Майор Громов - Павел Барчук

здание, скорее всего, правительственное. Потому что охраняли его, как золотой запас страны. Высокий бетонный забор сверху защищала колючая проволока. На КПП стояли парни с оружием. Но не в форме. Одеты они были по гражданке. Просто в однотонную тёмную одежду.

— Люди в черном, епте… — Хмыкнул я.

Вообще, страха не было. Волнения не было. Появился даже, наверное, интерес. Чем все закончится и кто со мной сейчас будет говорить. Ясно же, что в этом и цель. Беседа. Вопрос — с кем и о чем? Вот, что любопытно. После признаний Ларисы, появления Маргариты и ее откровений, половина из которых, правда, чистой воды брехня, я уже вообще ничему не удивлюсь.

Машина пронеслась мимо КПП, практически не сбавляя скорости. Если судить по тому, как быстро ребята с оружием открыли ворота и отскочили в сторону, нас тут ждали. Тачка въехала во двор, мощеный кирпичом, подпрыгивая по нему, как по ухабам, резко притормозила возле входа в здание. И только после этого все двери, разблокировавшись, открылись. Я был готов именно к такому десантированию, поэтому заранее сгруппировался, чтоб не улететь башкой в лобовое стекло. Интересно, это типа психологического эффекта, чтоб я морально был готов к прессингу?

— Вы прибыли в место назначения. — Радостным голосом сообщило радио.

— Иди на хер! — таким же радостным тоном сказал я «водиле» и выбрался из машины.

Следом вылезла Лариса. Она была более напряжена, чем я. И еще, возникло такое ощущение, будто стажёрка, в отличие от меня, точно знает, куда и зачем мы приехали.

— Идём, Алексей… — Она направилась к ступеням, но перед тем, как начать подниматься, оглянулась через плечо на меня. — Не надо. Можешь даже не пытаться. Мы отсюда не выберемся, пока нас не решат отпустить. Это бесполезно.

Я усмехнулся ей в спину. Интересно, как поняла, что именно это и оценивал? Возможность смыться. Вроде не делал никаких лишних движений. Хотя, да, мысль такая мелькнула. Даже попытался быстрее взглядом, без палева понять, можно ли отсюда сбежать. И без слов Ларисы понятно, нет, нельзя. По всему периметру стоят камеры. И я так понимаю, ребята на КПП это — лишь видимая часть охраны.

Короче, вариантов особо нет, поэтому пошел следом за Ларисой. Как говорится, раньше сядем, раньше выйдем. Если выйдем, конечно. Правда, думаю, если бы нас…хотя, почему использую слово «нас»? Пока что «меня». Если бы «меня» хотели убить, то, наверное, уже убили бы.

Лариса, если судить по рассказу Маргариты, нарушила какой-то приказ, но она, так думаю, нужна своим создателям. В том плане, что дорогое это удовольствие — гробить киборга. Тем более, раз их всего пять штук.

Внутри здания нас тоже ждали. Молчаливый парень в однотонной, темной одежде. Странный дресс код, однако…

— Лариса Ивановна…– Он кивнул стажерке, а я почему то сразу вспомнил известную фразу из известного фильма — Ларису Ивановну хочу!

Сестра Василия тоже молча кивнула нашему провожатому в ответ, потом посмотрела на меня, намекая, что нам без споров нужно идти за этим человеком.

— Да Леха Громов — вообще само послушание…– Я расплылся в радостной улыбке. — Послушайте, уважаемый, а почему меня никто не поприветствовал. Ларису вы вон, Ивановной обзываете, башкой машете. А я? Требую равноправного отношения. Что это за дискриминация по аоловому признаку?

Парень, проигнорировав, мои попытки его задеть, пошел по ступеням вверх. Потом свернул направо, выбрал из совершенно одинаковых, на мой взгляд, дверей какую-то, видимо, более интересную, толкнул ее и замер на пороге, сдвинувшись в сторону. Освобождал нам путь. Потому что мы с Ларисой, естественно, топали следом.

Стажерка, без малейших сомнений, вошла в кабинет, чем еще раз подтвердила мою мысль, она знает, к кому нас привели.

— Ну…ок…– Высказался я себе под нос и тоже двинулся в кабинет, следом за Ларисой.

Однако, сделал пару шагов и остановился, бестолково уставившись на мужчину, который сидел за столом.

— Ну, вечер добрый, Алексей…

— И Вам не болеть, Николай Семеныч… — Я разглядывал своего…или не своего, уже черт ногу сломит в этой истории с реальностями…В любом случае, за столом очень даже комфортно устроился подполковник Иванов и я пытался понять, это реально он или еще одно дитя качественного генофонда.

— Проходите. Присаживайтесь. — Семеныч указал нам с Ларисой на два кресла, стоявшие напротив него.

Судя по манере говорить, на подполковника мало похоже. Слишком культурно.

— Лариса, ты отклонилась от данного тебе задания. Отклонилась от курса. — Иванов сходу заговорил со стажеркой. — Это — нарушение должностных обязанностей. Ты в курсе? Я должен буду подать рапорт о взыскании с тебя…

— Дико извиняюсь, конечно, но позвольте вопрос. То есть вы… — Я кивнул на сестру Василия…вообще уже не понимаю, а был ли Василий…потом посмотрел на Семеныча… — Вы же знакомы, выходит. Но разыграли в отделе целое представление…

— Алексей, мы скоро перейдем к той теме, которая тебя волнует. — Подполковник покосился на меня недовольным взглядом. Видимо, ему не понравилось, что я влез в разговор, не дожидаясь своей очереди.

— Нет уж, товарищ Иванов. Хотя, может и не Иванов вовсе. Давайте не скоро. Давайте сейчас. Вы с Ларисой потом разберётесь. Инструкции там ваши, должностные обязанности. Меня в данный момент осень сильно другое волнует. Что со мной не так?

— Вот знаешь…– Подполковник откинулся назад, изучая меня взглядом, в которым отдаленно имелась эмоция, напоминающая интерес. — Ты всегда был слишком нетерпеливым, Леха Громов…Бежал впереди паровоза. Честный, справедливый, преданный делу и принципам. На чем и погорел…

Я молча слушал Семеныча, испытывая странное ощущение. Во мне вдруг стали копошиться какие-то воспоминания, которые и воспоминаниями назвать сложно. Скорее, картинки. Вот — мы так же сидим в этом кабинете. И стол тот же самый. И подполковник — один в один. И разговор даже сильно похожий. Про мои принципы и так далее.

В башке вдруг вспыхнула молния, или рванула граната. Не знаю, какое сравнение больше подходит.

— Алексей, мы должны пересмотреть свой план… — Напротив сидит все тот же Иванов. Только Ларисы нет. Само собой. Это же — момент из прошлого. А в прошлом стажерка точно не присутствовала.

— Да как так, Николай Семеныч? Мы ведь к этому столько лет шли. Все готово. Враги целую сеть создали. Они не один год роют эту яму. Внедряют свои механизмы. Понимаете? Завтра в Беловежской пуще подпишут документ, который станет концом для Советского союза. Об этом никто не знает. Но наши парни сработали на «ура». Информация точная. Точнее не бывает. Действовать нужно. А Вы говорите, пересмотреть план. Да это тот самый момент, к которому мы шли, товарищ подполковник.

— Алексей…мы мыслили, как идеалисты. Строй изжил себя. Все. Это неизбежно. Все происходящее было неизбежно. Понимаешь? Невозможно построить чистый, незамутненный социализм в нашей стране. Люди мы не те. Нам все время чего-то хочется этакого. И жить начнем лучше всех, а один черт, будем воровать, взятничать, кумовство разводить. Дело не в строе. Дело в нас. Сейчас, видишь, всем эти гребаные джинсы подавай. И бананы. На кой черт им бананы? Обезьяны, что ли?Но, нет. Хотят. И свободы ходят. Демократии хотят, чтоб им пусто было. Мы изначально задумали хорошее дело. Правда, хорошее. Материал дал нам огромное количество возможностей. Да вон, хотя бы на себя посмотри. Ты же — Робот. Человек, но уже почти как робот. Бегаешь — быстрее, прыгаешь — выше, один — целый отряд угандошишь. Представляешь, как будет здорово, когда мы создадим таких солдат? А? Не как было с тобой, а прямо с детства будем взращивать. Ты получил материал уже взрослым человеком. Отсюда некоторые побочки.

Иванов опустил взгляд и посмотрел на мои руки. Под кожей было видно, как вены слегка отсвечивают зелёным. Материал последнее время вел себя все более активно. Сначала, когда его ввели в мой организм, проблем не было вообще. Я даже разницы не заметил. А через пару месяцев понял, да ни хрена подобного. Разница есть и она — огромная. Зрение, которым можно пользоваться ночью; скорость, которой нет ни у одного живого существа; огромная сила; быстрая, практически мгновенная работа мозга. Всего не перечислишь. Я медленно превращался в какое-то удивительное создание. Меня и еще нескольких ребят, которые тоже участвовали в эксперименте, отправляли в различные горячие точки. Мы работали отдельно от остальных. Были самостоятельной