Формула Бога - Жозе Родригеш Душ Сантуш

Томаш замер у умывальника, пытаясь осмыслить только что услышанное.

— Э-э-э… неужели… — не находя слов, блеял он. — Вы думаете… действительно думаете, что они способны оставить меня тут… навсегда?

— Они либо ликвидируют вас, когда вы уже не будете нужны, либо оставят жить, но заточат в золотую клетку. — Багери снова бросил быстрый взгляд на дверь, дабы убедиться, что они по-прежнему одни. — Второй вариант, с моей точки зрения, более вероятен. Во главе режима стоят фанатики-фундаменталисты, но в этом есть и положительный момент. Будучи непреклонными и безжалостными в применении законов шариата, они глубоко и истинно верят в необходимость нравственного поведения, а посему, допускаю, что, не располагая мотивами, которые бы в моральном плане оправдывали вашу казнь, они не пойдут на это и лишь изолируют вас от внешнего мира. Однако не следует сбрасывать со счетов, что достойное оправдание любым действиям не так уж сложно придумать. Вы все поняли?

Историк закрыл глаза и помассировал виски.

— Я действительно пропал, — со вздохом сказал он.

Багери вновь, уже с некоторой тревогой, оглянулся на дверь.

— Послушайте, у нас времени в обрез, и я пришел сюда не для долгих разговоров, а только чтобы предупредить вас, что все готово. Сразу после акции мы вывезем вас в захолустное местечко на побережье Каспийского моря, неподалеку от остатков стены Александра Великого. В порту будет стоять зафрахтованная нами рыбацкая шхуна, которая доставит вас в Баку. Поняли?

— Более или менее. А вы поедете со мной?

Багери отрицательно качнул головой.

— Нет, я останусь в Тегеране, чтобы запутать следы. С вами будет Бабак. Тем не менее необходимо, чтобы вы запомнили следующее: когда найдете в порту судно под названием «Баку», попросите позвать Мохаммеда. А когда тот придет, спросите его, собирается ли он в нынешнем году на хадж в Мекку. Мохаммед ответит: «Иншаллах»[11]. Это — пароль и отзыв. — Багери взглянул на часы. — Все, я должен уходить. Ждите меня сегодня в полночь.

К Ариане Томаш вернулся таким взвинченным, что уже не мог сосредоточиться на работе. Чем больше он смотрел на четверостишие, тем дальше были мысли. Глаза глядели на нацарапанные на бумаге строки, но не видели их. Вряд ли ему разрешат взять с собой вещи. Значит, багаж придется бросить здесь, а с собой взять только самое необходимое. Ведь если его увидят выходящим в полночь из отеля с дорожным рюкзаком, это, конечно же, вызовет подозрения. И потом, пройти незамеченным мимо ресепшн, швейцара и других служащих невозможно. Не удивит ли их странный ночной выход постояльца? Не забьет ли гостиничный персонал тревогу? А когда они проберутся в министерство, как все сложится там?..

— Томаш! Томаш!

Историк встрепенулся, возвращаясь к действительности.

Ариана обеспокоенно всматривалась в его бледное лицо.

— Да все нормально, не беспокойтесь.

— Такое впечатление, будто вы не слышите, что я вам говорю. — Иранка склонила голову набок. — Вы устали?

— Э-э-э… м-да, пожалуй, немного.

— Может, хотите отдохнуть?

— Нет-нет, что вы. Давайте продолжим, а вот после обеда я лучше отдохну. Как вы на это посмотрите?

— Разумеется, поступайте, как вам удобнее.

Томаш вздохнул и вновь невидящим взглядом уперся в четверостишие.

— Я не знаю, как взломать код, не имея ни малейшего представления о тематике Эйнштейновой рукописи. — Томаш почти умоляюще посмотрел ей в глаза. — Может, вы приоткроете завесу таинственности? Совсем чуть-чуть…

Ариана обеспокоенно оглянулась.

— Нет, это невозможно. В том числе и для вашего же собственного блага.

— Прошу вас…

— Нет.

— Послушайте, если вы ничего не подскажете, мы не продвинемся ни на шаг. Нужно, чтобы вы дали мне направление.

Иранка пристально посмотрела на него, словно решая, что делать.

— Я не раскрою вам содержания рукописи, это опасно и для вас, и для меня, — понизив голос, сообщила она. — Единственное, что я могу сказать: мы сами заинтригованы этим документом и полагаем, что только разгадка головоломок позволит его понять. — Ариана неопределенно пожала плечами. — И еще я могу определить место этой работы в научном наследии Эйнштейна. Вам это интересно?

— Конечно, я весь внимание.

Иранка откинулась на спинку дивана, собираясь с мыслями.

— Скажите, Томаш: вы когда-нибудь слышали о так называемой теории всего?

— Прошу прощения, не доводилось.

— А что такое теория относительности представляете?

— Ну да, это как раз представляю.

— Так вот. Можно сказать, что подходы к теории всего побудила искать именно теория относительности. До Эйнштейна физика основывалась на трудах Ньютона, которые прекрасно объясняли мир, каким его тогда видели люди. Однако имелись две проблемы, связанные со светом, которые никак не удавалось решить. Первая касалась объяснения причин испускания света нагретыми телами, а вторая — определения постоянного значения скорости света.

— То есть свет на проблему света пролил не кто-нибудь, а Эйнштейн, — скаламбурил Томаш.

— Именно. В 1905 году Эйнштейн предложил разработанную им специальную теорию относительности, в которой установил связь между пространством и временем и постулировал их относительность. Так например, движение тела в пространстве сопровождается изменением времени. Не относительно, а абсолютно только одно — скорость света. Эйнштейн предсказал, что при скоростях, близких к световой, время замедляется, а расстояние уменьшается, то есть происходит сокращение длин и длительностей.

— Это мне известно.

— Очень хорошо, я не буду тратить на это время. Итак, если все, за исключением скорости света, относительно, в таком случае относительны также масса и энергия. Более того: они не только относительны — масса и энергия являются двумя сторонами одной медали.

— Вы имеете в виду знаменитое уравнение Эйнштейна?

На листке черновика Ариана вывела формулу:

— Да. Энергия равна произведению массы на скорость света в квадрате.

— Если память мне не изменяет, именно это уравнение дало толчок к разработке атомной бомбы.

— Точно. Как известно, величина скорости света огромна. Возведенная во вторую степень, она выражается невероятным числом, которое указывает, что даже мизерная частичка массы обладает колоссальным количеством энергии. К примеру, возьмем ваш вес. В вас, должно быть, килограммов восемьдесят, да?

— Около того.

— Это значит, что в вас содержится количество материи, достаточное для производства энергии, которая может в течение целой недели обеспечивать электричеством малый город. Единственная трудность заключается в преобразовании данной материи в энергию.