Польско-русская война под бело-красным флагом - Дорота Масловская

Тут у меня даже нет времени присмотреться к ней поближе, потому что Каспер спрашивает, типа куда я иду. Я говорю типа равнодушно, да так, иду за Магдой. Тогда я вижу, что он вдруг типа немного нервничает, оглядывается по сторонам и достает сигареты. В ответ она, эта Алиса, кладет ему руку на пачку и смотрит в глаза, как будто прибыла из благотворительного учреждения спасать моральные жертвы никотина. Я вижу, что Каспер зеленеет от злости, но покорно, по-собачьи поджав хвост, прячет пачку в карман и говорит:

— Пошли, Сильный, с нами, пивка махнем, потолкуем о том о сем, я тебе про Магду кое-что расскажу.

Тут эта барышня сразу встает по стойке смирно, как будто ее током шибануло, и говорит: никакого пива, Каспер, иначе я возвращаюсь домой. Видон у нее такой, будто она выступает на школьном митинге на тему вредного влияния алкоголя и сигарет на самочувствие и занятия спортом.

Тогда Каспер вроде как уступает, скисает, но делает вид, что типа все в порядке, он типа тоже выступает на том же митинге.

— Я говорю, пивка махнем, это же не значит накиряемся до поросячьего визга, это значит культурно посидим, одно пиво в бокале 0,2.

Девица в ответ задумывается, что теперь надо сказать, что там дальше было по сценарию, вспоминает и говорит: но, Каспер, ты ведь знаешь, всегда так говорят, это самообман, моральная дымовая завеса. Ты же знаешь, у нас с тобой уговор, и, если ты относишься ко мне серьезно, ты должен уважать мои принципы.

Каспер смотрит на меня извиняющим взглядом и с мукой в голосе говорит:

— Сильный, пошли дернем по коле? — после чего, когда девица отворачивает голову за какой-то летящей птицей или воздушным шариком, делает мне выразительные знаки руками и глазами, просто целый театр разыгрывает в том смысле, что телка малость того, не дает, ну и вообще отстойная. Но когда мы уже поворачиваем в сторону продажи напитков, она позволяет ему взять себя за мизинец, и Каспер показывает мне глазами, что, возможно, из нее еще получится что-нибудь путевое, из этой Алисы, может, ему еще удастся с нее чего-нибудь поиметь, какие-нибудь удовольствия.

Ну, мы идем. На первый взгляд это типа вопреки моему плану, вопреки моим актуальным намерениям, но я думаю, что, если я немного выпью, мой план от этого только выиграет, станет более четким и целенаправленным в сторону гардероба и кулис. Оки. Каспер покупает себе маленькую колу, Алиске этой минеральную воду, а мне пивка для рывка. Оки. Типа хорошо сидим. Его просто разносит, можно подумать, будь дорожка, которую он занюхал, хотя бы на одну точечку длиннее, его бы точно разорвало на куски. Сидит, качает ногой. Быстро так. Смотрит то на Алису, то назад на меня. Алиса говорит, что ей нужно на минуточку выйти в туалет, и многозначительно глядит на Каспера, чтобы он в ее отсутствие не выпил случайно всю колу, не ввязался в драку. Мы смотрим, как она идет в сторону сортира. Выглядит она примерно так: первым делом глухая водолазка с намертво закрытым горлом. Волосы серые, мышиные, заколотые на макушке заколкой с надписью «Закопане 1999». На шее золотая цепочка с крестиком поверх водолазки, на что я еще перед этим обратил внимание. Дальше она выглядит так: штаны от брючного или летнего костюма, книзу суженные, плюс ортопедические сандалеты. Девица из разряда: домашняя курица. Уберет, обед приготовит, вернет в лоно католицизма. Но не для Каспера она, и не надо меня лечить. Прежде чем открыть дверцу переносного туалета, она еще раз беспокойно смотрит в нашу сторону, а Каспер многозначительно махает ей рукой. И как только за ней закрывается дверца, сразу же начинает лихорадочно хлопать себя по карманам, достает пакетик и на глаз бухает себе в бокал дозу, при этом половину рассыпает, потому что руки у него дрожат. После чего жадно выпивает все до дна, остатки вытирает рукой и слизывает с пальцев. Потом прикидывается, что типа ничего не произошло, локти на стол, руки на одеяло, ветерок подул, но теперь перестал, дождь пошел, но теперь перестал, сидим оттопыриваемся, расслабон полный, все по-старому, конца света не было.

— Она безнадежна, — говорит он мне вдруг после минуты молчания. — Я с ней два дня хожу, а она уже говорит, чтоб я приходил к ней в воскресенье на обед знакомиться с родителями. О том, чтобы перепихнуться, пока и речи нет, это я уже просек. Хотя у меня была надежда, что, может, все еще изменится, а если нет, мне по барабану, поедем на каникулы в дом престарелых.

После чего запуганно смотрит в сторону сортира, типа чего это она так долго не выходит.

— Она там окопалась, — истерическим шепотом шипит Каспер, и я думаю, что, может, у него уже кукушка съехала, — она провалилась в унитаз. Сейчас выйдет в новом имидже. Новый цвет волос и новый цвет лица. Ха!

Потом, оглядываясь по сторонам, он поглубже уходит под стол и подкуривает от моей сигареты. Подожди, говорит, испуганно оглядываясь. Пока эта помешанная на семейных ценностях сука не вернулась, мне надо выговориться: сука драная.

И еще пару раз повторяет: сука драная, твою мать, падла и говно.

Сортир, однако, открывается, и выходит Алиса, с которой, как отчетливо видно, ничего не случилось, она жива и здорова, поправляет резинку от трусов и гордо осматривается по сторонам, довольная, хорошенько очистившая кишечник принцесса. Каспер тут же сует мне в руку свою сигарету, на, на, да на же, бля, забери у меня быстрее. Так что мне приходится курить две сигареты одновременно, не пропадать же.

Она садится. И с места в карьер начинает: извините за отсутствие, мальчики, но мне нужно было воспользоваться туалетом. Но я уже вернулась. Знаете что, раз уж мы тут сидим, давайте я расскажу вам одну историю. То есть, собственно говоря, это даже не история, это фильм такой был, я его недавно смотрела в кинотеатре «Silvercsreen» вместе с родителями и сестрой, с нами была еще моя двоюродная сестра, которая тогда как раз у нас гостила. Она привезла нам кучу мясных консервов, но, к сожалению, маме пришлось их выкинуть, потому что теперь очень много случаев сальмонеллы и стафилококка.

Каспер нервно качает ногой, зырит по сторонам и время от времени вворачивает, не глядя на нее: класс!

— Не перебивай, пожалуйста, — говорит она тогда, слегка обидевшись, — ты никогда не даешь мне закончить, хотя мы знакомы уже несколько дней. Ну, слушайте дальше. Поехали мы, значит, в это кино. Ну и конечно же оказалось, что мой билет куда-то пропал! Моя сестра мне прямо так и сказала: ну ты, Аля, говорит, и растеряша. Черт побери, и разозлилась же я тогда, потому что действительно бываю иногда ужасно рассеянная. Такой у меня характер, и никто не может меня отучить. Я тогда себе сказала: ну, блин, должен же этот билет где-то быть. И знаете, где он был? Представьте, что в моей сумочке прямо наверху. Знаете, есть такая пословица: темнее всего под фонарем. Без глупых ассоциаций, конечно. Тут мы входим в зал. Я уже много раз бывала на разных фильмах в мультиплексе, но, к примеру, моя двоюродная сестра Анета, она из довольно маленькой деревни, и для нее это была абсолютная экзотика. Нет, честно, мне было даже неловко, потому что все на нее смотрели. Но это неважно, лирическое отступление, так сказать. И тут начался фильм. Неважно, как называется, вы наверняка его смотрели. Там был мужчина и женщина, впрочем, вы, наверное, его смотрели. Разные там повороты сюжета, сначала она его бросила, потом он к ней вернулся, ну, знаете. Дело происходит в Америке. Я считаю, что самая лучшая сцена в этом фильме автомобильная катастрофа. Вернее, автобус столкнулся с машиной. Они как раз ехали на этом автобусе, только тогда еще не были знакомы. И столкнулись друг с другом, очень забавная сцена, даже моя мама смеялась, потому что она считает, что это было очень забавно. По-моему, хуже всего им удалась сцена, в которой герой и героиня идут друг с другом в постель. Ну, вы понимаете. Занимаются сексом. Я чувствовала себя очень неловко, потому что сидела рядом с папой и наши локти соприкасались. Мне кажется, ему тоже было неловко. Он все еще думает, что я по-прежнему его маленькая дочка, что я ничего не знаю о всей этой грязи, не знаю, что мир полон зла. А знаете, чем закончилось?