Сердце призрака - Лориэн Лоуренс

пластмассовых черепов и костей, картонных надгробий и хлопчатобумажных паутин с угрожающего вида чёрными пауками. До Хеллоуина ещё месяца полтора, но жители Саут-Хейвена приступали к декорированию чуть ли не с первого дня нового учебного года.

– Паркер, смотри! – Майк отклонился назад, отрывая переднее колесо от земли, и покосился на меня, явно ожидая восхищения.

Я фыркнула.

– Подумаешь. Я этому трюку ещё в первом классе научилась. – Одним резким движением я дёрнула на себя руль, поднимая колесо над дорогой, и быстро закрутила педалями, вновь вырываясь вперёд.

Майк выглядел потрясённым, и я испугалась, как бы он не грохнулся. Меня разобрал смех.

– Закрой рот! Разве ты не знаешь, какая я крутая?

Парень широко улыбнулся и опустил переднее колесо.

– Знаю, – бросил он, когда перегнал меня.

– Эй! – возмутилась я, пускаясь в погоню.

Сначала мы мчались вровень, но затем притормозили и сосредоточились на дороге, чтобы не пропустить поворот на Сомерсет-роуд, где начиналось кладбище. Через некоторое время мы остановились перед железной оградой, над которой тянулось название, высеченное на каменной плите, очень напоминающей надгробие. Меня слегка замутило, по коже побежали мурашки.

– Ты в порядке? – спросил Майк и внимательно посмотрел на меня из-под козырька.

Я сделала глубокий вдох и кивнула. «Ты здесь ради Лекс», – подумала я и собрала волю в кулак.

– Пошли.

Мы слезли с велосипедов, закатили их за ворота и бросили в мокрую траву. Глаза заметались по неровным рядам надгробий: некоторым было по четыре сотни лет. Старые могилы легко узнать по тёмным, плохо отёсанным плитам, тогда как современные побольше и блестят, и в их расположении чувствуется система.

Ноги сами привели меня к папиной могиле. Я шагнула к надгробию и поправила свежие цветы, стоящие в вазе. Майк взял меня за руку и сжал пальцы.

«Папа, ты приходил ко мне вчера?» – хотела спросить я, но лишь молча уронила голову на плечо Майка и не шевелилась, пока налетевший ветер не потрепал меня по волосам и не привёл в чувство.

– Пошли. У нас важное дело. – Я выпрямилась и, отпустив руку друга, двинулась вдоль ряда могил.

– Куда мы?.. – спросил он.

– К Эбигейл.

Я привела Майка в дальнюю часть кладбища, где плотная листва высоких деревьев отбрасывала на старые захоронения густые тени. Как и в прошлый раз, у могилы Эбигейл оказалось не по погоде холодно, и я поёжилась.

– Ого, – выдохнул друг, прочитав надпись на плите.

– Не буду повторять: «Я же тебе говорила».

Он хмыкнул.

– Именно это ты и повторила, Паркер. Но что мы ищем?

– Её дочерей, Эмили и Аву, забыл? Может, найдём какое-нибудь указание, где они похоронены.

Мы обошли соседние могилы, дважды проверив каждую надпись, после чего вернулись к захоронению Эбигейл. Мне не давало покоя странное расположение надгробия, на заметном расстоянии от других, будто кто-то специально оставил участки под другие могилы. «Или они были здесь похоронены, но затем их перенесли?»

– Паркер, смирись, их нигде нет. – Майк шумно выдохнул и спрятал руки в карманы худи.

Нахмурившись, я повернулась к нему.

– Но как такое возможно? Ты же читал некрологи. Их должны были похоронить тут. Давай ещё раз проверим. На всякий случай.

Майк, который даже слегка осунулся, спорить не стал, и вместе мы побрели по мокрой траве, замирая у каждой плиты. Бесполезно. Наконец парень осторожно потянул меня в другую сторону, призывая отправиться домой. Мне не хотелось уходить, это было равносильно признанию поражения, и меня не покидало стойкое ощущение: мы что-то упускаем.

– Пошли, Паркер, – позвал меня Майк и повёл назад к воротам, где лежали наши велосипеды. – Давай прогуляемся немного. Я в курсе, у тебя есть желейные мишки.

– Ты только и думаешь что о еде, – пробормотала я, но достала из рюкзака пакетик, и мы принялись передавать его друг другу, пока катили велосипеды по тротуару Сомерсет-роуд.

Мы почти добрались до конца старой железной ограды, когда я обратила внимание на большой белый дом, возвышающийся по другую сторону дороги. Фасад украшала табличка, гласившая, что здание построено в восемнадцатом веке, а на почтовом ящике значилось: «Хадсон».

Удивительно, что я раньше его не замечала! Сбоку находился маленький, видимо, частный пруд, за которым начинался лесок, приодевшийся в сочные осенние цвета. И это было бы очень красиво, если бы не три тёмных предмета, выраставших из земли прямо напротив деревьев. У меня перехватило дыхание, и я невольно отпустила руль. Велосипед со звоном упал на тротуар.

– Ты что? – удивился Майк.

Я молча вытянула руку, указывая через дорогу, друг проследил за моим пальцем.

– Это что?

– Пока не пойму…

Мы переглянулись и пришли к молчаливому соглашению. Я подняла велосипед и приставила к ограде рядом с велосипедом Майка. Мы перебежали через дорогу и, вдыхая землистые запахи осени, помчались по ковру из рубиновых листьев к пруду.

– Сюда! – позвала я.

Майк присоединился ко мне у кромки леса, и, с трудом переводя дыхание, мы уставились на три надгробия – два поменьше, принадлежавшие Аве и Эмили Макклейн, и одно покрупнее, на котором было выбито:

Кристофер Макклейн Хадсон

– Господи, – потрясённо выдохнула я и повернулась к Майку. – Хадсон?

– Вероятно, он сменил фамилию. Может, женился во второй раз.

– Но зачем переносить захоронения? Зачем забирать их с кладбища?

Друг развёл руками.

– Наверное, хотел покоиться рядом с дочерями.

– Но Эбигейл он оставил там? – У меня замерло сердце. – Думаешь, она знает?

– Вряд ли. Иначе она бы их не искала.

Логично. Если Кристофер взял другую фамилию и перенёс могилы дочерей, Эбигейл ни за что их не найти.

Над нами закружила ворона, отбрасывая длинную тень на надгробия.

– Что будем делать? – спросила я Майка.

– Без понятия. – Парень достал из кармана мобильный и принялся фотографировать плиты. Руки Майка так дрожали, что на это у него ушло несколько попыток. – Мы же хотели обнаружить доказательства… – пояснил он.

Шорох колёс по гравию заставил нас застыть на месте. Кто-то подъехал к дому!

– Бежим!

Мы бросились к дороге, мимо деревьев и пруда. Краем глаза я заметила пожилую леди, вылезающую из чёрного седана. Ей помогала уже знакомая мне медсестра, её сиделка. Именно этих женщин я встретила на кладбище.

Но на сей раз медсестра была настроена не столь дружелюбно.

– Что вы там делали? Это частная территория! – закричала она. – Эй! Я с вами разговариваю!

Мы со всех ног припустили к велосипедам и уже собрались сесть на них и дать дёру, когда за нашей спиной раздался старческий голос:

– За вами следят.

Я обернулась на пожилую женщину. Она была худой и высокой, с ухоженными волосами, седой волной