Отягощенные злом. Огонь с небес - Александр Афанасьев

Тегеран. Любовь. Смерть. Предательство. Бегство…

Она так это и не забыла.

Рука, зажимавшая рот, исчезла.

– Кто вы? – хрипло спросила она.

– Русские, – ответ был исчерпывающим. – Бери детей и иди за нами.

В километре отсюда несколько бронированных, внешне неприметных машин ждали их.

Группа управления – Зенит. Самарканд

– Зенит, я Факел, прошу срочной связи. Код Воздух.

– Факел, я Зенит, Воздух – принял. Что там у вас?

– Зенит, я Факел, посылку забрали, повторяю – посылку забрали. В целости и сохранности. Потерь не имеем.

– Факел, я Зенит, вас понял. Приказ – немедленно отправляться на точку эвакуации один, повторяю – точка эвакуации один, как поняли?

– Зенит, я Факел, вас понял, точка эвакуации – один, отбой…

Араб бросил трубку аппарата спутниковой связи на рычаг, победно вскинул кулак.

– Есть!

– Что – есть?

– Они их взяли в целости и сохранности. Тихо и чисто. Без потерь. Вот так и надо работать.

Мне это не совсем понравилось – и сам не знаю, почему. Просто я привык к тому, что самая легкая дорога – очевидно ведет в ловушку.

Хотя… может быть, я просто накручиваю себя. И дальше – все будет как надо. Точка эвакуации один – это летное поле Ташкентского авиазавода, там несколько приличных взлетных полос, на которых отстаиваются наши четыреста семьдесят шестые. Место оживленное – с тех пор, как началось в Афганистане, туда некоторые борты по нескольку раз в неделю «на ремонт» ходят. Оттуда – два варианта, либо Кабул, либо Джелалабад. И там, и там есть серьезные позиции, чтобы отсидеться, пока все не кончится.

Глупость, скажете? Ан нет. Афганистан – одно из самых безопасных мест в мире для Люнетты и ее детей. Укрепленные базы, сотни мужчин с оружием под рукой… спаянные кровью, проверенные в бою. Это тебе не Туркестан, где можно вот так вот просто напасть на укрепленный объект. Тут – только попробуй…

– Что задумался? – вернул меня к жизни Араб…

– Да так, ничего… – Я поднялся с койки. – Пойду, подкреплюсь. Тебе что принести?

– Что угодно, только не халяль. Хочу нормальной пищи – до озверения.

– Понимаю…

– Я собираюсь выйти на связь с Гранитом. Пусть поднимают вертолеты… настало время взять этих подонков тепленькими.

– Да, да… Давай.

Группа Факел

Многое не нравилось и Аскеру. Например, ему не нравилось то, что они сматываются в то время, как кто-то ведет обреченный бой в этом проклятом дворце – Дворце слез. Он бы с большим удовольствием отправил одну машину на точку эвакуации, а со всеми остальными подобрался и ударил нападающим в спину. В два огня – их бы быстро истребили.

Но не ему это решать. И не ему задумываться о правильности приказов. Если Араб, тот, кто учил его, так сказал, значит, так и надо делать. Наверняка нападающими займется армия или местный учебный центр, Каляев, у него на базе есть и боевые вертолеты, и подготовленные люди. Их задача – просто выполнить приказ, доставить заложников к точке эвакуации и получить дальнейшие указания.

И все-таки… просто так уехать и забыть – он не мог.

– Бык, выйди на связь с Зенитом. Внеплановый сеанс.

Он просто хотел доложить Зениту о том, что идет бой, и тем, кто держит оборону в здании, нужна срочная помощь. А может быть, и испросить разрешения с частью сил вернуться и помочь самому, по крайней мере, до появления на сцене Гранита с его вертолетами.

Вот и все, что он хотел.

– Бык, приказ слышал?

– Слышал… Связи нет.

Ему словно снега за шиворот сунули…

– Запасной канал! Проверь немедленно!

– Есть… на запасном канале одни помехи. Как будто…

Связь производилась через ретранслятор и базовую станцию Туркестанского военного округа. И если…

– Колонна, стоп! Из машин! – заорал он.

Поздно…

Словно падающая звезда, прочертив в темном небе желтый, гаснущий след – зародившаяся где-то на небосводе звездочка ринулась к земле, превращаясь по пути в комок концентрированного огня. И этот комок врезался в головную машину конвоя, моментально испепелив и ее, и всех, кто в ней находился, вспышкой огня с температурой две тысячи градусов. Он и сам не раз делал такое… только в тех машинах были лидеры душманов, посланцы с той стороны границы. Вот машина есть… вон она вдруг вспыхивает изнутри, ревущее пламя вышибает одновременно все стекла, и салон превращается в настоящий ад. Вот рвется бак с дизельным топливом… и на том месте, где только что была машина, остается лишь обгорелый, разорванный на части остов…

– Из машин живо! Залечь! Залечь!

Где-то в Туркестане

Это, конечно, был не «Ворон-пять», беспилотник с размахом крыльев как у небольшого аэробуса, способный нести две с лишним тонны снаряжения. «Ворон-три», небольшой беспилотный разведчик всего с одной ракетой типа «Штурм» на внешней подвеске.

Несколько человек стояли за операторским постом, напряженно следя за разгорающимся на шоссе пожаром.

– Есть попадание, ракета поразила цель. Ущерб максимальный…

– Все… – радостно сказал один из стоявших, – теперь не уйдут…

Еще один как-то незаметно отделился от группы, бочком начал протискиваться к двери. Ничего такого в этом не было – за той дверью была ретирада, настоящим топливом работавших здесь людей был кофе, и ретираду посещали часто.

Еще один из стоящих – в морской военной форме – заметил это, но виду не подал. Только когда за первым закрылась дверь ретирады, он толчком локтя отправил за первым еще одного человека…

В туалете этот человек – молодой, с бородкой – воровато огляделся, зашел в кабинку для отправления естественных надобностей, но расстегивать штаны не стал. Вместо этого он достал из нашитого на брюки изнутри небольшого карманчика маленький мобильный телефон и аккумулятор. Вставил одно в другое, включил. Сигнал был неустойчивым, одно деление – но он был.

Тыкая пальцем в миниатюрные – сам телефон был самым маленьким из всех, какие продавались, – кнопки, он набрал номер, который помнил наизусть. Если бы его начали резать – он и то не сказал бы его.

После десятого гудка ответили.

– С именем Аллаха милостивого и милосердного мы живем и к его стопам припадаем… – раздалось в трубке.

– Именем Аллаха мы несем свет знания народам, а тем, кто отвергнет – да будет удар мечом, – сказал окончание положенной фразы стоящий в кабинке ретирады человек, – Аллаху Акбар, брат. Мне нужен амир, у меня срочное сообщение.

– Ты можешь передать его мне, брат, клянусь Аллахом, оно будет передано в точности тому, чье имя ты назвал.