Сестрички и другие чудовища - Игорь Мытько

— Отлично! — Мари изобразила душевную улыбку, но манишку не отпустила. — Я пришла в себя… уже вот в этой форме, понимаете?

Горничная кивнула ещё увереннее. По сериалам она знала, что люди приходят в себя в самых необычных местах. Почему бы девушке не прийти в себя в полицейской форме?

— Вот! Но раньше я была одета… не так, помните?

Горничная осмелела настолько, что перешла на подачу голосовых сигналов:

— У вас был такой чудесный брючный костюм…

— Спасибо, — Мари добавила чуть-чуть металла в голос, и бедная женщина прикусила язык. — И где я была в этом чудесном брючном костюме?

Горничная поняла по прищуренным глазам Мари, что отвечать нужно быстро и коротко.

— Сначала в номере. Вы из него вышли… и пошли туда!

Она махнула рукой в сторону лифта.

— А потом?

— А потом я вас не видела.

Мари сузила глаза так, что стала похожа на очень близорукую, но очень проницательную полицейскую. Горничная выдержала взгляд, не дрогнув.

— Я вам верю, — сказала Мари голосом полицейской, которая, конечно, верит, но…

— Вас должен был видеть лифтёр! — торопливо добавила горничная.

— Лифтёр! — только теперь Мари отпустила манишку, развернулась и устремилась к лифту.

* * *

Проблему с заселением решил Шастель. Генерал отвёл упрямого управляющего в сторонку и что-то ему сказал. То ли пообещал пожизненную защиту от кошмаров, то ли, наоборот, пригрозил пожизненным преследованием какого-нибудь кошмара, но гостиничный бюрократ в мгновение ока превратился в гостеприимного хозяина, готового собственноручно выбросить вещи предыдущих постояльцев из номеров.

После этого единственным полицейским, который всё-таки столкнулся с трудностями при заселении, стал лейтенант О. Хотя начиналось всё вполне безобидно: О. просто подошёл к стойке портье.

— Лейтенант! — приветливо окликнул его крупный портье с лицом вежливого австралийского аборигена.

— Портье! — ответил О. приветствием на приветствие и уже собирался улыбнуться, но портье совершил нечто немыслимое — перемахнул через стойку.

«В чём, собственно, дело?» — хотел спросить О. высокомерным тоном, но вместо этого почему-то жалобно сказал:

— Это не я!

— Это вы! — сказал вежливый абориген, шаря на поясе в поисках верного бумеранга.

Не найдя личного оружия, он щёлкнул пальцами напарнику. Тот развернул монитор гостиничного компьютера к лейтенанту. На мониторе О. увидал свой поясной портрет.

— Это я, — О. постарался собраться с духом. — Но в чём, собственно…

Портье снова щёлкнул пальцами. Напарник нажал что-то на клавиатуре, и изображение на мониторе изменилось: теперь из-за спины лейтенанта торчали любопытствующие пингвиньи головы. О. вздрогнул.

— Это мне прислал кузен, — зловеще прокомментировал фото портье, — он работает портье в гостинице «Пресиденте Едуардо Фреи Монталва, Антарктида».

Лейтенант пожал плечами. Со стороны показалось, что его передёрнуло от неприятных воспоминаний. Изнутри лейтенанту тоже так показалось.

— А теперь я хотел бы знать, — вкрадчиво произнес портье, — выходили ли вы… сэр… на территорию Антарктиды, прилегающую к нашему отелю?

— Меня послали… — начал О. но понял, что получается слишком жалобно, откашлялся и повторил как мог внушительно. — Меня послали выполнять важное задание!

— Значит, выходили, — теперь руки портье нашаривали на поясе метательную дубинку. — В контакт с пингвинами вступали?

Лейтенант решил держаться до последнего, но не врать. Дальнейший диалог напоминал перебрасывание бумеранга из рук в руки.

— Не понимаю, о чём вы говорите.

— Они вас видели?

— Возможно.

— Вы их видели?

— Я видел множество объектов.

— Вы подавали им знаки?

— Я действовал в рамках инструкции.

— Вы к ним приближались?

— Я двигался в разных направлениях.

— Они вас узнали?

— Кто?

— Пингвины!

— Не понимаю, о чём вы говорите.

Портье замолчал и сочувственно улыбнулся. О. мысленно стёр пот с мозга, но, как выяснилось, рано.

— Придется вас депортировать, — сказал австралиец.

— Вы не имеете права! — отчаянно возразил лейтенант. — Антарктида — свободный континент!

— Я не собираюсь вас депортировать из Антарктиды, я же не зверь, — портье оскалился. — Мы депортируем вас всего лишь из отеля.

О. посмотрел в окно. Его взгляду предстали мерцающие снега Антарктиды и редкой красоты торосы.

— Жарковато сегодня, — сказал австралиец и оскалился ещё плотояднее.

Неизвестно, чем бы кончилось противостояние логики и кровожадности, если бы не полицейская солидарность, которая не делает различий между шовинизмом и ксенофобией.

— Отставить! — гаркнул Образцов и отставил лейтенанта на метр в сторону.

— Этот человек находится под покровительством Соединённых Штатов Америки! — заявил Джефф и приобнял лейтенанта за плечи.

Портье не ожидал такой массированной атаки.

— Сэр! Товарищ! — попытался он объяснить ситуацию, но понят не был.

— Тамбовский конь тебе сэр! — рявкнул Образцов.

— На вышках в ГУЛАГе твои товарищи! — гаркнул Джефф.

Бедный абориген почувствовал себя большой, но глупой страной, напросившейся на помощь международного миротворческого контингента. Он повернулся с намерением то ли бежать, то ли очень быстро бежать, и наткнулся на налетевшую Мари.

— Где я была сегодня весь день?! — прорычала она. — По минутам! Отвечать честно и подробно!

Даже тренированная психика гостиничного портье имеет свои пределы прочности. Австралиец закатил глаза и шмякнулся на пол.

— Слабак! — сказал Образцов.

— Лузер! — сказал Джефф.

Лейтенанту на миг показалось, что сейчас русский «даст пять» американцу, но этого редкого события не произошло. Зато Мари, поняв, что свидетель ушёл в глухой отказ, перенесла огонь на О.

— Где я была весь день?! Отвечать быстро!

— С самого утра или с момента прибытия в этот отель? — быстро спросил лейтенант.

Мари потёрла лоб и чертыхнулась.

— Чертых! Ты же меня не видел!

Она собиралась наброситься на напарника поверженного портье, но Образцов ухватил девушку за локоть и потребовал объяснить, что тут творится. Мари предельно сжато сообщила о сестре-авантюристке, поехавшей именно на ту конференцию, которая подверглась нападению; об обнаружении пустого номера сестры; о необнаружении самой сестры; о звериной тупости персонала, который не может понять, что Мари — не Ирэн…