Девятый круг - Валерий Георгиевич Шарапов

испугаться она должна была в любом случае. «Следите, чтобы ничего не сбросила», – заранее предупредил Кольцов.

Ноги девушки заплелись, ее буквально потащили. За углом ждала машина, задержанную посадили на заднее сиденье, зажали с боков. До управления было несколько минут езды. Кольцов и двое сотрудников сели во вторую машину.

Ехали без мигалок и сирен, не такое уж плотное было движение. Связаться с работниками, погнавшимися за Штейнбергом, пока не могли, да это и не имело значения. Штейнберг не убежит.

Ирину доставили в управление, завели в здание с бокового входа. Она была белее полотна. Пыталась что-то спрашивать, но сопровождающие молчали.

Михаил выждал несколько минут, покурил во дворе. Что-то было не так. Злила абсурдность произошедшего. Сотрудник в коридоре отчитался: вызвали работницу управления, она произвела личный досмотр Погодиной. В сумочке бардак, куча всего, но ничего похожего на шпионскую атрибутику. Выкинуть по дороге ничего не могла – собственными руками не распоряжалась.

В душу закралось разочарование. Но он вошел в комнату для допросов с непроницаемым лицом, подвинул стул к столу, сел, раскрыл папку с пустыми бланками. Ирина, съежившись, исподлобья смотрела по сторонам. Она напоминала испуганного лисенка. Сходила, блин, в кино…

– Это… вы? – она смотрела со страхом, не переигрывала. – Михаил… Андреевич? Мы с вами беседовали…

– Да, я помню, Ирина Владимировна. Майор Кольцов.

– Что происходит, товарищ Кольцов? Меня схватили в кино, посадили в машину, ничего при этом не сказали… – Женщина боролась со страхом, но неубедительно.

– Так было нужно, Ирина Владимировна. Сожалеем, что причинили вам неудобства. Вам знаком этот человек? – он выложил на стол фотографию Штейнберга.

Погодина вытянула шею, облизнула губы:

– Первый раз вижу… Нет, правда. Кто это?

– Данного субъекта зовут Отто Штейнберг. Вам знакомо это имя?

– Да нет же… Звучит как-то… по-немецки.

– Он немец. Сотрудник торгового представительства Федеративной Республики Германии.

– Ну, нет, извините… – Ирина шумно выдохнула. – С иностранцами общаться практически не приходилось…

– «Практически» – это что значит?

– Господи, да что происходит… – она помолчала. – Когда я училась в НЭТИ на РТФ, на потоке с нами проходили обучение молодой человек из Праги и два латыша… Хотя латыши, они…

– …соотечественники, – подсказал Михаил, – в одном государстве живем.

– Да… Карел из Праги пытался за мной ухаживать, но у нас не получилось, вернее, у него не получилось… Он думал, что раз он иностранец, то я упаду к его ногам, отдамся душой и телом… Глупый самоуверенный тип. Он исчез с моего горизонта, мы больше не встречались. К окончанию учебы я уже познакомилась со своим бывшим мужем. Он, слава богу, был русский… Послушайте, Михаил Андреевич, ну в чем дело? Я ничего не понимаю.

– То есть этот господин вам сегодня ничего не передавал. И вы ему ничего не передавали.

– Да нет же, – женщина снова стала нервничать. – Ни сегодня, ни когда-либо еще… Подождите, – до нее дошло, – меня подозревают в шпионаже? Я шпионка?

– Подозревают, – простодушно признался Михаил. – Человек, которого небеспочвенно считают работником иностранной спецслужбы, приходит в тот же кинотеатр, на тот же сеанс, собирается к вам подойти, преодолевая сопротивление толпы…

И в тот же миг он понял, что чуть не заглотил пустышку. Смертельно побледневшая Ирина вдруг стала покрываться пунцовыми пятнами.

– Нет, подождите… Это несправедливо… Я пошла в кино, потому что мне нравится этот фильм… Рядом со мной сидела женщина, с другой стороны никого не было, просто смотрела кино… На галерке шумели молодые люди, пили пиво, смеялись, как дураки, а кроме этого, все было нормально… Господи, – взмолилась Ирина, – это ужасное недоразумение, вы же можете поговорить с этим человеком? – Она кивнула на фотографию. – Пусть объяснит, что мы с ним незнакомы…

Кольцов пристально вглядывался в меняющееся лицо. Сталкиваться со шпионами приходилось часто. Не сказать, что советские оборонные предприятия ими кишели, но все-таки встречались. Эти люди жили в постоянном страхе, шарахались от любого милиционера, зная, что за разоблачением последует расстрел. Отношение к предателям у нас было однозначное.

Встречались и идейные – обосновывали свой выбор ненавистью к «бесчеловечному режиму», но даже эти люди не хотели работать бесплатно. Едва попавшись, они ломались: страх выбирался наружу, выдавал их с потрохами.

Погодина тоже боялась, но это был другой страх – отчаяние, безысходность, ужас того, что не можешь доказать свою невиновность. А этим органам лишь бы посадить человека… Агенты западных разведок за свои услуги получают немало. Звонарь действует не один год. Что у Погодиной за душой? Небольшая квартира, отсутствие личной жизни (с чего бы она тогда одна пошла в кино?), машины нет, одевается скромно, дача только мамина…

Хотя, с другой стороны, кто из фигурантов жирует? Урсулович в своей халупе у цирка? Лазаренко? Голубева? Все живут по средствам, никто не выделяется. Богомолов – лучше всех, но у него и зарплата больше. Именно так должен вести себя нормальный шпион – не выделяться, рассчитывая, что когда-нибудь его переправят за кордон, обезопасят от происков КГБ, и жизнь заиграет яркими красками где-нибудь на Французской Ривьере… Есть и те, кого шантажируют, держат на компромате. Но при чем здесь Погодина?

– Михаил Андреевич, можно вас на минуту? – заглянул в комнату Швец.

– Прошу прощения, Ирина Владимировна, посидите пока.

Погодина не шевелилась, смотрела с трагической миной. Вошел охранник, скромно пристроился в углу. Михаил покинул помещение.

В коридоре растерянно мялись Некрасов и Швец.

– Что у вас?

– Проблемы, товарищ майор, – сокрушенно признался Алексей. – Субъект, которого мы приняли за Штейнберга, оказался не Штейнбергом.

– Серьезно? – Михаил впился в него глазами. – Это рубрика «Свежие анекдоты»? Вы о чем, коллеги?

– Тот мужик в капюшоне, что вышел из зала перед Погодиной… Его догнали за углом… Это был не Штейнберг. Мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, той же комплекции, седой, но другое лицо. Нет усов, но есть очки, и лицо более упитанное, чем у фигуранта… Он удивился, когда ребята его остановили, испугался, когда документы показали. Пришлось извиниться, отпустить…

– Подождите, ничего не понимаю. – Происходило что-то странное. – А где же Штейнберг? Не вы ли хором уверяли, что Штейнберг пришел на тот же сеанс, что и Погодина?

– Это был он, товарищ майор, – уныло подтвердил Некрасов, – своим глазам я доверяю. Вел его от самого дома. А потом он пропал, кинотеатр покинул другой человек – со спины и по одежде похожий на Штейнберга. Мы клюнули на него, а также на Погодину. Штейнбергу ничто не мешало выйти из зала в числе последних – когда наших у входа уже не было. Снял куртку – и вперед. Или воспользовался другой дверью – пробился через бабушек. Получается, что нам снова нечего ему предъявить.