… выдыхаем полминуты.

– Уф…

– Сплюнь. Все, дальше едем! Помни, мы сейчас одно общее дело делаем. Представь, скажем, свой золотой центр, о котором ты столько думаешь.

– Ы-ы-ы…

– Тю-ю-ю…Чуть-чуть осталось. А как мы детей рожаем! Вспомнила? Все ерунда после этого. Помню, у моего бывшего мужа ноготь врос на ноге. Столько боли, столько муки претерпел. Наш хирург ему под местным обезболиванием маленький краешек вырвал. Каждый вечер мужу повязку накладывала, и так он глаза закатывал, так губы сжимал! А мы – нет, нас голыми руками не возьмешь! От… пошло-пошло… Валь, хлоргексидин подготовь! Car ma vie, car mes joies aujourd’hui, ça commence avec to-o-o-i![4]

Ну-у… Все, концерт окончен. Поздравляю. Вот она, проклятая, смотри. Да расслабься ты уже. Валь, где салфетка?! Последний рывок – обточить. Делов-то осталось на три зуба… И будет тебе через пару недель твой «Голливуд».

19 февраля

Москва. Садовое кольцо.

Кафе «Зазеркалье»

– Да, привезите и черные, и золотистые. Да, тридцать семь с половиной. Ну… Лучше завтра утром на работу. Пусть курьер позвонит не позже, чем за час, я объясню, как меня найти, а если не подхожу – пусть эсэмэску сбросит. Что значит «он не будет писать»?! Работа у меня такая, пусть уж придумает, как со мной связаться. Да, и не позже, чем за час до приезда!

– К весне готовишься?

– Не совсем… Хотя, может, и к весне.

– Тайна?

– Да нет у меня особых тайн…

– Но я же чувствую. Нет, если не хочешь говорить, я не настаиваю.

– Господи, Надька, и как ты живешь на этом свете? Не обязательно на чем-то напрямую настаивать, можно же так себя подать, что собеседник сам не заметит, как все тебе сольет. Слушай… А ты никогда не думала о том, что Алексею рядом с тобой может быть просто скучно?

– О чем я только ни думаю… А ты опять нападаешь.

– Да на тебя и нападать-то не интересно. Ладно… В воскресенье ходили мы с Дмитрием Павловичем в тир.

– С соседом? В тир?!

– Ну… Я так решила: если Ромка до Пасхи не объявится, я сама к нему поеду.

– Куда?! Там же война!

– И что? Там же люди как-то живут, да еще с детьми… Я все-таки врач, к миссии какой гуманитарной могу подключиться… Вот сейчас по всем важным клиентам дела заканчиваю, а новых особо не беру. Дмитрий Павлович, он фээсбэшник на пенсии, подполковник. Так уж получается, что только определенный тип мужиков подле меня по жизни оказывается… Судьба. Короче, рассказала ему о том, что надумала, попросила стрелять научить, так, на всякий случай… Он сначала отговаривал, а потом, между прочим, согласился. С тобой, говорит, если что, поеду, коза ты, говорит, упрямая. И сыну твоему полегче будет, если ты не одна, а с мужиком приедешь.

– Вер, так у вас было?

– …Было. Но пока только танго.

– Как это?

– Да так. Вчера маэстро в клубе выступал, Августин, помнишь, я рассказывала? Я еще в начале недели решила туда пойти, ну и Дмитрию Павловичу проболталась, совсем случайно… В общем, он со мной напросился.

– С ума сойти!

– Да уж… И в такой пришел восторг! Пока шли, я все переживала: зачем, думаю, иду? Зачем, думаю, с ним? Все каким-то нелепым казалось. А потом… Вот так живешь и никогда не знаешь, что скрывается у человека за внешней оболочкой. Вроде и сапог сапогом, сдержанный такой, косноязычный, но когда смотрели шоу, я даже в темноте заметила, как у него глаза засветились! После шоу народ танцевать повалил, а мы-то оба не умеем… Но все равно остались, пили кофе и наблюдали за парами. Он человек обстоятельный, предметный, сразу обстановку оценил, заметил, что многие из танцующих – любители и выглядят как обычные люди с улицы. «А почему бы, – говорит, – Вера Андреевна, и нам с вами не разучить несколько простых шагов? Мы могли бы так вечерок иногда скоротать». Военным к лицу парный танец, у них выправка, стать и трепетное отношение к даме. Я сначала подумала про Августина и сразу списалась с приятельницей, которая меня туда однажды привела. Она ответила, что маэстро очень дорого берет, мол, только богатым дамам по карману, да и Дмитрий Павлович мою идею не поддержал. «Танцор, – говорит, – первоклассный, но сразу видно, что жулик». Приятельница посоветовала в группу для начинающих записаться. Они за вполне приемлемые деньги несколько раз в неделю в этом же клубе занимаются до начала милонги.