Ледяной дождь - Стюарт Макбрайд

Когда она ушла, Логан купил в автомате шоколадный батончик и чашку растворимого кофе и перекусил, пока еще раз просматривал поквартирные отчеты. Кто-то из жильцов лгал. Кто-то знал, что за девочка была найдена мертвой на свалке. Кто-то, кто был в этих отчетах, убил ее, пытался расчленить и выбросил вместе с мусором.

Кто? Вот в чем вопрос.

Каждый год на северо-востоке Шотландии уходят из дома и не возвращаются более трех тысяч человек. Каждые двенадцать месяцев три тысячи человек регистрируются как пропавшие. А здесь четырехлетняя девочка, пропавшая, как минимум, два дня назад, судя по результатам вскрытия, – и никто не пришел в полицию, не спросил, что полиция собирается делать по этому поводу. Почему никто не заявил о ее пропаже? Может быть, не было никого, кто мог бы заметить, что она пропала?

Из кармана донеслось треньканье мобильника. Логан выругался, достал телефон, сказал:

– Логан.

Звонил дежурный с первого этажа, сообщил, что кто-то ожидает его у входа. Логан хмуро посмотрел на стопку отчетов на столе.

– О'кей, – ответил после паузы. – Сейчас спущусь.

Бросив в мусорную корзину пластиковый стаканчик и обертку от шоколадного батончика, пошел вниз к дежурному. В здании кто-то на полную катушку включил отопление, и окна сразу же запотели, потому что все посетители были в промокшей под дождем одежде.

– Вон там, – сказал остролицый дежурный сержант.

Рядом с доской объявлений с надписью «РАЗЫСКИВАЮТСЯ!» стоял Колин Миллер, из Глазго, новый золотой мальчик «Пресс энд Джорнэл». На журналисте был сшитый на заказ длинный черный плащ, с которого на покрытый кафельной плиткой пол стекала дождевая вода. Миллер держал в руке карманный компьютер и что-то в него записывал.

Журналист обернулся и широко улыбнулся приближающемуся Логану.

– Лаз! – сказал он, протягивая руку. – Приятно еще раз встретиться. Мне нравится, что вы сделали с этим местом. – Он обвел рукой душный тесный вестибюль с насквозь промокшими посетителями и запотевшими окнами.

– Меня зовут детектив-сержант Макрай. Не Лаз.

Колин Миллер подмигнул:

– О, я знаю. После нашей вчерашней встречи в сортире я кое-что разузнал. А эта ваша девчушка-констебль очень даже ничего, между прочим. Готов с ней на нары в любое время, вы, конечно, меня понимаете. – Он еще раз подмигнул Логану.

– Чего вы хотите, мистер Миллер?

– Я? Я хочу пригласить моего любимого детектива-сержанта на ланч.

– Уже три часа, – сказал Логан, и внезапно осознал, что, кроме шоколадки и пары бутербродов, во рту у него сегодня больше ничего не было, не считая, правда, приготовленного утром констеблем Ватсон сэндвича с беконом, с которым его желудок расстался около Дома Ужасов Старины Труповоза. Он умирал от голода.

Миллер пожал плечами:

– Ну и что, это поздний ланч. Или ранний чай… – Он театрально обвел глазами стойку дежурного и перешел на заговорщицкий шепот: – Мы можем помочь друг другу. Вдруг я знаю что-то, что может вам пригодиться? – Отступил и опять широко улыбнулся: – Ну, что скажете? Берете газету в долю?

Логан задумался. Насчет подарков все было очень строго. Современная полиция прилагала невероятные усилия, желая быть уверенной в том, что никто не сможет ткнуть в нее пальцем и заявить о коррупции в ее рядах. Колин Миллер был самый последний из тех, в чьей компании Логан хотел бы провести время. И все-таки, если у Миллера на самом деле была какая-то информация… И есть очень хотелось.

– Ладно, беру, – ответил он.

Они нашли угловой столик в ресторанчике в конце Грин. Миллер заказал для себя итальянскую пасту с копченой пикшей и острыми перчиками и бутылку шардоне. А Логан энергично принялся за лазанью. И чесночный хлеб. И еще салат. А вместо вина запивал еду минеральной водой.

– Боже правый, Лаз, – сказал Миллер, наблюдая, как он расправляется с корзинкой хлеба и сливочным маслом. – Они что, вас совсем не кормят?

– Логан, – произнес Логан с полным ртом. – Не Лаз. Логан.

Миллер откинулся на спинку стула, взял бокал с белым вином и слегка покрутил, любуясь переливами цвета.

– Ну, не знаю, – сказал он. – Я уже говорил, что кое-что раскопал. Лазарь – совсем неплохое прозвище для человека, который воскрес из мертвых.

– Я не воскресал из мертвых.

– Да воскресали, воскресали. В истории вашей болезни написано, что в течение пяти минут вы были мертвы.

Логан нахмурился:

– Откуда вы знаете, что написано в моей истории болезни?

Снова пожав плечами, Миллер ответил:

– Лаз, знать все – это моя работа. Я знаю также, что вчера на свалке вы нашли мертвого ребенка. И еще мне известно, что вы кое-кого прихватили в связи с этим. И что у вас с главным патологоанатомом был роман.

Логан напрягся.

Миллер вытянул вперед руку:

– Спокойно, тигр. Я ведь сказал: знать все – это моя работа.

– Вы сказали, что у вас для меня что-то есть, – сказал он и наполнил рот салатом.

– Ага. Вчера в порту выловили труп, с отрубленными коленными чашечками.

Логан взглянул на кусок лазаньи на своей вилке. Блеснули капли мясного сока, слои бледно-кремового теста были похожи на обломки кости. Правда, его желудок на подобные образы уже не реагировал.

– И что? – спросил Логан, не переставая жевать.

– Вы не знаете, кто он такой, этот Мистер-без-коленей?

– А вы знаете?

Миллер покрутил в пальцах бокал с вином.

– О да, – сказал он. – Я же говорю: это моя работа.

Логан ждал, но Миллер только пригубил вино и молчал.

– Ну и кто это? – спросил наконец Логан.

– Вот сейчас, с этого самого момента, мы можем начать помогать друг другу – вы меня понимаете? – Миллер улыбнулся. – Я знаю одно, вы – другое. Скажите мне, что вы знаете, а я скажу вам, что знаю я. И в конце концов мы оба будем жить лучше.

Логан отложил вилку. Он знал, что все будет именно так, сразу, как только репортер пригласил его на ланч.

– Вы прекрасно знаете, что я ничего не могу вам сообщить, – сказал он и отодвинул тарелку.

– Я знаю, что вы можете сообщить мне больше, чем другим журналистам. Я знаю, что вы можете дать мне хороший намек на то, как у вас идет расследование. Вы можете это сделать.

– А я думал, вас уже кто-то снабжает горячими подробностями. – Логан прекратил есть и продолжать не собирался.

Миллер в очередной раз пожал плечами и намотал на вилку длинную ленту пасты.

– Да, – сказал он, – но у вас совсем другое положение, Лаз. Вы – главное действующее лицо, всегда на сцене. Но перед тем как идти на штурм, крутой и надменный детектив-сержант, запомните: это всего лишь коммерция. Вы мне сообщаете свою информацию, я вам сообщаю свою. Эти ублюдки должны были дать вам инспектора за то, что вы поймали Энгуса Робертсона. Подонок убил пятнадцать женщин, и вы взяли его в одиночку. Черт возьми, парень, тебе медаль должны были дать!.. – Он накрутил на вилку еще одну ленту пасты и подцепил кусочек копченой пикши. – Вместо этого вас лишь одобрительно похлопали по спине. Вас наградили? Ни хрена вас не наградили… – Миллер наклонился вперед и указал на Логана вилкой: – Вам когда-нибудь приходило в голову, что об этом можно книгу написать?.. Сможете получить неслабый аванс за что-нибудь вроде этого: по улицам разгуливает серийный убийца и насильник, никто ничего не может с ним сделать, и вдруг – бац! – появляется сержант Макрай. – Миллер взмахнул вилкой, как взмахивает дирижер своей дирижерской палочкой в приливе вдохновения, и кусочек рыбы упал в тарелку. – Детектив-сержант и храбрая женщина-патологоанатом выслеживают убийцу, женщина попадает в лапы насильника, и сержант, естественно, спасает ее! Финальная сцена: кровь, драка, почти смертельное ранение. Убийца получает от тридцати до пожизненного. Аплодисменты. Занавес.