Зверобой, или Первая тропа войны - Джеймс Фенимор Купер

— Да, он полюбил ее, и она полюбила его, — продолжал Зверобой, бросив дружелюбный и одобрительный взгляд на простодушную девушку. — А когда так случается и старшины не возражают, то молодую парочку редко удается разлучить. Само собой разумеется, Чингачгук не мог захватить подобный приз, не нажив множества врагов из числа тех, которые добивались того же, что и он. Некто Терновый Шип, как зовут его по-английски, или Иокоммон, как его называют индейцы, ближе всех принял к сердцу это дело, и мы подозреваем его руку во всем, что случилось дальше. Два месяца назад Уа-та-Уа отправилась с отцом и матерью на ловлю лососей к Западным ручьям, где, как вам известно, водится пропасть рыбы, и вдруг девушка там исчезла. Несколько недель подряд мы ничего не знали о ней, но дней десять назад гонец, проходивший через земли делаваров, рассказал нам, что Уа-та-Уа украли у ее родителей и что она теперь находится во власти враждебного племени, которое приняло ее в свою среду и хочет выдать замуж за одного молодого минга. Гонец сообщил, что охотники из этого племени должны месяца два провести в здешних местах, прежде чем вернуться обратно в Канаду, и, если мы отправимся туда на поиски девушки, нам, быть может, удастся ее выручить.

— А какое вам дело до этого, Зверобой? — спросила Джудит с некоторым беспокойством.

— Все, что касается моего друга, касается и меня. Я пришел сюда помочь Чингачгуку и, если удастся, спасти девушку. Это доставит мне почти такую же радость, как если бы я освободил мою собственную возлюбленную.

— А где же ваша возлюбленная, Зверобой?

— Она в лесу, Джудит, она падает с ветвей деревьев вместе с каплями дождя, она росой ложится на траву, она плывет с облаками по голубому небу, она поет вместе с птицами, она течет звонкими ручьями, из которых я утоляю жажду, она во всех прекрасных дарах, которыми мы обязаны благому провидению.

— Вы хотите сказать, что до сих пор не любили ни одной женщины, а любили только охоту и жизнь лесу?

— Вот именно, вот именно! Нет, нет, я еще не хворал этой болезнью и надеюсь остаться в добром здоровье, по крайней мере, до конца войны. Дело Чингачгука и без того потребует много хлопот, так что лишний груз на шее мне ни к чему.

— Девушка, которая когда-нибудь победит вас, Зверобой, завоюет, по крайней мере, честное сердце, сердце, не знающее измены и лукавства. А такой победе может позавидовать каждая женщина.

Когда Джудит говорила эти слова, ее красивое лицо гневно хмурилось и горькая улыбка скользила по губам.

Собеседник заметил эту перемену, и, хотя он не привык угадывать тайны женского сердца, врожденная деликатность подсказала ему, что лучше всего переменить тему разговора.

Так как до часа, назначенного Чингачгуком, было еще довольно далеко, у Зверобоя осталось достаточно времени, чтобы изучить все средства обороны «замка» и принять необходимые меры, какие требовались обстоятельствами. Впрочем, Хаттер, с его богатым опытом, так все предусмотрел, что невозможно было изобрести что-нибудь новое в этом отношении. «Замок» находился так далеко от берега, что выстрелов оттуда нечего было бояться. Правда, пуля из мушкета достала бы на таком расстоянии, но о точном прицеле не могло быть речи, и даже Джудит пренебрегала опасностью с этой стороны.

Итак, пока в руках наших друзей оставалась крепость, им ничто не угрожало. Конечно, нападающие, подплыв к «замку», могли бы его штурмовать, или поджечь, или же прибегнуть еще к каким-либо уловкам, внушенным индейским коварством. Но против пожара Хаттер принял все нужные предосторожности, да и сама постройка, если не считать берестяной кровли, не так-то легко бы загорелась. В полу было проделано несколько отверстий, и под рукой находились ведра с веревками. В случае пожара любая из девушек легко могла потушить огонь, не дав ему разгореться. Джудит, знавшая все оборонительные планы отца и достаточно смелая, чтобы принимать участие в их выполнении, рассказала Зверобою о них во всех подробностях и тем избавила его от напрасной траты сил и времени на личный осмотр.

Днем бояться было нечего. Помимо пирог и ковчега, на всем озере не было видно ни единого судна. Правда, плот можно было построить довольно быстро — у самой воды валялось множество деревьев. Однако, если бы дикари серьезно решились на штурм, им вряд ли удалось бы до наступления темноты подготовить необходимые средства переправы. Тем не менее недавняя гибель одного из воинов могла придать им прыти, и Зверобой полагал, что наступающая ночь будет решающей. Поэтому юноша очень хотел, чтобы его друг-могиканин прибыл поскорее. С нетерпением поджидал он солнечного заката.

В течение дня обитатели «замка» продумали план обороны и закончили необходимые для этого приготовления. Джудит была очень оживлена, и, видимо, ей было приятно совещаться обо всем с новым знакомым. Его равнодушие к опасности, мужественная преданность и невинное простодушие заинтересовали и пленили ее. Зверобою казалось, что время идет очень медленно, но Джудит не замечала этого, и, когда солнце начало склоняться к лесистым вершинам западных холмов, она выразила удивление, что день кончился так скоро. Зато Хетти была задумчива и молчалива. Она никогда не была болтлива, и если иногда становилась разговорчивой, то лишь под влиянием какого-нибудь события, возбуждавшего ее бесхитростный ум. В этот памятный день она словно на несколько часов лишилась языка. Тревога за участь отца ничем не нарушила привычек обеих сестер. Да они, впрочем, и не ожидали никаких дурных последствий от его пребывания в плену, и Хетти раза два выражала надежду, что Хаттер сумеет освободиться. Джудит была не так спокойна на этот счет, но и она полагала, что ирокезы захотят получить выкуп за пленников, как только убедятся, что никакие военные хитрости и уловки не помогут им захватить «замок». Зверобой, однако, считал все эти надежды просто девическими фантазиями и продолжал серьезно и упорно готовиться к обороне.

Наконец пришло время отправиться на место свидания с могиканином, или делаваром, как чаще называли Чингачгука. Зверобой предварительно обдумал план действий, подробно растолковал его обеим сестрам, и все трое дружно и ревностно принялись за работу. Хетти перешла в ковчег, связала вместе две пироги и, спустившись в одну из них, направила их в некое подобие ворот в палисаде, окружавшем «замок». Затем она привязала обе лодки под домом цепями, которые были прикреплены к бревнам. Палисад состоял из древесных стволов, прочно вбитых в ил, и служил двойной цели: он ограждал небольшое замкнутое пространство, которым можно было пользоваться для различных надобностей, и вместе с тем мешал неприятелю приблизиться к лодкам. Таким образом пироги, введенные в док, до некоторой степени были защищены от посторонних глаз, а если бы их и увидели, то вывести их оттуда при закрытых воротах было бы трудно. Джудит, сев в третью пирогу, также выехала за ворота, а Зверобой в это время запирал в доме все окна и двери. Там все было массивно и крепко и засовами служили стволы небольших деревьев. Поэтому, после того как Зверобой закончил свою работу, потребовалось бы не меньше двух часов, чтобы проникнуть внутрь постройки, даже если бы осаждающие могли пустить в ход еще какие-нибудь инструменты, кроме боевых топоров, и не встретили бы при этом никакого сопротивления. Все эти меры предосторожности Хаттер изобрел после того, как во время частых отлучек его раза два обокрали белые бродяги, которых много шатается на границе.