Кольцо на пальце - Нэнси Уоррен

Шум уличного движения у нее за спиной был всего лишь фоном. Галдящие птицы и их жадно щелкающие клювы почти целиком владели ее вниманием. Лебеди плавали совершенно невозмутимо, так как знали, что их красота обеспечит им достаточно пищи. Она тихо засмеялась – ей понравилось их отношение к жизни.

Утверждение Спенсера о том, что она испугалась, задело ее сильнее, чем она ожидала. Она действительно испугалась? Испугалась близости и обязательств, которые влекла за собой любовь?

Любить Спенсера непросто, но не невозможно. Для начала ей придется принять как данность то, что она становится именно таким типом женщины, который сама больше всего презирала, – подчиненной, которая спит с начальником. Ей придется противостоять сплетням и осуждению. И это только на работе. Вне рабочего времени им придется изобретать такую личную жизнь, которая не затрагивала бы жизни офиса. А это наверняка нелегко.

Стоит ли он таких усилий?

Она засмеялась и высыпала остаток корма. Да, черт возьми, он этого стоит.

Посмотрев на часы, она с изумлением поняла, что провела почти весь день в общении с природой. Надо поторопиться, если она хочет застать Спенсера на работе, пока он не передумал и не решил все-таки принять ее отставку.

По дороге домой Джейн то шла, то бежала, стараясь придумать, что ему скажет. Она ощутила прилив раздражения, когда ей пришлось остановиться перед входом в здание, где пожилая женщина дружелюбно разговаривала с высоким мужчиной.

Услышав, должно быть, звяканье ее ключей, мужчина обернулся, и она узнала его.

– Спенсер!

– Привет, Джейн. Входи.

Она удивленно подняла брови.

– Это здание вроде бы считается надежно защищенным.

– А у меня честное лицо. – Взгляд, каким он на нее посмотрел, отнюдь не казался честным. Это был абсолютно и упоительно плотоядный взгляд, а его глаза цвета эспрессо загадочно блестели.

Он придержал для нее тяжелую металлическую дверь, и они вместе стали подниматься по цементным ступеням.

– У нас есть незаконченное дело, – напомнил Спенсер, и его слова гулко прозвучали в холле.

Как только они вошли в квартиру, это волнение Джейн достигло апогея. Ей и так будет достаточно трудно сказать ему, что она просит взять ее обратно, а делать это у себя в квартире – еще труднее.

Она машинально провела его в гостиную.

– Садись, пожалуйста.

Когда он с видимой неохотой опустился на указанный ему стул, она уселась напротив него на диван.

Возникла небольшая пауза, и она поняла, что он предоставляет ей начать. Джейн облизнула губы.

– Выпьешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо.

С чего же начинать разговор?

– Может, съешь что-нибудь?

Тень веселья мелькнула у него на лице, и он покачал головой.

После того, как она целую вечность промучилась, не зная, как начать самый важный разговор в своей жизни, она заметила, что Спенсер что-то ищет. Он хлопал себя по карманам, обследовал поочередно все складки своего твидового пиджака и наконец с радостным возгласом извлек из кармана рубашки какую-то помятую бумагу и протянул ей.

– Это мое заявление об уходе? – Если это оно, то ему здорово досталось с тех пор, как она вручила его Спенсеру сегодня утром в аккуратно сложенном виде и в белоснежном конверте.

Он покачал головой.

– Не твое. Мое.

– Что-о? Спенсер, ты в своем уме? Ты – президент потрясающей компании. Будешь дураком, если уйдешь.

– И буду еще большим дураком, если потеряю тебя, – просто сказал он.

Джейн показалось, что сердце у нее вот-вот разорвется, когда она поняла, как много он готов отдать ради нее.

– Ты на самом деле любишь меня.

Он медленно кивнул.

– О, Спенсер, я тоже тебя люблю. Я собиралась попросить тебя порвать мое заявление об уходе. Ты прав. Мне пора перестать бегать от проблем. Я решила, что смогу с этим справиться. Буду твоей коллегой весь день и твоей любимой всю ночь.

– Нет.

– Нет? – Радужная картинка будущего поблекла.

– Ты будешь любить меня всю ночь, но только как моя жена. – Он притянул ее к себе и припал к ее губам в поцелуе, который был одновременно и нежным, и требовательным.

Слезы хлынули из глаз Джейн.

– По-моему, замужество у меня не очень хорошо получается.

– Просто твой первый брак был ошибкой. Кто знает, все может оказаться намного легче, если муж будет настоящий.

– Слова истинного себялюбца. Подумай, сколько всего мне придется делать, когда я буду твоей женой.

– Вот-вот, и я о том же, – ответил он не очень разборчиво, потому что в это время его губы, горячие и жадные, путешествовали вниз по ее горлу.

– Вероятно, ты ожидаешь, что жена будет готовить тебе еду. – Она помолчала, пока он стаскивал с нее футболку. – Должна честно признаться, что я никогда не была хорошей... Ай!

– А я люблю готовить. Я очень современный мужчина, – заявил он, стягивая с нее лифчик.

Ее возражения начали таять вместе со всем остальным телом, когда она ощутила прикосновение его жадных губ к ее груди.

– Я не возьму твою фамилию, – выдохнула она, вцепившись в его непослушные темные волосы.

– У тебя красивая фамилия. Вот и оставь ее, – сказал он и вернулся к прерванному занятию, взяв в рот яркую ягоду соска.

– А еще я не согласна на один из этих браков, где домашние обязанности распределяются в соответствии с полом.

Его язык лениво прокладывал дорожку вниз по ее животу.

– Ладно. Можешь выносить мусор каждую неделю и менять масло в машине. Какие миленькие трусики!

– Спасибо. Я... вот еще что: каждый сам стирает свои вещи.

– Трусики? – Он лизнул розовый шелк. – Я ничего не имею против того, чтобы стирать твои трусики.

Ей становилось все труднее подбирать возражения против брака с ним.

– По-моему, ты смотришь на это под неправильным углом, – заявил ей Спенсер. – Подумай о том, что я могу сделать для тебя.

Его длинные пальцы ласкали ее стопы удивительно возбуждающим образом. Смысл слов Спенсера постепенно доходил до Джейн.

– Что, например?

– Когда ты в последний раз красила ногти на ногах? Я отлично умею это делать.

Она прыснула.

– Покраска ногтей. Это одно из преимуществ брака?

– Не надо меня недооценивать. Не только покраска ногтей, но и массаж стоп – вот в чем я настоящий мастер. Хотя и в конце этой процедуры у тебя тоже будут потрясающе красивые ногти.