Сыщик, ищи вора! Или самые знаменитые разбойники России - Александр Бушков

Знаете, что самое интересное? Все помянутые «рэкетиры» (и многие другие) беспощадно грабили туземцев и часто – друг друга… но ни один из них (документально засвидетельствовано) никогда не гнался за личной корыстью. Все меха, до последней второсортной шкурки, они добросовестно отправляли в царскую казну. Такая вот загадочная русская душа. Именно по этой причине я и не стал включать этих интересных и неоднозначных людей в ту главу, где речь пойдет о ворах. Тут что-то другое, которому нет точного определения. Как писал Валентин Пикуль, «что-то осталось недосказанным. Знать бы нам, что…».

А вот воеводы… Эти гребли исключительно в собственный карман. Подробнее об этом рассказано будет в главе о коррупции, а сейчас скажу лишь: иные из них, собрав ватаги лихих ребят, отправляли их перехватывать идущие из Китая в Россию торговые караваны. И далеко не все из них были наказаны.

Вот один колоритный пример: парочка томских воевод – Матвей Ржевский и Семен Бартенев. Какое-то время они ничем не выделялись на фоне других сибирских воевод – грабили «инородцев» подчистую, смахивали в свой карман причитавшееся служилым казакам жалованье, взятки брали при первой возможности. По тогдашним сибирским меркам – рутина, дела житейские…

Потом откололи номер почище. Неподалеку от Томска лежали владения сильного и влиятельного местного князя Номчина. Он долго устраивал набеги на русских, но потом решил перейти в российское подданство и отправил в качестве полномочного посла собственную супругу. На которой (княгиня все-таки) была роскошнейшая соболья шуба. Узрев этакое богатство, Матвей с Семеном дипломатические переговоры вести не стали – с детской непринужденностью содрали с княгини шубу и выставили за ворота. Князь Номчин, как любой на его месте, разозлился и вновь стал нападать на русские владения…

А чуть погодя Матвей да Семен заигрались окончательно. Дочиста ограбили даже не торговый караван, а ехавшее в Москву посольство калмыцкого хана. Вот тут уж в Москве не вытерпели и, как тогда говорили, «нарядили розыск». Но сладкая парочка, вероятнее всего, сунула в Москве кому надо, и немало – поскольку кончилось все тем, что их всего-то навсего уволили с работы (но, надо полагать, у каждого было отложено «на старость» очень даже немало). Один из московских летописцев назвал их интересным словечком: заворуи…

Уже во времена Петра I сибирский губернатор князь Гагарин, заворуй фантастический (о чем подробнее позже), продолжая те же сложившиеся традиции, вдобавок ко всем «свершениям» ограбил (не самолично, конечно) очередной идущий из Китая караван, причем заграбастал не что-нибудь, а драгоценности, купленные посланцами Петра в Китае для супруги Екатерины.

Вот в силу этих традиций в Сибири и в XIX веке на больших дорогах было гораздо неспокойнее и опаснее, чем в европейской части России. Дело не только в традициях: места глухие, от деревни до деревни, от города до города приходилось ехать не один день, полиция слабая, одна видимость…

Англичане порой честно пишут: основатели иных богатых, а то и титулованных впоследствии родов сколотили свое состояние, долго плавая по далеким экзотическим морям под тем самым черным флагом с «мертвой головой».

Примерно так порой обстояло и в Сибири; не один «отец-основатель» вполне респектабельного купеческого рода «первичный капитал» приобрел как раз на больших дорогах, в глухих местах, прогуливаясь там с кистенем. (Признаюсь со смешанными, мне самому не вполне понятными чувствами: про моего прадеда, рассказывал отец, тоже в свое время злые языки болтали разное, и как раз в связи с большими дорогами, но никто никогда ничего не доказал…)

Наверняка многие из тех, кто держит сейчас в руках эту книгу, читали великолепный роман Вячеслава Шишкова «Угрюм-река». Для тех, кто не читал, кое-что перескажу подробно. Умирает богатый купец Данила Громов – и на смертном одре рассказывает сыну Петру, где зарыл клад, «укладку» (как тогда называли сундучки), где немало денег и драгоценностей. Оказывается, не всегда был Данила порядочным купцом… «Разбойник я… Ох, большой камень у меня на душе… Убивец я… Не одну душу загубил…» И просит сына во искупление грехов пустить часть клада на благотворительность: «Церковь сделай… Бедным… богаделенку построй какую… На добрые дела… На упокой души… А то погибель мне будет: там не простится, с вас взыщется, с тебя, с Прошки (внук Данилы, сын Петра. – А. Б.), со всего кореню нашего…»

Не дожидаясь, когда отец отойдет, Петр схватил лопату и темной ночью кинулся искать клад. Нашел. Но вопреки отцовской воле на благотворительность не потратил ни копейки, все деньги пустил на расширение торгового дела.

А через несколько лет Прохор Громов решил жениться на дочери местного купца. Перед свадьбой Петр подарил невесте бриллиантовые серьги уникальной, как сказали бы мы сегодня, авторской работы, взятые из той самой «укладки». Девушка похвасталась подарком отцу. Вскоре отец, Яков Назарыч, с недобрым лицом входит к Петру…

«– Откуда взял эти серьги?

Петр несколько секунд смотрит в глаза Якова Назарыча и говорит:

– Купил.

– Врешь, – спокойно отвечает Яков Назарыч. – Это серьги моей покойной матери… Да, да…»

А дело в том, что отец и мать Якова Назарыча много лет назад были убиты и ограблены на большой дороге разбойниками, так и оставшимися неизвестными…

«– Да, да, – повторяет Яков Назарыч. – Значит, убил моего отца и мою мать твой батька, дед Данило. Выходит, так. У меня и раньше такое подозрение было…»

Так вот эта сцена (разве что чуточку измененная) не придумана Шишковым, а взята из реальной жизни. Шишков не один год проработал в Енисейской губернии, как тогда именовался Красноярский край: будучи инженером, проводил геодезические и гидрографические работы. Естественно, познакомился со многими здешними старожилами и наслушался от них немало интересных историй былых времен, которые потом использовал не только в «Угрюм-реке».

Подобная сцена действительно состоялась во времена Александра II. Разве что Шишков ее чуточку видоизменил: объяснение двух купцов состоялось не с глазу на глаз, а прямо на свадьбе (до свадьбы отец невесты серег не видел), при большом стечении гостей. Прекрасно известны и фамилии прототипов Якова Назарыча Куприянова и Петра Данилыча Громова, но я, пожалуй, не буду их приводить – к чему ворошить прошлое?

Кстати, в реальности финал был совсем не таким, каким его изобразил Шишков: не было благородного черкеса Ибрагима-Оглы, из любви к Прохору взявшего вину на себя, прототипа Якова Назарыча попросту уболтали (мол, мало ли таких серег похожих?), свадебное пиршество продолжилось как ни в чем не бывало, прототипа напоили вусмерть, а там все как-то сгладилось. Сибирь, господа мои… И есть у меня сильные подозрения, что в генеалогии собравшегося на свадьбу почтенного купечества не у одного только Петра Громова имеются персонажи вроде батьки Данилы… Кто сегодня точно скажет, сколько старых английских благородных родов имели основателями пиратов и работорговцев? Вот так и здесь. «Так ведь про тех, кто не попадается, мы и не знаем» © (О. Куваев).