Таежный вояж - Алекс Войтенко

Его реакция превзошла все мои ожидания, хотя и не дала никаких объяснений его поведению. Видимо взглянув в мой документ, он в первую очередь заметил какую-то метку, неизвестную мне, но тем не менее по его мнению, наделяющую владельца этого паспорта, чем-то особенным. Ну, или говорящую о том, что это не простой человек «с улицы». Поэтому он тут же, как бы внутренне подобрался, а его отношение ко мне разительно изменилось. Если раньше он относился ко мне с некоторой подозрительностью смешанной со снисходительностью старшего к младшему, то теперь, скорее как к равному, или даже чуть более вышестоящему, чем он сам. И было очень заметна его внутренняя борьба, показывающая, что он прекрасно понимает, что моя «должность» или положение стоит несколько выше его, но мой возраст в его представлении не соответствует этому положению. Я как мог, успокоил его тем, что нахожусь здесь не по делам службы, а можно сказать проездом, находясь в Китае, только в силу предложенного мне маршрута следования. Это несколько успокоило моего собеседника, не знаю, что именно он увидел в моем паспорте, но зато это нечто, дало мне надежду в том, что и дальше не появится каких-то особенных с ним проблем.

Большую часть дороги мы беседовали о разных пустяках. Я рассказывал ему об охоте в Сибири, он сетовал на армейские проблемы, в общем, темы для бесед находились, заодно подтягивая мое произношение и словарный запас. Еще он долго разглядывал мою винтовку, интересовался ее возможностями, и жалел о том, что его служба, совсем не оставляет времени на отдых.

Расстались мы в Шэньяне, ввиду того, что ему предстояла пересадка на пути в Шанхай, а мне оставалось около девяти часов пути до Даляня. К моему удивлению, местные поезда ходили точно по расписанию, не задерживаясь ни на минуту, от указанного времени.

Если наш поезд останавливался для пополнения воды локомотивом, то начиналась долгая раскачка, с выяснением отношений в том, чья именно сейчас очередь бежать за распорядителем, или кто из помощников машиниста, соблаговолит влезть на вышку, чтобы открыть кран и проследить за заполнением емкости. Сам машинист в это время, спокойно сидель на подножке локомотива с улыбкой посматривая на пытающихся выяснить кто из них прав помощника и кочегара. Посмеиваясь и вероятно вспоминая свою молодость. Но что интересно ни разу, даже не пытаясь ускорить этот процес. Все это я наблюдал совсем недавно, когда следовал в сторону Верхнеудинска. Здесь же в Китае, все происходит совсем иначе. Еще на подходе к месту остановки, для тех же действий что и в России, китайцы уже занимют места на лесенке выдущей вниз. А стоит локомотиву только остановиться, как один из них уже карабкается на лоукомотив, а другой разворачивает рукав подачи воды. И на то, что у нас уходит как минимум час-полтора, здесь тратят от сила десять-пятнадцать минут.

Остаток пути я провел в одиночестве, что впрочем, нисколько меня не смутило, потому что большую часть этого времени, я просто проспал.

Оказывается, хоть в Даляне и имеется свой морской порт, но ни о каких дальних перевозках не стоит и говорить. Возможно, до первой мировой войны здесь и было нечто подобное, но сейчас, сюда заплывают, разве что местные суда, специализирующиеся на ловле рыбы, крабов, лангустов и прочей морской нечисти. Хотя город довольно большой и уютный, но увы самое многое на что я тут могу рассчитывать, так это пересечь залив и добраться до Чжифу, откуда, вновь сев на поезд доехать до Циндао. А вот там и находится большой морской порт, созданный моими «соотечественниками», если считать что я не Михаил Волков, а Михаэль Вольф.

В принципе о том, что Далянь не является международным морским портом, а служит только для внутренних сообщений и приему и переработке рыбной продукции, я узнал еще в вагоне поезда, у моего собеседника. Правда решил не показывать своего незнания подобных вещей, и потому просто сказал, что мне посоветовали именно этот маршрут, сказав, что в итоге, я доберусь до нужного места, гораздо быстрее, хотя и с парой пересадок. Хотя больше меня занимал тот факт, что это место как-то связано с легендарным Порт-Артуром. Мой собеседник о чем-то задумался, а после согласился с этим, хотя и добавил, что в этом случае я выиграю самое многое часов восемь, а то и меньше. Но тем не менее не стал настаивать на моем изменении маршрута.

Расстались мы если и не друзьями, то добрыми приятелями.

* * *

— Герр, Оберст! Докладываю, что во время возвращения из очередной инспекционной поездки в вагоне первого класса поезда «Харбин — Далянь», мною был встречен гражданин Германии, некто Михаэль Фридрих Вольф. Последний, по его словам является обыкновенным охотником и путешественником. Однако служебные отметки в паспорте, которые мне удалось засечь, во время проверки документов, местной полицией, а так же буквенная серия «JС» говорит о том, что владелец данного паспорта состоит на службе у руководства республики, и проходит по особому статусу «CSS» согласно инструкции за №0000742576 от 17 января 1920 г.

Вызывает особое удивление молодость данного индивидуума, на мой взгляд, его возраст, не превышает двадцати пяти лет. К сожалению, узнать точную дату его рождения, не представилось возможным, так как он не выпускал паспорт из своих рук, а дата рождения была прикрыта его пальцами. Дополнительно могу сообщить о том, что хотя его происхождение, не вызывает сомнений, тем не менее, в начале беседы, он говорил с некоторым акцентом, чем-то напоминающий акцент людей долгое время проживающих в Швеции, но уже к исходу второго дня общения, этот акцент был гораздо менее заметен. Возможно, это связано с некоторой потерей контроля моего собеседника. Хочу обратить ваше внимание на то, что Михаэль Фридрих Вольф, также в совершенстве владеет русским языком, это выяснилось, когда ему пришлось объяснять нашему проводнику — китайцу, что именно мы от него хотим. Китаец, совершенно не знал немецкого языка, но зато вполне сносно общался на русском. Последнее вполне объяснимо, исходя из того что территории по которым мы проезжали еще недавно находились под контролем Российской Империи. У моего подопечного при себе имелась винтовка Winchester Model 1892 года с десяти зарядным магазином, без оптического прицела. Единственно, что вызвало некоторое недоумение — отсутствие защитного лака на прикладе, но с другой стороны, сам приклад был изготовлен из красного дерева и отсутствие лака, дало некоторую шероховатость, что сделало его более приемистым. На шейке цевья мною были обнаружены четырнадцать зарубок. И хотя владелец их наличие объяснил охотой на крупную дичь, и даже рассказал, некоторые истории связанные с охотой на того или иного зверя, мне кажется он слегка слукавил. Я уже встречал ранее подобные отметки, сделанные снайпером, после очередного поражения цели. Именно поэтому, рискую высказать предположение, что его появление, может быть связано с некоторыми обстоятельствами не совсем приятного свойства.

Его собеседник встал со своего кресла, прошелся по комнате, о чем-то раздумывая, а затем спросил.

— Вы сможете составить его словесный портрет, Гюнтер?

— Вне всяких сомнений, герр, Оберст.

— Прекрасно, в таком случае, нам следует отправить запрос по нашему каналу в головной офис. Вы знаете, где расположен беленограф. Если ответ, по каким-то причинам затеряется, следует опасаться, что встреченный вами человек, следует по нашу душу, и думаю, мы успеем принять некоторые меры. Если нет, то есть вероятность узнать, что это за человек, и возможно цель его миссии. В любом случае, что-то мы обязательно выясним. Действуйте мой друг, я доволен вашей работой.

* * *

Наверное, во мне живет неистребимый дух авантюриста, старающегося при этом сэкономить как можно больше средств. Как сочетаются два этих понятия не понимаю, но тем не менее они вполне как-то договариваются между собой, в результате чего, страдать приходится именно мне. Но самое паршивое во всем этом, что понимание абсурдности моей очередной авантюры, приходит тогда, когда что-то менять уже поздно, и приходится либо терпеть, ожидая когда и чем все это закончится, или же, наконец, подключать свой разум который мирно спал, в то время, когда торжествовал дух искателя приключений, на мою многострадальную задницу.

Вот и сейчас, я сижу под тентом утлой деревянной лодчонки, обливаясь потом от палящего