Обнаженное солнце - Айзек Азимов

Между сосудами сновали роботы, неустанно и тщательно считывая показания приборов у каждого сосуда.

– А кто оперирует материей? – спросил Бейли. – То есть извлекает малюток?

– Доктора.

– Доктор Дельмар тоже?

– Нет, конечно. Медики. Уж не думаете ли вы, что доктор Дельмар унизился бы до… ну неважно.

– А почему бы не использовать роботов?

– Роботы в хирургии? Первый Закон создает очень большие сложности, инспектор. Робот мог бы удалить аппендикс, чтобы спасти жизнь человеку, но сомневаюсь, чтобы потом этим роботом можно было пользоваться без капитального ремонта. Резать человеческую плоть – слишком большая травма для позитронного мозга. Только люди способны привыкнуть к этому – и даже к пребыванию рядом с пациентом.

– Но у вас, я вижу, роботы ухаживают за эмбрионами. Вы или доктор Дельмар когда-нибудь вмешивались в их действия?

– Иногда приходится, когда что-то идет не так, как надо. Например, если зародыш развивается неправильно. Нельзя полагаться на то, что роботы зерно оценят ситуацию, когда речь идет о человеческой жизни.

– Да, сделай они неверный шаг – и жизнь погибнет, Это большой риск, – кивнул Бейли.

– Совсем наоборот. Риск в том, что они переоценят Жизнь и спасут ненужную, – сурово сказала женщина. – Мы, как фетоинженеры, следим за тем, чтобы дети рождались здоровыми, Бейли; только здоровыми. Даже тщательный геноанализ родителей не гарантирует благоприятной комбинации генов, не говоря уже о возможных мутациях. Неожиданные мутации доставляют нам много хлопот. Данный, показатель у нас ниже единицы на тысячу, и все-таки это значит, что в среднем раз в декаду у нас возникает проблема. – Клорисса пошла вдоль галереи, Бейли за ней, – Я покажу вам помещения для младенцев и дортуары для подросших детей. С ними гораздо больше хлопот, чем с зародышами. Здесь мы можем полагаться на роботов лишь до определенного предела.

– Почему?

– Вы поняли бы это: Бейли, если бы хоть раз попытались внушить роботу мысль о необходимости дисциплины. Первый Закон делает их просто непробиваемыми в этом отношении. И что вы думаете? Дети научаются вести себя с роботами едва ли не раньше, чем говорить, Я видела, как трехлетний ребенок держал в бездействии дюжину роботов, вопя: «Вы мне сделали больно. Мне больно». Только робот высшей категории способен понять, что ребенок может лгать намеренно.

– А Дельмар умел унимать детей?

– Как правило, да.

– Как он это делал? Шел к ним и тряс, пока не образумятся?

– Чтобы доктор Дельмар до них дотрагивался? Праведное небо! Нет, конечно! Но он умел с ними разговаривать. И хорошо умел распоряжаться роботами. Я видела, как он продержал ребенка в кадре пятнадцать минут, а робота все это время заставлял его шлепать, раз за разом: шлеп, шлеп, шлеп. После этого ребенок понял, что с боссом шутки плохи. Босс был большой специалист, и робот, выполняя такие его команды, обычно нуждался потом лишь в обычной наладке.

– А вы? Вы ходите к детям?

– Увы, иногда приходится, Я не то что босс. Может, когда-нибудь я и научусь управляться с ними на расстоянии, но если я займусь этим теперь, то просто поломаю роботов, и все. Знаете, это целое искусство – командовать роботами как следует. Но как подумаешь… Ходить к детям. Звереныши! А вы, видно, не против?

– Мне ничуть не страшно.

Клорисса пожала плечами и удивленно оглядела его.

– Землянин! – И снова пошла вперед. – И зачем вам все это? В конце концов придется признать, что убийца – Глэдия Дельмар. Придется, вот увидите.

– Не уверен, – сказал Бейли.

– Как так – не уверены? А кто еще?

– Вариантов много, мэм.

– Ну кто, например?

– Например, вы!

Реакция Клориссы на его слова очень удивила Бейли.

Она рассмеялась.

Ее разобрал такой смех, что она стала задыхаться и вся побагровела. Она прислонилась к стене, ловя ртом воздух.

– Нет, не подходите, – остановила она Бейли, – Со мной все в порядке,

– Неужели это так смешно? – мрачно спросил инспектор.

Клорисса хотела ответить, снова расхохоталась и наконец прошептала:

– Какой же вы, землянин! Как я могла это сделать?

– Вы хорошо его знали. Знали все его привычки. Могли обдумать все заранее.

– И вы думаете, что я пришла к нему? Подошла настолько близко, чтобы размозжить голову? Ничего-то вы не понимаете, Бейли.

Бейли почувствовал, что краснеет.

– А почему бы и нет? Вы ведь привыкли… э-э… к личным контактам.

– С детьми.

– Одно вытекает из другого. Вы и мое присутствие как будто неплохо переносите.

– В двадцати футах от вас, – бросила она.

– Я только что был у человека, который чуть не упал в обморок во время моего визита.

– Разница только в степени выносливости, – посерьезнела Клорисса.

– По-моему, эта разница как раз все и решает. Привыкнув общаться с детьми, вы могли бы достаточно долго терпеть и присутствие Дельмара.

– Бот что, мистер Бейли, – уже без тени веселости сказала Клорисса, – что могла бы вынести я – дело десятое. Доктор Дельмар был щепетильный человек – почти такой же, как Либич. Почти. Даже если бы я и вынесла его присутствие, он бы не вынес моего. Госпожа Дельмар – единственная, кого он допустил бы к себе.

– А кто такой Либич?

– Этакий чудаковатый гений. Работал с боссом над роботами.

Бейли сделал в уме заметку и вернулся в разговору.

– Можно даже сказать, что у вас был мотив.

– Какой мотив?

– После смерти Дельмара вы заняли его должность, продвинулись по служебной лестнице.

– И это, по-вашему, мотив? Праведное небо, да кому нужна такая должность? Найдите мне на Солярии хоть одного желающего. Как раз из-за этого босса надо было беречь как зеницу ока. Пылинки с него сдувать. Придумайте что-нибудь получше, землянин.

Бейли нерешительно поскреб пальцем шею, понимая справедливость ее слов.

– Вы обратили внимание на мое кольцо, мистер Бейли? – спросила она. И даже собралась было снять правую перчатку, но передумала.

– Обратил.

– Вам, наверное, неизвестно его значение?

– Нет, – ответил он и с горечью подумал: никогда мне, видно, не избавиться от невежества.

– В таком случае не хотите ли небольшую лекцию?

– Если она поможет мне разобраться в вашем проклятом мире, то непременно.