Ночные свидания - Клер Уиллис

— Но у нас совершенно особый случай, сэр. Нельзя оставлять ее беззащитной.

— А мы и не оставляем. Мы защищаем и оберегаем ее, разве не с этой целью ты к ней приставлен. Если же ситуация выйдет из-под контроля, ты знаешь, как тогда следует поступить.

— Да, Сципио, мои обязанности мне известны. — Джейкоб выключил телефон. Он опять взглянул на Санни, но так, как будто не замечал ее, и отошел от окна.

Открыв предупредительно перед Санни дверь старенькой машины «карманн-гиа» с откидным верхом, Джейкоб жестом предложил ей садиться. Когда он включил зажигание, двигатель чихнул и закашлял так, словно болел гриппом. Казалось, еще миг и машина заведется, но двигатель фыркнул и замолк.

— Не капризничай, старушка. — Джейкоб похлопал по панельной доске и снова повернул ключ зажигания, мягко нажимая на педаль газа. На этот раз двигатель завелся.

Автомобили, как только их изобрели, сразу пришлись по душе Джейкобу. Отношение людей к машинам он считал бесцеремонным и потребительским, и не без оснований: обычно после нескольких лет машину отправляли на свалку, а ее место занимала новая модель. Как правило, машины, на которых ездил Джейкоб, были на десятки лет старше того года, в котором он жил. Когда он выезжал на дорогу, некоторые, видимо, любители раритетов, с любопытством рассматривали его машину. В отличие от остальных людей они вызвали у него симпатию, к ним Джейкоб относился даже с нежностью. Эти чудаки были терпеливы, трудолюбивы, упорны и ценили прошлое, чего никак не скажешь о большинстве современных американцев.

Родители Джейкоба был родом из старой Англии, но себя он считал американцем, поскольку участвовал в войне за независимость. Первые жители североамериканских штатов, среди которых он вырос, конечно, не были лишены недостатков. Однако они не были ленивыми, себялюбивыми, помешанными на средствах массовой информации, самовлюбленными кретинами, из которых, по мнению Джейкоба, как раз и состояло современное общество. Он искоса взглянул на Санни, сидевшую со скрещенными руками и смотревшую прямо перед собой. За долгие годы наблюдения он хорошо изучил ее вкусы, привычки, увлечения и антипатии. Но как бы он хорошо ни знал ее жизнь, Санни все равно оставалась для него загадкой. Он не знал, о чем именно задумалась сидевшая рядом с ним женщина, какие мысли и чувства владеют ею. Часто думая о ней, Джейкоб тем самым совершал серьезную ошибку. Санни, словно вирус, поразила его сознание, он настолько мысленно сроднился с ней, что даже не остановился перед ложью, чтобы оградить ее от подозрений Совета.

В ограниченном пространстве машины ее запах кружил ему голову. Джейкоб чуть-чуть опустил стекло, чтобы проветрить салон. Когда запах немного выветрился, он опять поднял стекло. Закрыв глаза, он опять вдохнул аромат ее тела. Запах Санни напоминал человеческий, но существенно отличался от него. В этом не было ничего удивительного, она ведь являлась наполовину человеком, наполовину вампиром. Неужели все дхампиры пахнут так же чудесно, как и она? Душистый, волнующий, опьяняющий, чертовски приятный аромат. Все вампиры выделяют определенные феромоны, притягательные и привлекательные для людей. Однако организм у вампиров устроен так затейливо, что каждый вампир пахнет по-своему для каждого человека. Вампиры способны определять, какой запах больше всего приятен тому или иному человеку, и, подстраиваясь под него, выделяют нужный феромон. Санни уже прочно связывалась с ее запоминающимся ароматом, но при этом у Джейкоба ни разу не возникло впечатление, будто она играет его чувствами, нарочно выделяя такое пахучее вещество.

Они ехали по знакомым улицам, и Джейкоб время от времени искоса посматривал на Санни, на ее ноги в кроссовках, которые она предусмотрительно надела для предстоящих испытаний. Между джинсами и кроссовками проглядывала тонкая светлая полоска. На ней не было колготок. Кожа выглядела гладкой и упругой, сразу было видно, что в ее жилах течет кровь вампиров. Вероятно, она никогда не болела ни одним из тех бесчисленных заболеваний, которым так легко подвергаются люди. Взгляд Джейкоба задержался на ее высокой лебединой шее, и внезапно горячая волна пробежала по его телу. От возбуждения его рот наполнился слюной, слегка выступили клыки, но он вовремя опомнился и усилием воли заставил себя успокоиться.

Не стоило так увлекаться. Все свое внимание, хотя это было совсем излишне, Джейкоб переключил на дорогу и на автомобильное движение. Машины ползли с черепашьей скоростью, но ведь он был вампиром, и быстрота его реакции казалась немыслимой для людей.

— Куда мы едем? — спросила Сани.

— На мост «Золотые Ворота». Там пройдет первый урок.

— А что мы будем делать на мосту?

— Будет лучше, если ты ничего не будешь знать заранее.

Санни поерзала на месте и притихла. Ее молчание лучше всяких слов выдавало ее волнение.

Ричард был голоден. Он сидел в вестибюле отеля «Восточный мандарин» и жадными глазами присматривался к будущей жертве. Ночная смена отеля уже приступила к выполнению своих обязанностей. Ричард колебался, кого же ему выбрать. Сперва ему приглянулась невысокая хорошенькая девушка-портье, одевавшаяся, на его взгляд, довольно скромно. Одежда из фирменного универсама «Блумингдейл» была ей явно не по карману. Затем внимание Ричарда привлек коренастый, видимо, из иммигрантов, швейцар, читавший Библию. Вот и хорошо, мелькнуло в голове у Ричарда, значит, его кровь чиста от спиртного и наркотиков. Более того, физически крепкий швейцар вполне мог оказать сопротивление, а это уже сулило небольшое развлечение. Ричард подошел к стойке, возле которой стоял религиозный швейцар, погруженный в чтение Ветхого Завета.

— Вызвать такси, сэр?

Не успел Ричард открыть рот, как прямо к гостиничному входу подкатил черный лимузин.

— Одну минутку, сэр. — Швейцар поспешно подскочил к лимузину.

Дверь открылась, и из машины вылез Энцо. Увидев стоявшего на выходе Ричарда, он явно удивился.

Ричард, притворно улыбнувшись, пошел ему навстречу.

— Добрый вечер, Энцо. Какой на тебе прекрасный костюм. Прямо загляденье.

Ричард почти откровенно насмехался над его кричащим ярким нарядом. Судя по всему, Энцо не хватало не только вкуса, но и чувства юмора.

— С тобой хочет поговорить Сципио, — сказал Энцо.

— Понятное дело, что хочет, иначе тебя бы здесь не было. Ты один или с напарником?

— Ты имеешь в виду Патрика? Да, он со мной.

— Отлично. — Ричард отдал швейцару двадцатидолларовую банкноту и натянул кожаные перчатки. — Тебе сегодня повезло.

— Спасибо, сэр, — ответил удивленный швейцар.

Энцо придержал двери, пока Ричард забирался внутрь. Как и в прошлый раз, Энцо и Патрик сели напротив.

— Похоже, Сципио, наши встречи входят в привычку. Ты опять хочешь узнать, что я делаю в Сан-Франциско?

— Нет, я приехал сообщить другое: ты должен уехать из Сан-Франциско. Возвращайся в Лондон сегодня же ночью.