Никто не знает Сашу - Константин Потапов

и в общем, он едет по городам в свой последний тур, от стадионов до маленьких баров, понимаешь, и он как бы окунается в свою юность, в девяностые, когда он был по-настоящему популярен, он был на коне, на самом хайпе, как сейчас говорят…

– Ага.

– И он едет по разным городам, и его музыка меняет судьбы, понимаешь, ну кто-то вспоминает молодость, кто-то решает вернуться к жене, кто-то не делает аборт, кто-то бросает работу и начинает заниматься благотворительностью, понимаешь. Там много монологов других героев.

– Ага.

– Как тебе затея, кстати?

– Да, ничего. Слушай, мне надо уже…

– И я просто хотел попросить тебя. Знаешь, как я назову роман?

– Как.

– Солнечная плеть.

– Хм.

– У тебя есть такая строчка.

– Ага

– Про гитару. Ты не против?

– Да нет.

– Спасибо. Ладно не буду тебя задерживать.

– Ага. Давай.

– Саш, подожди, а давай селфи сделаем?

– Ну. Давай.

– Так. Вот. Вот. Всё.

– Ага.

– Ой, что-то обрезано. Давай ты, у тебя руки длиннее.

– Ну. Давай. Так?

– Да.

– Ага.

– Отлично… слушай, что-то я в расфокусе, давай ещё раз.

– Ага.

– Подожди, память закончилась, секунду…

24. Саша Даль, «Последняя»

После болела голова. Виски стучали. В гримёрке ждала Полли, она улыбалась, она смотрела на него с восхищением, но в глазах была усмешка. Она всё понимала. Она была рада, что он оказался тем, кем оказался. Она была рада, что он упустил. Что он здесь, с нами. Он из тех, кто падает, кто ошибается, кто такой же, как они. Она всё понимала. Она не понимала ни черта. И теперь Саша думал, что трахнет её просто в отместку. Он очень хотел трахнуть её именно так – в отместку. Не трахнуть её, поддавшись, соблазнённый, пригретый после неудачи. Нет, он хотел трахнуть её равнодушно, будто бы и не надо. Он хотел трахнуть её как заезжая рок-звезда. Он хотел трахнуть её зло. Он хотел трахнуть её на отъебись. Чтобы она провожала его тоскливым взглядом. Чтобы она писала, а он не отвечал. Какая глупость, Саша понимал, что не будет этого делать.

Саша вспомнил концерт, и сморщился от смущения.

Зал был полон. После десятка старых песен, которыми Саша лавировал между влюблённых поклонниц, пожилых пар и парней с одинаковыми причёсками, которых привели поклонницы, Саша всё-таки смог найти что-то общее для всех, склеить разрозненную публику в одно. Конечно, пожилым парам хотелось бардовских аккордов, но от них скучали молодые люди. Тогда Саша запел, про деньги, про жопу, про адидасы, молодые закачали одинаковыми причёсками в ритм, но отпрянули пожилые пары – как так можно, про деньги, про жопу, про адидасы, Саша! Поклонницам нравилось всё. Саша извивался в списке песен, как змея в микроволновке, но в итоге ему удалось найти несколько таких, которые понравились всем. Звук был отличным и всё шло хорошо, и тогда-то Саша решился на новые.

После первой они заскрипели стульями. После второй – зашептались. После третьей полезли в смартфоны. После четвёртой новой песни Саша увидел первую уходящую пару. Она – вздёрнутая в возмущении голова, он – красный, медведь-переросток в свитере. Интересно, кто кого привёл? Саша глупо откашлялся и громко запел старые песни. Будто стараясь вернуть ушедшую пару. Пара не вернулась.

По залу прошла вялая волна оживления. На пике этого успеха Саша сбежал в гримёрку. После перерыва зрителей стало ещё меньше. Саша боялся прикасаться к новым песням. Саша кое-как прикончил вторую часть и вышел на «Последнюю».

Это была «их» песня. Он посвятил её бывшей жене в самом начале отношений. А потом – запостил её в Непале…

Конечно, надо было написать ей личное сообщение. Конечно, не надо было уезжать тогда в Индию. Тогда все постили песни из юности – был такой челлендж в Сети. Он запостил «Последнюю». Он написал текст к посту. Это были всего две строчки, но он редактировал их минут сорок. «Не всегда в своём прошлом я доволен собой. Я делал ошибки. Я сожалею». Конечно, это надо было написать ей в личку. Он надеялся, что она просто не заметит этот пост.

Она не прокомментировала пост, не лайкнула, не написала гневного сообщения. Она запостила у себя его же «Не успел». С коротким текстом – «Пусть прошлое останется в прошлом;)».

Саша доиграл «Последнюю», коротко поклонился, и спустился со сцены.

Полли попыталась утащить его в бар, он отказался, он больше не пьёт. Тогда она с победной улыбкой поволокла его домой как пленённое насекомое. Теперь она поглядывала на него, знала насквозь, а он подыгрывал, но не знал, как закончить вечер. Они опять играли в то, кому больше надо, точнее, кому меньше надо. Он не знал, как закончить. Выбор был оказаться мудаком или проигравшим. Конечно, она сначала заманит, а потом будет принимать экзамен. Чтобы не показать, что тоже всячески старается сдать свой экзамен ему. И он попытается быть максимально равнодушным. И как бы нехотя постарается её расколоть. Но скорее всего, она будет неприступна. И он перегнёт палку с грубостью, настойчивостью, равнодушием. И тогда она воспользуется самым проверенным – виной. И он сдастся. И она выиграет. Он уже знал всё наперёд.

Был третий вариант. Как-то избежать этого. Не отказать ей, не отвергнуть. А просто разминуться, не совпасть в пространстве комнат, кухни, одеял. Выскользнуть из этого кокона на утреннюю электричку.

25. Танец Полли

Они ждали такси у заведения, и она трещала без умолку, но теперь это не было заполнением пустоты. В её щебетании было облегчение и даже радостное равнодушие. Он теперь был понятным. Просто путь – от такси, через подъезд, квартиру, пару бокалов – в постель.

А у него опять раскалывалась голова, он хотел побыть один, и всё что он мог – наслаждаться будущим козырем – он сядет в такси вперёд. Потому что его укачивает. Он будет смотреть в окно на дорогу и подумает, как ему выпутаться. И ему всё равно, что будет нести Полли, и что подумает таксист. Про него. Про его гитару. Правда, ещё эта картина… Чёрт.

После сцены его поймал Дав. Дав был большой, липкий, цепкий, осьминог, он хватал за руку, ловил на словах, из его фраз сложно было выбраться. Дав – прилипала. Были такие – рыбы-прилипалы. Они написывали ему в ВК огромные сообщения, они ловили после концертов и долго разговаривали, просили проводить до поезда, рассказывали свои жизни, они пытались залезть в него, им было мало песен,