Не верь, не бойся, отпусти! - Марина Крамер

— Понятно, спасибо.

Я прикинула, что до двух еще есть время, а вот неотложных дел зато нет и можно пробежать глазами пару свежих газет — мало ли что. Нажав кнопку интеркома, я попросила Нину принести прессу, и та вошла через минуту, держа в руках три газеты.

Ничего интересного там не оказалось, кроме небольшой заметки в разделе культуры, где говорилось о гастролях оркестра моего мужа, которые начались аншлагами. Звездный супруг триумфально шествовал по Европе. Ну, вот почему я даже порадоваться за него не могу без сарказма? Ведь успешный же, знаменитый — мечта! Нет, мне все не так… От неожиданной трели мобильного я чуть из кресла не вылетела, не ждала никаких звонков. Глянув на дисплей, с изумлением обнаружила номер мужа — ну, мистика же…

— Алло.

— Варенька, здравствуй, — как ни в чем не бывало, заговорил Светик, — как твои дела?

Вот так — словно и не ссорились перед отъездом, звонит и спрашивает, как мои дела. То ли святой, то ли идиот…

— У меня все в порядке. Как раз читаю заметку о твоих гастролях. Успех полный, поздравляю.

— Спасибо. Залы полные, это правда. Варя, скажи… ты насовсем от меня ушла?

— Ушла? Я ушла? Или ты снова строишь из себя обиженного и оскорбленного?

Настроение испортилось. Ненавижу ругань по понедельникам, потом вся неделя наперекосяк идет. Не надо было трубку брать.

— Варя… что с нами происходит в последнее время? С декабря все как-то странно, необъяснимо… — Голос Светика чуть дрогнул. — Мне кажется, ты хочешь уйти от меня, но никак не можешь решиться. Так имей в виду — я просто так тебя не отпущу. Ты моя жена, я тебя люблю и дорожу тобой.

— Ну, разумеется. Настолько сильно дорожишь, что… — Но он перебил меня, прекрасно поняв, что я сейчас скажу:

— Варя, мне казалось, мы закрыли эту тему. Мне ужасно горько, что так произошло, но уже ничего не изменишь. С этим придется жить…

— Да — мне! Мне придется с этим жить, потому что для тебя-то ничего не поменялось. Подумаешь — сын! — зло ответила я, чувствуя, что сейчас мы снова поссоримся.

— Варя…

— Ну, что — «Варя, Варя»?! Что ты заладил? Почему в любом разговоре ты суешь мне в нос своего сына в качестве аргумента, а? Тебе недостаточно, что я тебе все простила? Тебе непременно нужно, чтобы я каждую секунду помнила о том, что он есть? Так скажи — мне-то это надо? Вот лично мне — к чему это, а? Я ничего не запрещаю, я даже настаиваю, чтобы ты ему помогал и виделся с ним, но меня освободи от этого, понятно? Разве мы об этом не договаривались? — Я сорвалась на крик, понимая, что, скорее всего, в приемной все слышит Нина, но это уже не останавливало. — Светик, ты зачем позвонил? У меня тяжелая неделя, суды через день — и тут ты с душещипательными разговорами!

— Я пока еще твой муж, — спокойно ответил он, — и имею право позвонить, когда хочу. Захотел услышать твой голос — и позвонил. И ведь это ты завела разговор о Макаре, а не я.

Этот простой довод отрезвил меня — действительно, он-то ни слова не сказал о сыне, а я завелась. Видимо, крепко засела обида, прорывается в любом разговоре. Ну, что мне теперь — извиняться? Зачем он позвонил?

— Варя, у тебя точно все в порядке? — продолжал Светик мягким голосом, в котором слышались забота и беспокойство. — Мне кажется, ты устала…

— У меня работы много, — промямлила я, сбитая с толку его тоном. — Вот и через час, скорее всего, встречу клиент назначит…

— А как тебе в поселке?

— Там хорошо, тихо… мы с Анькой даже в салон красоты сходили как-то.

— Ты к бабушке не заезжала? — вдруг спросил муж, и я удивилась:

— Так и не должна была вроде.

— Зря ты так с ней. Пожилой человек, ей одиноко. А теперь, кроме тебя, вообще никого рядом.

— Если ты пытаешься воззвать к моей совести, то зря. Я пока не готова с ней общаться, — упрямо заявила я. — То, что вы сделали, предательство. Ладно — ты, но родная бабушка! Этого я никогда, наверное, не пойму.

— Варя, подумай о том, что скоро может быть поздно, — тихо сказал Светик, и мне стало страшно. Ведь он прав — бабушке восемьдесят пять…

Но обида еще слишком сильно колола меня — бабушка все знала об измене Светика и молчала, мало того — была знакома с его сыном, приглашала к себе в гости, в ту квартиру, где я выросла. Этого я ни понять, ни простить пока не могла.

— Я подумаю, Светик, — пробормотала я, — а сейчас прости, мне пора звонить клиенту.

— Как знаешь, — вздохнул муж, — это твое дело. Варя… ты береги себя, ладно? — внезапно попросил он, и я вздрогнула. — Я не могу потерять тебя.

«Не каркай! — рявкнула я мысленно. — Просто не каркай, не накликивай — вот и все! Я тут живу как на бочке с порохом, так мало того — еще и прикуриваю постоянно! И никто не виноват — только я сама. И теперь уже поздно менять что-то».

— Я постараюсь, — сдержанно пообещала я вслух, чтобы не расстраивать мужа подробностями и не сбивать его с настроя — как все творческие люди, Светик был очень чувствительным и легко выходил из равновесия. А для дирижера это непозволительно.

Мы попрощались, и я взялась за трубку рабочего телефона — пора было звонить Митрохину.

Прекрасная пара — барышня и хулиган…

И. Пфлаумер

Мы договорились встретиться после рабочего дня в итальянском ресторанчике на Третьяковке, который открылся совсем недавно и еще не пользовался бешеной популярностью. Я позвонила водителю и попросила предупредить Аннушку, что в поселок поедем позже — сама звонить подруге не хотела, помня утренний неприятный разговор и реакцию Аннушки на мою просьбу.

Митрохин приехал в ресторан раньше меня и уже сидел за столом, когда я позвонила ему.

— Поднимайтесь на второй этаж, Варвара Валерьевна, я здесь совсем один.

Официант проводил меня наверх. Новый клиент оказался довольно высоким, худощавым мужчиной лет сорока пяти. Мне нравились такие люди — спокойные, уверенные в себе, без пошлого налета нуворишества. Он поднялся из-за стола, помог мне снять плащ, аккуратно повесил его на вешалку и отодвинул тяжелое кресло, чтобы я могла сесть.

— Вы как предпочитаете — сперва ужин, потом разговор? Или наоборот? — поинтересовался он, возвращаясь на свое место.

— Думаю, мы можем совместить.

— Тогда — вино? Здесь отличное домашнее. Вы, надеюсь, не за рулем?

— Нет, я в рабочие дни предпочитаю водителя.

Митрохин удовлетворенно кивнул, подозвал официанта и заказал вино. Я без интереса изучала меню — есть совершенно не хотелось. Решив ограничиться салатом, я отодвинула карту и посмотрела на клиента: