Социальная история Англии ХIV-XVII вв. - Татьяна Мосолкина

В отличие от ученика, который помогал в работе своему мастеру бесплатно, подмастерье работал за плату. В большинстве гильдий она определялась королевскими ордонансами (т.н. рабочее законодательство) и должностными лицами цехов. В «Ордонансе о рабочих и слугах» 1349 г. ремесленникам (седельщикам, скорнякам, кожевникам, сапожникам, портным, кузнецам, плотникам, каменщикам, корабельным мастерам и другим) разрешалось получать плату не больше той, которую им давали в двадцатый год правления Эдуарда III. В 1350/51 г. в «Статуте о рабочих» расценки были конкретизированы: мастер-плотник мог получать 3, а его подручный — 2 пенса в день, мастер-каменщик — 4 пенса, кровельщик — 3 пенса. Опираясь на решения короля и парламента, ремесленные гильдии издавали свои постановления. Например, сукновалы Бристоля принимали решение по этому вопросу в 1346, 1381, 1406 гг. За разные операции работник мог получить от 3 до 6 пенсов в день. Причем, если с 1346 до 1381 гг. наблюдалось значительное увеличение — в одном случае с 3 до 6 пенсов, в другом с 2 до 3–4 пенсов, то с 1381 по 1406 гг. никакого увеличения не было. Вероятно, это связано с разгромом восстания Уота Тайлера, когда наниматели рабочих и в деревне, и в городе почувствовали себя намного увереннее. Сказывалось, видимо, и улучшение демографической ситуации по сравнению с серединой XIV в. — рабочих рук стало больше.

Очень подробно оговаривают размер оплаты кожевники и сапожники. В 1408 г. за изготовление дюжины ботинок и туфель полагалось 12 п., за шитье дюжины туфель “Courseware” — 7 п., за отделку дюжины туфель — 1,5 п., за раскрой дюжины туфель — 2 пенса. Подробные расценки встречаются и в ордонансах портных, пекарей и пр.

В других английских городах тоже существовали твердые расценки оплаты. В Колчестере в конце XIV в. за сотканный кусок ткани в 10 элей ткачу платили 4 ш.,[22] Подмастерью, работавшему на станке вместе с мастером, платили 1/3 стоимости сотканного сукна, т.е. по расценкам Колчестера 16 пенсов. В Йорке существовал тот же тариф. За день ткач мог соткать 1–1,5 эля сукна, т.е. заработать 6,58 пенсов, из них подмастерье получал 2–2,5 пенса.

Иногда подмастерье часть платы получал ремесленными изделиями, о чем свидетельствует запись в ордонансе сапожников Бристоля от 1364 г. Мастера постановили, что кроме недельного содержания в конце года подмастерье должен получить 8 пар туфель. В конце года за добросовестную работу мастер мог дать слуге определенный «подарок», но это тоже оговаривалось заранее и официально. Например, кожевники и сапожники в конце года могли дать старшему слуге 20 п. и не больше.

Установление строго определенной заработной платы подмастерьям необходимо было для того, чтобы предотвратить переманивание мастерами работников. То, что такое переманивание — достаточно распространено, можно понять из постановления кожевников. В 1408 г. они записали: «И поскольку указано, что жены мастеров вышеназванной гильдии тайно давали и обещали их слугам определенные любезности и подарки сверх договора, из-за чего названные мастера терпели значительный ущерб, по какой причине устанавливается, что ни названные мастера, ни их жены, ни кто-нибудь другой в их семьях отныне не будет обещать или не будет принуждать обещать или давать какому-либо слуге тайно или открыто больше, чем выше установлено».

Чтобы дать представление о том, насколько велика или мала была заработная плата подмастерьев, можно привести цены на некоторые предметы и продукты в XIV–XV вв. В первой половине XIV в. в Бристоле галлон лучшего пива стоил 3 полпенса, а слабого — 1 пенс, две булки продавались за 1 пенс, жареный гусь должен был продаваться не дороже 4 пенсов. В первый год «Черной смерти» (1348 г.) цены резко упали, но уже на следующий год они начали расти. В результате, если в 1348/49 г. курица стоила 1 п., то к 1390 г. цена ее поднялась до 1 ш. 1,5 п., цена овцы за это же время выросла с 2 п. до 8 ш. 0,5 пенса.

На заработную плату в 3–4 пенса подмастерье в лучшем случае мог прокормиться, но даже обычные предметы домашнего обихода были для него слишком дороги. Данный вывод следует из описи имущества горожан Колчестера, проведенной в 1301 г. по распоряжению парламента. Медный или латунный горшок оценивался от 1 до 3 ш., кровать — от 3 до 6 шиллингов. Вряд ли можно было рассчитывать, что подмастерье способен накопить достаточную сумму, чтобы приобрести орудия труда, сырье, нанять помещение и стать самостоятельным мастером. Ведь самые обычные орудия труда, например, у ткача обошлись бы довольно дорого — в 1413 г. два ткацких станка с инструментами к ним стоили 32 ш., даже инструменты оловянщика в XV в. — 30 шиллингов. Но еще дороже — сырье для производства. В завещании Йоркского портного Джона Картера, умершего в 1485 г., записано, что оборудование в его мастерской стоило 11 ш., а запасы ткани оценивались в 28 ф. 8 ш. 9 пенсов. Учитывая это, «Рабочее законодательство» и цеховые статуты, устанавливавшие фиксированную заработную плату, закрывали для подмастерьев всякую перспективу улучшить свое положение — существовавшие расценки низводили их до уровня нищеты.

Думается, подобная практика не устраивала подмастерьев. Из запрещений принимать на работу слуг, связанных договором с другим мастером, можно понять, что они пытались искать более выгодные условия найма. Период после «Черной смерти» был наиболее благоприятным для улучшения положения подмастерьев, о чем свидетельствует повышение их оплаты у сукновалов в период с 1346 по 1381 г. Перед нами еще одна причина, по которой мастера стремились установить твердые тарифы оплаты.

Почти на протяжении ста лет вопрос о заработной плате оставался очень болезненным. В 1408 г. мастера-кожевники Бристоля жаловались в городской совет, что они «почти доведены до нищеты чрезмерными требованиями их слуг, которые не желают обслуживать названное ремесло, пока не получат слишком чрезмерную и излишнюю плату вопреки статуту нашего господина короля и обычаям названного города». Определение заработной платы как «чрезмерной» и «излишней» является почти дословным воспроизведением текста «Статута о рабочих» 1388 г.: «…Слуги и рабочие не хотят и долгое время не хотели служить и работать без огромной и чрезмерной платы…». Вряд ли это можно отнести к последствиям чумы, поскольку к началу XV в. демографическая ситуация в Англии уже стабилизировалась. Но цены на предметы первой необходимости неуклонно росли, а заработную плату пытались удержать на уровне 1347 г.

Иногда подмастерья открыто проявляли недовольство, в связи с чем сукновалы в 1406 г. отмечали: «Если названные работники будут мятежными или упорными (are rebellious or factious) и по злобе своей не захотят работать, тогда названные четыре мастера должны иметь власть арестовать их и представить перед мэром в суд Гилдхолла названного города, чтобы здесь объясниться согласно закону и справедливости». Поскольку это замечание сделано сразу после того, как определены расценки оплаты за работу, то ясно, в чем будут проявлять работники «мятежность и упорство».

В каждом конкретном случае достаточно трудно определить, чем были вызваны споры о заработной плате: тем ли, что подмастерья отказывались служить по старым расценкам, или тем, что мастера пытались заставить своих работников принимать меньшую плату, чем прежде. Э. Липсон приводит несколько свидетельств о борьбе мастеров и подмастерьев по данному вопросу. Два случая показывают, что подмастерья добились определенных успехов. В 1350 г. ворсовщики Лондона подали жалобу в городской совет, в которой указали, что были вынуждены поднять плату своим работникам. Раньше они имели обыкновение нанимать их по следующим расценкам (в добавление к питанию): от Рождества до Пасхи — 3 пенса в день; от Пасхи до праздника Св. Иоанна (24 июня) — 4 пенса; от дня Св. Иоанна до праздника Св. Варфоломея (14 августа) — 3 пенса; от дня Св. Варфоломея до Рождества — 4 пенса. Но, как отмечали мастера, работники теперь выступали за сотрудничество на условиях сдельной оплаты, «и поэтому исполняют работу так торопливо, что приносят большой ущерб людям, которым принадлежат эти сукна; по этой причине мастера в названном ремесле подвергаются большим упрекам и оскорблениям и получают меньше, чем они имели обыкновение». Мастера даже просили постановить, чтобы их слуги работали «согласно старым обычаям» и довольствовались платой, которую они получали прежде.