Мишка и волшебный цветок - Екатерина Береславцева

– Она не отвечает, бабуль. Скорее к ней на работу!

Мишка засунул бесполезный телефон в карман, натянул шорты и ринулся вниз, перескакивая через две ступеньки. Бабушка еле поспевала за внуком, задыхаясь от быстрого бега.

– Миша, ты беги вперёд, я тебя догоню!

Входная дверь громко захлопнулась, и дом, затаив дыхание, замер в ожидании.

Полчаса спустя маленькая фигурка мальчика вбежала в пустой вестибюль художественной галереи и бросилась к лестнице.

– Миша? Ты что тут делаешь? – Глафира Тимофеевна, билетёрша, удивлённо привстала из-за стола.

– Здрасте, тётя Глаша, а вы маму не видели?

– С утра не видала, – растерянно ответила та. – У себя в кабинете, наверное. А что случилось?

– Мне нужно её увидеть, извините, тётя Глаша.

– Поднимайся, конечно. Ой, здравствуйте, Софья Михайловна. Да что случилось-то? Пожар, что ли?

– Здравствуйте, Глаша. Потом, потом, – бабушка, не останавливаясь, побежала по лестнице вслед за внуком. Любопытная Глафира, бросив свой пост, тоже стала подниматься, на всякий случай держась подальше от Сони.

– Мам, ты где? – Мишка вбежал в кабинет и остановился. Никого, лишь раскрытая мамина сумка на кресле да на столе мобильный телефон, разрывающийся знакомой мелодией. Он прижал руку к груди, надеясь унять неистово колотящееся сердце, отключил настойчивый сигнал и прислушался. В открытой двери показалась раскрасневшаяся бабушка Соня, но мальчик приложил палец к губам, и бабушка остановилась, в ожидании смотря на внука. Он прикрыл глаза. Гулкая тишина висела в воздухе, и лишь какой-то неясный звук, непонятный мальчику, капал в эту тишину откуда-то справа.

– Туда, – показал он направление и первым покинул кабинет, повернув за дверью направо. Бабушка старалась не отставать. Петляя по извилистым коридорам, мальчик время от времени останавливался и прислушивался. Затем, тихо бормоча что-то про себя, продолжал бег. Так они добрались до чердачной лестницы. Не раздумывая ни секунды, Мишка стал подниматься наверх, осторожно наступая на скользкие металлические ступеньки.

– Мам? – крикнул он, ударив в толстую деревянную дверь чердака, и приложил ухо к ржавому замку.

– Миша, сынок, это ты? – тихо-тихо, словно издалека, раздалось в ответ.

– Я, мамуль! У тебя всё в порядке?

– Да, только я не могу отсюда выйти, дверь заклинило!

– Не переживай, мы сейчас откроем! – Мишка оглянулся. – Бабуль, нужен ключ, наверное.

– А ключа нет, – гулко послышалось снизу, и Мишка с Соней увидели Глафиру, которая, задрав голову наверх, смотрела на них. – Ключа нет и никогда не было, эта дверь вообще не запиралась никогда.

– Как же так? – растерялся мальчик. – Как-то же она теперь закрылась?

Он несколько раз с силой ударил по двери, но та лишь глухо звякнула.

– Ну-ка, отойди, Миша, – бабушка Соня, подвинув мальчика в сторону, уставилась немигающим взглядом на деревянную поверхность тяжёлой двери. Мишка затаил дыхание. Увы, ничего не происходило.

– Давно не тренировалась, – пробормотала старушка и опять сосредоточилась, собрав все свои умения в один тугой пучок.

– Ну пожалуйста, бабуль! – умоляюще прошептал мальчик и вдруг почувствовал тепло, которое сначала слабым, а потом резким потоком устремилось к дереву.

– Мам, отойди подальше от двери! – громко крикнул он и, услышав ответное «Хорошо», сам встал рядом с бабушкой, изо всех сил помогая ей усилить жар.

– Что это вы там делаете? – обеспокоенно крикнула снизу Глафира, пытаясь разглядеть в лестничной темноте, что происходит. Её вопрос совпал с шипением, которое, распространяясь всё быстрее по дубовой поверхности, заиграло новыми звуками.

– Тёть Глаш, принесите огнетушитель! – Мишкин голос прозвучал так уверенно, что билетёрша, ничего не спрашивая, тут же побежала вниз.

Жар, наконец, захватил всю дверь и воспламенил её снизу доверху, не оставляя ни капли надежды старому дереву. Подоспевшая вовремя Глафира, неумело сорвав кран с огнетушителя, направила пенную струю на пламя, и бабушка с Мишкой облегчённо выдохнули, когда в рассеявшемся дыму увидели невредимую Марину.

– Как вы там оказались, Марина Николаевна? – изумлению Глафиры не было предела.

– Я кошку спасала, – произнесла Марина. – А дверь почему-то захлопнулась, и я никак не могла её открыть.

– Какую кошку? – три удивлённых голоса слились в один.

– Такой котик красивый, чёрный. Он жалобно мяукал, сидя на верхней балке, – Марина показала рукой наверх, и все посмотрели на чердачный потолок, испещрённый старыми прогнившими балками.

– Где же он сейчас, мам?

– Сама удивляюсь, сынок. Я хотела его снять оттуда, и вдруг оглушительно захлопнулась дверь. Я, конечно, оглянулась, а когда опять посмотрела наверх, никакого кота там уже не было. Вот, – Марина растерянно развела руками и смущённо улыбнулась.

– Но зачем вы вообще поднялись на чердак, Марина Николаевна?

– Я не знаю, Глаша. Правда не знаю. Как будто какой-то голос внутри меня позвал, я и пошла.

– Мистика какая-то! – округлила глаза Глафира.

– Ну ладно, пойдёмте отсюда, внизу поговорим! – бабушка Соня подтолкнула внука и дочку к выходу. Они перешагнули через тлевшие останки двери и начали спускаться по лестнице.

– Глаша, вы идёте? – Марина остановилась и посмотрела на Глафиру, которая так и стояла на чердаке, о чём-то задумавшись.

– А? Иду, иду. Софья Михайловна, а как вы дверь-то подожгли, а?

– Зажигалкой, Глаша, как же ещё? – пожала плечами бабушка Соня и степенно начала спускаться, держась за перила.

– Ну да, я и не подумала, вот балда! – хлопнула себя по лбу Глафира и вышла из низкого пространства чердака.

– А вот чего я не пойму, мои дорогие, – пять минут спустя Марина сидела с зажжённой сигаретой в губах и нервно постукивала пальцами по своему столу, – как вы узнали, что я на чердаке? Как вы вообще узнали, что со мной что-то случилось?

– Материнское сердце почувствовало, доченька, – бабушка Соня закашлялась сигаретным дымом и помахала рукой перед собой. – Фу, бросала бы ты курить, Мариша!

– Ну как тут бросишь, когда такое происходит, мам! Не смотри на меня так, ты же знаешь, что я очень редко этим балуюсь, даже не каждый день. Ну хорошо, хорошо, даю честное слово, что брошу. В понедельник. Следующий.

– Завтра же, мам! – Мишка строго посмотрел на Марину и нахмурил брови.

– Окружили, демоны, – попыталась улыбнуться Марина и вздохнула под пристальным взглядом родных. – Ну ладно, обещаю, что завтра же брошу курить!

– А если бы я так и осталась там, замурованная на всю жизнь? – Марина уже давно пришла в себя и сейчас, сидя в безопасности за домашним столом в окружении всего семейства, весело рассказывала о странном происшествии.