Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

Он смотрел неотрывно на черный камень. Все прошедшие ночи он боялся сделать то, что должно быть сделано. «Что он попросит у меня?» — задавался вопросом Могвид. Он бросил взгляд на пещеру. Сейчас он далеко от ведьмы, врага Темного Лорда. Но он знал, что его роль здесь, с другими, не была незначительной. Они вошли в земли огров, ища разгадку тайны черного камня — основы, на которой Темный Лорд построил свое могущество и силу которой он использовал. Если бы эта разгадка была найдена, союзники ведьмы получили бы существенное преимущество.

Могвид поежился. Осмелится ли он заигрывать с этой силой здесь? А если снова не осмелится? Значит, он будет навеки обречен бродить в темноте, никогда не видя свет дня? Где-то в уголке рта он все еще ощущал вкус сырого кролика. Неужели он всегда будет связан со своим братом?

Желчь жгла его изнутри. Он стиснул пальцы. Проклятье должно быть снято, неважно какой ценой.

Наклонившись к своей сумке, он порылся внутри и нашел кусок скомканной изорванной ткани — повязку, которую житель гор, Крал, носил после того, как был атакован дварфами в замке Мрил. Крал был связан со стихийной магией гранитных корней гор. Могвид сохранил этот окровавленный обрывок на тот случай, если он рискнет вступить в контакт с Темным Лордом. Он не знал, сможет ли засохшая кровь вызвать к жизни магию чаши, но был твердо намерен попробовать. К тому же время бежало быстро. Они находились в сердце земли огров. Так что сейчас или никогда — и «никогда» ему не подходило.

Дрожащими пальцами он опустил красновато-коричневую повязку на дно чаши и, затаив дыхание, начал ждать.

Ничего не происходило. Чаша продолжала поглощать слабый свет. Мятый кусок ткани просто лежал в центре.

Могвид наконец позволил себе выдохнуть.

— Ей нужна свежая кровь, — прошептал он, разочарованный. Он прикинул варианты. Джеррик и Мама Фреда оба обладали стихийными дарами. Но как он может получить их кровь?

Пока он взвешивал шансы, вокруг него неожиданно распространилось зловоние — как если бы кто-то умер и тело разлагалось бы прямо под его ногами. Могвид испугался, что кто-то подкрался к нему незамеченным. Он вспомнил запах огров, который чувствовал через нос Фердайла. Они воняли как потные козлы, а еще от них пахло кровью. Но этот запах был гораздо хуже.

Он оглядел темный лес вокруг ручья, боясь пошевелиться и тем привлечь к себе внимание. Затем он уловил какое-то движение — не в лесу, а в чаше рядом с его коленями.

Ледяной ужас сковал его кровь, когда он увидел, как коричневое пятно на ткани переходит в камень чаши. Спустя несколько ударов сердца белая ткань лежала совершенно чистая на черном камне, вновь безжизненном.

Могвид сглотнул. Зловоние усиливалось. Он почувствовал, как ком встал в его горле. Без сомнения, Толчук почувствует запах гниения и придет узнать, что происходит.

Боясь разоблачения, он потянулся к льняной ткани, намереваясь спрятать чашу снова, но, когда его пальцы почти коснулись черного камня, кусок ткани вспыхнул — не обычным рыже-красным пламенем, а темным огнем, огнем тьмы. Голодные язычки пламени поглощали свет и тепло вокруг. Ткань сгорела, но огонь и не подумал угасать. Языки пламени продолжили свой темный танец на дне чаши, высоко вздымаясь над краем.

Могвид отдернул руку, его пыльцы онемели от холода. «Что я наделал?» — подумал он. Мгновение назад он боялся быть обнаруженным, а сейчас мечтал, чтобы Толчук пришел и спас его. Несомненно, огр заметил что-то странное: запах, внезапный холод…

Голос расползся из языков пламени, словно пауки по шелку:

— Так, значит, маленькая мышка подала голос.

Не поворачивая головы, Могвид бросил взгляд на пещеры, надеясь, что Толчук слышал ледяной голос демона. Он был слишком испуган, чтобы убежать или использовать свой дар изменения формы. Он словно застыл в этой форме снова.

— Никто не услышит наших слов. Никто не учует открытую связь — даже волк, что заперт внутри тебя. Ты один.

Он съежился от этих слов, когда голос ледяным туманом обвился вокруг него. Когда он выдохнул, его дыхание превратилось в облако в холодном воздухе. Ручей рядом покрылся льдом.

— Мы испытывали твою душу, изменяющий форму. Ты весь излучаешь желание.

Могвид заставил свой язык шевелиться:

— Я… я хочу быть свободен от своего брата.

Черные языки пламени извивались, подобно змеям:

— Ты просишь нашей помощи, но не сделал ничего, чтобы заслужить ее.

— Я буду… я хочу… что-нибудь.

— Увидим. Делай, как мы скажем, когда мы скажем, и мы освободим тебя.

Могвид сжал холодные руки, пытаясь заставить кровь вновь оживить его пальцы. Быть разделенным с братом… снова идти свободно от тени Фердайла.

— Мы выжжем волка из твоего сердца, — прошептал голос, обжигающий морозом. — Твое тело будет только твоим.

— Выжжете волка… — пробормотал Могвид, которому не понравилось, как это прозвучало. — Вы имеете в виду, убьете его?

— Тут скрючилось всего одно тело. У него может быть только один хозяин.

Могвид пришел в замешательство. Как долго он мечтал освободиться от необходимости делить тело с Фердайлом! Он был бы счастлив никогда больше не видеть брата. Но убить его? Мог ли он зайти так далеко?

— Что ты попросишь у меня? — наконец выдавил он.

Воздух стал как будто еще холоднее:

— Ты должен уничтожить Призрачные Врата.

Могвид нахмурился, не поняв поначалу:

— Что за Врата?..

Затем он вспомнил: арка из камня сердца над Клыком. Магический портал, через который Толчук был изгнан во внешний мир и послан исцелить драгоценное Сердце огров.

— Призрачные Врата… Но как я могу их уничтожить?

Голос зазвучал громче, заполняя его сознание:

— Они должны быть уничтожены при помощи крови моего последнего потомка!

Могвид побледнел. Он имел в виду Толчука!

— И не просто какие-то брызги крови, изменяющий форму, — закончил голос. — Не та малость, что ты предложил камню здесь, но кровь, выдавленная из самого сердца моего потомка. До последней капли.

Язычки пламени, танцевавшие в чаше, угасли, когда чары развеялись.

— Убей огра возле Врат, и ты будешь свободен, — донесся до Могвида голос. И последний шепот достиг его ушей, когда темный огонь исчез:

— Но если подведешь нас, эхо будет разносить твои крики вечно.

Затем лес словно стал ярче, теплее, воздух — чище и прозрачнее. Это было словно пробуждение от ночного кошмара. Но Могвид знал, что это был не сон. Он медленно завернул чашу в льняную ткань, в душе желая никогда не касаться этой проклятой вещи.

Но глубоко внутри него зажглось пламя надежды. Быть свободным…