Два кольца и брызги шампанского - Патрисия Тэйер

— Так о чем ты хотел поговорить? — прошептала она. — Как я узнала, что неравнодушна к тебе? Я пыталась оттолкнуть тебя, но теперь не в силах что-либо изменить. Мне бы хотелось, чтобы ты знал это, прежде чем я вернусь в Индиану.

Его тотчас охватила страсть, заставив позабыть все доводы разума. Джон вновь припал к ней в жарком поцелуе, но вдруг опомнился. Схватив за руки, он отстранил ее.

— Погоди, Анджелина. Нам нужно сначала поговорить. Ты должна кое-что знать.

— Что? Что ты не веришь в постоянство любви? Это неважно, я неравнодушна к тебе, Джон. И мне кажется, что и ты неравнодушен ко мне.

— Да, это так, пропади все пропадом! — Он вновь отодвинулся. Если она еще раз прикоснется к нему, он погиб. — Поэтому ты и должна выслушать меня.

Анджелина замолкла и посмотрела на него с выражением полного доверия:

— Если же я обманулась в своих ожиданиях…

Он стремительно привлек девушку к себе, обвив рукой ее талию. У нее перехватило дыхание, когда он приник к ее губам в страстном, обжигающем поцелуе. Она ответила с такой же страстностью. Когда же он наконец поднял голову, она прильнула к нему, как он того и желал…

Джон прошелся по комнате, пытаясь успокоить дыхание.

— Надеюсь, я доказал, что не собираюсь обманывать твоих ожиданий. А теперь постой там, пока я не выговорюсь.

Она кивнула. Музыка обволакивала их, создавая интимную атмосферу. Не считая ночника, комнату заливал лишь лунный свет, проникающий в окно.

— Когда был выставлен на продажу гранд-отель «Хэйвен», я и понятия не имел, что существует Хэйвен-Спрингс, штат Индиана. Я навел справки и выяснил, что регион подходит для того, чтобы открыть там новый отель «Росси». Мы с Марком начали присматриваться к покупке здания и фирмам, занимающимся восстановительными работами, которые могли бы осуществить его реконструкцию. — Он помедлил, чтобы набрать воздуха. — Когда мне показали список подрядчиков, я увидел фамилию Ковелли… — Он взглянул на нее. — Она была мне знакома, и я навел справки, те ли это Ковелли. Я говорил, что мой дед родом из Италии. И он все еще живет там.

Анджелина кивнула.

— Но я не сказал, что он из Тосканы. Его семья из поколения в поколение владеет виноградником. Он знает бабушку Витторию.

— Правда? Она бы обрадовалась, что ты знаешь кого-то из ее деревни. Кто твой дед?

Джон глубоко вздохнул:

— Джованни Валенте.

Радостное возбуждение погасло в ее глазах, и она покачала головой.

— Не может быть. Джованни Валенте проклял наш род.

— Это так, Анджелина. Но какое отношение к нам может иметь то, что произошло полвека назад!

— Но тогда почему ты не открылся мне сразу? Зачем ты лгал?

— Я не лгал. Мне просто любопытно было взглянуть на семью, причинившую столько горя деду.

Она удивилась.

— Ковелли причинили горе Валенте? По-моему, на нас наложили проклятие. Почему же ты нанял нас? Чтобы посмеяться?

— Это никак не связано. Я отдал контракт твоим братьям, потому что они самые квалифицированные работники.

— Нам не нужна милостыня. Ты все время лгал нам.

— Ничего подобного, — доказывал он. — Я всего лишь занимался своим делом. Теперь же понимаю, что мне следовало сказать тебе…

Анджелина молча повернулась, чтобы выйти.

Джон в ужасе понял, как отчаянно ему хочется, чтобы она осталась.

— Пожалуйста, не уходи…

Она взглянула из-за плеча:

— Ты уже вдоволь посмеялся, так оставь мне хоть каплю гордости.

— У меня и в мыслях не было смеяться. — Его рука легла ей на плечо. — Я неравнодушен к тебе, Анджелина.

Они вздрогнули, когда раздался звонок по двусторонней связи. Швейцар сообщил, что внизу в вестибюле Джона ждет дед. Невероятное совпадение! Предполагалось, что Джованни приедет не раньше следующей недели.

— Послушай, Анджелина. Мне нужно спуститься вниз на минутку. Прошу тебя, подожди моего возвращения, нам нужно все выяснить.

Она стояла, скрестив руки на груди и не отвечая ему.

Джон выскочил за дверь и помчался к лифту. Как некстати этим вечером приезд деда!

Дверь лифта распахнулась, и он выскочил навстречу деду. Они обнялись и приветствовали друг друга по-итальянски.

— Почему ты не сообщил, что приезжаешь раньше?

— Я не собирался, пока не поговорил с синьорой Донной, — ответил Джованни. — Она сообщила, что ты вернулся из Вермонта и пришел в офис с молодой красавицей, которую зовут Анджелина Ковелли. Ведь она родственница Виттории?

Джон кивнул.

— Да, это ее внучка. И кажется, я влюблен в нее.

* * *

Анджелина старалась сдержать слезы, переодеваясь в брюки и свитер. Потом начала бросать вещи в чемодан, намереваясь сбежать. Но когда она направилась к двери, то едва не столкнулась с Джоном и с седовласым мужчиной.

В свои семьдесят или около того тот был высок и широкоплеч. Он встретился с ней глазами и в изумлении застыл на месте. Наконец повернулся к Джону и заговорил по-итальянски.

— Анджелина, это мой дед, Джованни Валенте, — представил Джон старика.

— Ciao, синьорина Анджелина, — с улыбкой проговорил Джованни. — Вы прекрасны, как Виттория.

— Синьор Валенте, извините, но я не могу говорить об этом.

— Дед и понятия не имел, что я знаком с Ковелли, — вмешался Джон. — Поэтому не надо сердиться на него.

— Нет! — остановил его Джованни. — Это моя вина. Моя мать прокляла вашу семью, Анджелина. Джона и на свете еще не было. Сердиться нужно на меня.

Анджелине хотелось уйти.

— Я ни на кого не сержусь. Мне всего лишь хочется домой. — И она направилась к двери.

Джон схватил ее за руку, пытаясь остановить.

— Прошу, не уходи так. Ты мне не безразлична.

Она вырвалась:

— Если у тебя хоть что-то осталось ко мне или моим близким, не беспокой нас еще полвека.

Она вышла и хлопнула дверью. Звук эхом отозвался в комнате.

От тупой боли в сердце Джону стало трудно дышать. Знакомая сцена: еще один человек, к которому он неравнодушен, бросает его. У него поникли плечи.

— Извини, я ничем не мог помочь, — сказал Джованни.

Джон подошел к окну, почувствовав внезапную опустошенность.

— И почему мы не можем быть с женщинами, которых любим? — пробормотал он.

Джованни подошел к внуку и положил руку ему на плечо.

— Иногда мы ищем не ту. Теперь я понимаю, что Виттория была не для меня. Она полюбила другого прежде, чем я попросил ее руки. Но моя глупая гордость не позволяла мне отпустить ее с миром. Я годами упорствовал, пока моя уязвленная гордость не довела до того, что от меня ушла Лия. Даже жизнь моей единственной дочери была омрачена нашим несчастливым браком, и боль переживаний выпала и тебе. — Он посмотрел Джону в глаза. — Прости меня. Это наша семья была проклята, потому что я задушил в себе любовь. Ты можешь изменить это, сынок. Пусть Анджелина научит тебя.