Тайна лабиринта. Как была прочитана забытая письменность - Маргалит Фокс

“Единственное решение, – писала Кобер, – остановить всю научную работу на шесть месяцев, написать детектив и надеяться, что он станет бестселлером”. Конечно, ее работа сродни работе детектива, причем великого. Хотя победителем станет Майкл Вентрис, фундамент, на котором возведена разгадка, заложила именно Алиса Кобер. В конечном счете, переживания Кобер по поводу критского путешествия были неактуальны. Кносские таблички оставались недоступными еще долгие годы.

В начале 1948 года в “Американском археологическом журнале” появилась работа Кобер. Статья “Минойская письменность: теория и факты”, выдающая эрудированность и компетентность автора, была дерзко-полемической. Начиналась она так:

Кобер продолжила с того, где остановилась в 1946 году: с сыгравшего решающую роль третьего “соединительного” символа в словах, записанных с помощью линейного письма Б. Она давно знала, что благодаря этому символу возникала сеть отношений между всеми звуками в критском языке. Теперь она начала выстраивать эти отношения с помощью сетки.

Кобер обратила особое внимание на то, что происходит, когда флективный язык сталкивается со слоговой письменностью. К тому времени она обнаружила дополнительные слова, которые, казалось, имели признаки словоизменения, свойственные флективному языку. Расширенная парадигма в новой работе Кобер включала шесть слов (она была уверена, что все они являлись существительными) в трех падежах. Получилось шесть групп “троек” (так назовет их Вентрис). Три слова в столбце Б сыграют важную роль в дешифровке.

Кобер сосредоточилась на третьем знаке каждого слова (если речь шла о словах более коротких – на втором знаке, как в словах из столбцов Г и Д). Функцию этого соединительного знака она продемонстрировала в своей предыдущей статье. В новой работе она представила матрицу, в основе которой лежал этот символ. Это довольно скромная “сетка” – в ней всего пять знаков и два признака, – однако в ней впервые отражены некоторые отношения значения и звука. Кобер не придумала концепцию “сетки” сама. Она утверждает, что применение ее в археологической дешифровке восходит к XVII веку. Но, пишет Морис Поуп, замечательным новшеством “стала идея построения абстрактной «сетки»… без утверждения, что определенный согласный или гласный может быть выражен определенной группой знаков”.

“Координатная сетка” Кобер (“Начало предварительного фонетического паттерна”) выглядела так:

Каждый символ является одним из “соединительных” знаков Кобер, и позиция каждого знака маркирует его фонетические координаты. Читая строку 1, например, мы видим, что начинаются с одного согласного, но в окончаниях у них разные гласные – вне зависимости от того, что это за гласные и согласные. Двигаясь вниз по колонке 1, мы видим, что начинаются с разных согласных, но имеют в окончании одну и ту же гласную. Хотя специфика звука и значения еще оставались неизвестными, Кобер при помощи “сетки” показала соотношение этих 10 символов. Сравнительная “сетка” английского языка – звук и значения в данном случае присваиваются произвольно – может выглядеть следующим образом:

Таблицы Кобер иллюстрируют паутину зависимостей, которая возникает, когда аналитик выстраивает варианты соединительных знаков в разных падежах для одного слова. “Сетка” Кобер напоминает головоломку судоку, в которой взаимозависимости между клетками (“Если я поставил «5» в этом поле, то уже не могу записать «5» в соседнем”) помогают найти единственно верное решение. Кобер знала, что, когда будут открыты отношения “звук – значение” для нескольких знаков линейного письма Б, ее “сетка” начнет заполняться сама.

Кобер показала, что, когда во флективных языках используется слоговое письмо, сопоставление флективных паттернов языка служит способом заставить “выйти из тени” информацию об отношениях между знаками. Именно эта информация, мастерски представленная в статье 1948 года, стала первым ключом, разъясняющим отношения между звуками и символами забытого языка критян. Кобер писала: