Скинхед - Наталья Нечаева

— Ты что хочешь сказать… — Зорькин побледнел.

— Да уже сказал, Максимыч!

— И кто это все затеял, как ты думаешь?

— А вот это не моя компетенция! — хохотнул Дронов. — Но точно знаю, или наши, или другие наши. Третьего не дано. Как там, кстати, твой убивец?

— Плохо, — думая о своем, отмахнулся Зорькин. — Снова едва не окочурился. Чего-то там с легкими, началось внутреннее кровотечение, а доктора проморгали. Когда спохватились, у него уже сердце останавливалось. Если б лечащий врач свою кровь не дал, все, уже бы и похоронили. Прикинь, врач-абхаз спасает русского фашиста, цель жизни которого — уничтожение кавказцев.

Дронов просто застыл на пороге от изумления:

— Слушай, у этих чурок вообще-то мозги есть? Их мочат, а они кровь дают. Ты бы стал спасать убийцу? Я — точно нет. Не понимаю…

— Вот и я ничего не понимаю, — эхом отозвался Петр Максимович.

* * *

Следователь достал. Как только Ване стало чуть лучше и он перестал летать под потолком, тот являлся в палату, как на дежурство. Придвигал к кровати стул, пристраивал на коленях потертую коричневую папку, протирал платком вытянутые из футляра узенькие очечки и начинал нудить. Вопроса у следователя всего два: как Ваня попал в организацию и чем они там занимались? То есть спрашивал следак, конечно, больше, все время менял слова, предложения строил по-разному, чтоб сбить Ваню с толку. Дурака нашел! Ему же руку отрезали, а не голову! Чтоб он какому-то чужаку сдал своих?

В уверения следователя, что свои его предали и свалили все на него, верилось не очень. Скорее всего, это такой конспиративный ход, чтоб сбить ментов со следа. А потом все расскажут честно, и следак поймет, что Ваня вообще ни при чем, что он даже и одного раза ударить того чурку не успел. Хотя если б успел вовремя, то вмазал бы. За Бимку, за Катьку, да все беды, что происходят от этих черножопых. И нисколько бы не жалел. Заслужил — получай!

Мысленно Ваня даже пытался себе представить, как бы все происходило, если бы он был со всеми с самого начала. Допустим, он смотрит это по телевизору…

Вот они дружной командой идут по переулку. Вот видят, как черный, забрав из музыкалки девчонку, пилит к машине. Костыль бросает боевой клич, они разом окружают этого ублюдка и начинают метелить. Ваня слышит крики, звуки ударов, даже стоны. Но как только начинает воображать себя выталкивающим кулак или выбрасывающим вперед ногу в тяжелом ботинке с металлическим носком — все! Картинка мгновенно исчезает, будто на телевизор накинули плотную марлю. Типа той, что летом мать вешает на окна от мух.

Ваня принимается за просмотр снова и снова — то же самое! Как назло! Как будто кто-то не дает ему заглянуть в самое интересное место! Засада.

— Повторяю вопрос… — Следак гундосит скучно и противно, как химичка на уроке. — Когда ты узнал о существовании организации и как туда попал?

Как-как… Да никак он не узнавал. На подготовительных курсах в институте познакомился с Римом. Правда, тогда он еще не знал, что это — Рим. Обычный парень — Серега Сарычев из того же района, что и Ваня, из соседней школы. Вместе ехали домой, потом от метро Ваня собрался на тренировку, а Серега — на собрание. Ваня тогда еще посмеялся: «На комсомольское, что ли?» «На пионерское, — ухмыльнулся Серега, — ты на детской груше кулаки точишь, а мы на черных!» «На каких черных? — не понял Ваня. И решил пошутить: — На неграх, что ли?» «Иногда и негры попадаются, — уклонился Серега. — А вообще не твоего ума дело. Иди в свой детский сад, заучка! У нас тренировки настоящие, взрослые. Спецназовцы проводят».

Ваню заело. Во-первых, на «детский сад» обиделся, потому что секция бокса в детском спортивном клубе, куда он ходил вот уже несколько лет, числилась лучшей в городе. У их тренера одних чемпионов России человек десять! А во-вторых, «заучка» — было прямым оскорблением! К тому же слова про настоящие тренировки со спецназовцами, честно говоря, Ваню зацепили.

— Базар фильтруй, — прищурился он.

— Не веришь? — точно так же прищурился Серега. — Доказать? Пошли!

Вот так, первый раз прогуляв тренивовку, Ваня и попал в организацию.

Помещение, где они оказались, начиналось с вывески на неприметной двери «Подростковый клуб "Феникс"».

Входишь — небольшая комната, типа раздевалка. Крючочки для одежды по стенам, плакат кока-колы в простенке меж окнами, два письменных стола, несколько стульев. За столом у двери, ведущей куда-то внутрь, сурового вида пацан. Коротко остриженные, почти под ноль, как и у Сереги, светлые волосы, в ухе серьга в виде свастики. На мощном торсе — видно, что парень всерьез занимается спортом, — черная, в обтяжку, футболка с тремя белыми буквами «TNF» и белым же черепом. Интересно, что эти буквы означают?

— Дежуришь? — рукопожатием поздоровался Серега.

Парень исподлобья молча уставился на Ваню. Разглядывал так долго и так пристально, что Ване стало не по себе.

— Это кто? — спросил наконец дежурный у Сарычева.

— Новичка привел, — сообщил тот. — Боксер.

— Давно знаешь?

— Учимся вместе, — пожал плечами приятель.

— Пойду спрошу, — поднялся пацан. — Обождите.

— Кто это? — шепотом спросил Ваня.

— Часовой, — делано равнодушно ответил Серега. — Дисциплина-то военная, положено.

— А что у него за футболка? «TNF» и череп, никогда такой не видал.

— А чего ты вообще видал? — скривился Сарычев. — «TNF» — это Tottenkopf по-немецки, мертвая голова. Дивизия СС такая была. Герои! Туда лучших из лучших брали. Они шороху по всей Европе навели! Можно вообще-то и по-другому расшифровать — «Terror National Front». Сечешь по-английски?

— Обижаешь, — приободрился Ваня. — А что это за террористический национальный фронт? Террористы?

— Типа того, — хмыкнул Серега. — Только тут главное слово не «Terror», a «National». Доходит?

Пока Ваня думал, что ответить, вышел дежурный.

— Веди, — разрешил он. — Сегодня Борман что-то интересное обещал.

Оказавшись за второй дверью, в просторном светлом зале, Ваня, честно говоря, поначалу просто припух. На стене прямо против входа частоколом щерились грозные черные буквы, скученные на белом полотнище: «Вера разъединяет, кровь объединяет».

Сбоку, черным на красном, вопил другой плакат: «Ушами не хлопай, мочи черножопых!» Стоящий у стены стол аккуратно прикрывал красный флаг с громадной белой свастикой в черном круге по центру. С портрета в деревянной рамочке посередине стола понимающе щурился Гитлер, рядом, аккуратно приставленная к стене, чтоб сразу бросалась в глаза, черно-красная книжка «Майн Кампф».

Поначалу Ване показалось, что он попал куда-то в кино. Ну, не в само кино, а туда, где его снимают.

— Прикольно! — улыбнулся он. — Катьке расскажу, что настоящие съемки видал.