Чужие сны - Дарья Сойфер

– Без проблем, – отозвался Мурад.

Мицкевич вежливо улыбнулась.

– Лия? – Она с удивлением оглядела зеленые локоны. – Хм… оригинально. Наташа, очень рада, что ты все-таки решилась. Проходите, я велю разогреть обед.

В поведении Мицкевич чувствовался английский аристократизм. Она вроде бы избегала показухи: ни шубы, ни каблуков, ни украшений. Короткое каре в цвет кирпича особняка, очки в прямоугольной оправе. Ни словом, ни жестом она не демонстрировала превосходство, и все-таки Мурад понимал, что перед ним не простая женщина. «Велю разогреть обед». Это было произнесено так буднично и вместе с тем давало четкое представление о Мицкевич. Она привыкла командовать. Без громкого нахрапа нуворишей, но зато куда жестче. Назвать ее добренькой и мягкой язык бы не повернулся. Поднимаясь за Мицкевич по ступеням, Мурад сверлил подозрительным взглядом ее прямую спину и прикидывал, могла ли такая дама нанять хакеров и заказать убийство Фомина. Казалось, что вполне.

– Влад занесет ваш багаж чуть позже. – Анна Федоровна передала пальто тихой пожилой горничной в серой форме. – Предлагаю пока познакомиться поближе, – и широким жестом указала на столовую.

Холл был просторным и пустынным. Отчим Мурада заставил бы его дебильными статуэтками и увесил картинами в золоченых рамах. И ковер какой-нибудь плюхнул бы по центру. Здесь так и подмывало крикнуть «э-ге-гей» и дождаться эха.

Наверх вела широкая лестница из белого мрамора, свет нигде не горел, в доме царил холодный зимний сумрак.

– А где можно разуться? – Наташа неуверенно мялась на коврике у двери. – У меня сменка в сумке осталась… но я могу и босиком.

Мурад хмыкнул. Еще бы про бахилы спросила!

– Не стоит, полы холодные, особенно на первом этаже. – Мицкевич кивнула на белую дверцу. – Там гостевая обувь, подберите что-нибудь. Жду вас в столовой.

Лия первой открыла встроенный шкаф. На полках, как в магазине, лежали упакованные тапочки с маркировкой по размеру. Ни дать ни взять пять звезд.

– «Обувь для гостей», – тихо проворчала Лия. – Она даже не может сказать «тапки», потому что это недостаточно элегантно.

– Мутная тетка. – Мурад оглянулся, чтобы проверить, нет ли поблизости любопытных ушей.

– Больше похоже на санаторий. Или это такая частная клиника… – предположила Наташа. От упражнений с ботинками ее щеки раскраснелись, и теперь она казалась смущенной.

– Без нашего согласия упечь нас не имеют права. – Мурад скинул куртку.

– И кому ты об этом расскажешь? Полицейским? – съязвила Лия. – Как хотите, а я второй раз в такое заведение не лягу. У меня другие планы.

– Какие? – Наташа перешла на шепот.

– Доказательства. Хотя бы похищенные у Фомина файлы… не знаю. – Лия поджала губы. – Хотя сейчас мне кажется, что она отмажется в любом случае.

Мурад не ответил. Да, жалко будет, если Лия ничего не нароет в свое оправдание. Но приехали они не зря, теперь он был в этом уверен. С такими возможностями Мицкевич могла раскопать про сверхспособности что-то колоссальное. И Мурад намеревался выяснить, что именно.

Анна Федоровна уже ждала их за длинным столом. И снова сплошной минимализм, даже странный для женщины с такими деньгами. Мама Мурада любила ставить вазы с цветами и фруктами, а здесь ничего, что хоть как-то намекало бы на уют.

– Присаживайтесь. – Анна Федоровна махнула уже другой горничной, и та исчезла в дверях, чтобы через минуту появиться с подносом. – Сырный суп, если вы не возражаете.

Когда все расселись и горничная поставила перед каждым тарелку густого дымящегося варева, Мицкевич продолжила:

– Давно ждала встречи с вами. Вы же догадываетесь, почему я вас пригласила?

– Из-за снов? – предположила Наташа с набитым ртом, за что тут же удостоилась осуждающего взгляда Лии.

Суп пах аппетитно, хотя обычно первое Мурад не ел. То ли из-за мороза, то ли после долгой дороги аппетит разыгрался будь здоров. И только Лия до сих пор не прикоснулась к ложке.

– Именно, – кивнула Мицкевич. – Я не разделяю точку зрения профессора Фомина на то, что с вами происходит. И лечить никого не собираюсь. Ваши сны – это не болезнь и не ее симптомы. Это уникальная особенность организма. Кто-то назвал бы ее даром. Я же считаю это своего рода способом связи с информационным полем.

Мурад переглянулся с девочками. Информационное поле? Звучит диковато, но только для тех, кто никогда не путешествовал по чужим снам.

– Я изучаю это явление уже давно, и, хотя официальная наука со мной не согласна, я склонна считать, что имею дело с феноменом экстрасомнии. Сверхсновидения, проще говоря.

– И вы уверены, что это не шизофрения? – подала голос Лия.

– Абсолютно. Я годами общалась с пациентами и вижу разницу между цветными снами, которые обычно приписывают к симптомам шизофрении, и экстрасомнией. Да, образы тоже очень яркие. Но вы четко понимаете, что находитесь во сне. Строго говоря, это не сны, потому что сознание не отключено до конца. Вы видите не случайные комбинации картинок из памяти, вы подключаетесь к информационным потокам. Каждый – к какому-то своему. И погружаетесь так глубоко, что испытываете ощущения, максимально приближенные к реальным. Холод, боль, жар. Тактильное восприятие работает так же, как во время бодрствования.

– И почему это происходит именно с нами? – Мурад забыл о еде.

– Особенность мозга, – пожала плечами Мицкевич. – Я изучала активность мозговых центров во время сна обычных людей и таких, как вы, и нашла различия. Небольшие, но и этого вполне достаточно. Во сне у вас задействованы те участки мозга, которые спят у других. И обычно они активируются после каких-то серьезных потрясений.

Мицкевич замолчала, и Мурад взглянул на Лию: она задумчиво складывала салфетку гармошкой.

– У вас ведь тоже так было? – уточнила Анна Федоровна.

– Да, наверное… – медленно ответила Лия. – Мы с родителями попали в аварию, и спустя, наверное, полгода мне приснился тот мужчина.

– Надо же. – Наташа озадаченно склонила голову набок, покусывая нижнюю губу. – Я всегда считала, что это защитная реакция… В смысле мои сны не страшные, наоборот. Да, они тоже появились где-то через полгода после… – Она резко замолчала, опустив взгляд.

Мурад никогда не задумывался о том, почему вдруг в его снах начала мелькать Лия. Особых травм в его жизни не было. Нет, ломал как-то ногу. И один раз его сильно избили скинхеды в первой школе, еще до того, как мама вышла за Валеру и Мурада перевели в лицей в Барвихе. Но Лия появилась много позже. Поначалу Мурад не обратил на нее особого внимания: мало ли что приснится.

– Вижу, у тебя есть вопросы? – Мицкевич прищурилась, пристально глядя на Мурада.

– Не то чтобы… – Он дернул плечом. – Просто с Наташей и Лией понятно. Но у меня ничего такого не случалось…