Ночные свидания - Клер Уиллис

Джейкоб схватил ее за руку и, явно не соображая, что он делает, потащил следом за собой к выходу. Санни дернула его так сильно, что он повернулся к ней лицом. Она почти касалась головой его подбородка.

— Никуда я не поеду. Слышишь! Я пришла сюда, чтобы кое-что узнать. — Тепло его ладони, лежавшей в ее руке, действовало на Санни успокаивающе. — Или услышать твою версию по поводу того, что сообщил мне Ричард.

— Мою версию? — удивился Джейкоб. — Что такого он наговорил тебе обо мне?

— Он сказал, будто ты следишь за мной. Но вовсе не из добрых побуждений, как я раньше думала. Кроме того, он кое-что рассказал обо мне.

Озадаченный Джейкоб провел пятерней по растрепанным волосам, отчего его прическа, как это ни странно, стала совсем лохматой. Его взгляд скользнул по лицу Санни и остановился на ее губах.

— Как ты? С тобой все в порядке?

Она отвернулась, смущенная его искренним участием.

— Более или менее. Впрочем, я чувствую себя так, как должен чувствовать себя тот, кому сообщили, что он наполовину вампир и заодно отличное супероружие в борьбе против вампиров.

— Одну минуту. — Джейкоб исчез на кухне и через мгновение вышел оттуда с двумя бокалами виски. Один он протянул Санни и жестом указал на диван.

Присев, она сделала глоток. Обжигающая жидкость проскользнула по пищеводу и растеклась по желудку. После нескольких глотков Санни стало легче. Мысль пить виски по утрам больше не казалась ей столь ужасной.

— Ричард утверждает, будто ты член тайной организации, которая установила за мной наблюдение, поскольку я опасна. Он уверяет, что эта организация убила мою мать. — Санни хотела добавить, что, со слов Ричарда, он спас ее и даже пытался спасти ее мать, но в последний момент передумала. Поскольку колебалась, не зная кому из них можно верить, а кому нет.

— Мерзавец. — Джейкоб так резко поставил бокал на столик, что часть виски расплескалась.

— Судя по всему, ты намерен убедить меня в том, что не убивал мою мать, не так ли?

Глаза Джейкоба сердито сверкнули.

— А стоит ли? Ты же все равно мне не поверишь?

— Я не знаю, кому из вас верить. Хотя в одном я не сомневаюсь: ты и Ричард ненавидите друг друга.

— Какая проницательность!

— Почему бы тебе не рассказать, в чем тут дело.

Джейкоб медлил. Он пил виски и втайне наслаждался их близостью. Все его чувства обострились настолько, что он не пропускал ни одной черточки, ни одной особенности в ее внешности — от светло-розовых ногтей до завитков волос над щекой. Джейкоб так долго наблюдал за Санни издалека, так часто представлял ее вблизи, так долго она заполняла его мысли, что, когда наступила эта долгожданная минута, слегка опьянел от наслаждения. Он все еще не мог поверить, что это не сон и не игра воображения. Все, что происходило с ним, происходило наяву. Осознав это, Джейкоб призадумался: не придется ли вскоре каждому из них дорого заплатить за это.

Санни мало походила на бывшую жену Джейкоба. Джейн была выше и шире в кости, с непокорной гривой белокурых волос и веселым заразительным смехом. Она была сильной женщиной, способной пахтать масло, стирать белье в лохани, без страха забить и разделать любое животное на ферме. При виде хрупкой Санни казалось, будто ее может повалить с ног сильный порыв ветра. Джейн и Санни отличались друг от друга, как день от ночи. Несмотря на это, Джейкоб испытывал и к той и к другой женщине одни и те же нежные чувства. Как могло случиться, что жизнь дважды сталкивала вместе Джейкоба и Ричарда; как Ричард мог влюбляться в тех же самых женщин, что и Джейкоб? Кто же так шутил над ним — сам Господь или все-таки Ричард?

Джейкоб закрыл глаза и опять перенесся на двести лет назад. Ему стало больно от охвативших его воспоминаний, от того зла, которое причинил ему и его семье Ричард.

Июнь 1775 года

Джейкоб шел следом за мулом Мейзи, взрезая плугом черную тучную землю. Они с Мейзи так долго трудились вместе, настолько привыкли друг к другу, что пахать могли бы с закрытыми глазами, и все равно вспаханные борозды оказывались бы такими же прямыми и ровными. День выдался очень жаркий, и только когда солнце стало клониться за горизонт, Джейкоб вышел на пашню. Закатное небо было прекрасно: солнце окрасило небосклон лилово-красными тенями, облака стелились розовыми клубами, алое сияние дрожало над потемневшей землей. Но красота не трогала Джейкоба, не до этого ему было сейчас.

Жизнь на земле ежеминутно дарила радость наслаждения красотой природы. Как говорила Джейн, «пустячок, но приятно». Но сегодня на сердце у Джейкоба было тревожно. Джейн заболела: странный непонятный недуг скрутил ее, превратив в бледное и жалкое подобие прежней жизнерадостной Джейн. Под глазами лежали темные пятна, она быстро уставала и часто присаживалась отдохнуть. Она пристально смотрела вдаль, словно там в небе перед ней открывалась дверь, которую, кроме нее, никто не мог видеть. Джейкоб видел, как умирали его мать и двое из четырех его ребятишек; у них был точно такой же напряженный тоскующий взгляд незадолго перед смертью.

Отчаяние захлестывало Джейкоба: нет, его жена не должна умереть, она будет жить. Врач дважды навещал больную, но после его лечения — пиявки и ртуть — Джейн стало только хуже. Джейкоб надеялся, что хорошее питание укрепит ее силы и поправит здоровье. Но все было напрасно. Съев один или два кусочка, Джейн отодвигала тарелку. Днем жизнь возвращалась к Джейн, она становилась чуть веселее и бодрее, на щеках появлялась краска. Но после ночного сна вставала с трудом — бледная и усталая.

Плуг, зацепив камень, предостерегающе заскрежетал, и Мейзи остановился. Обернувшись и поглядев умными глазами, мул опять нагнул голову и начал щипать клевер.

— Так легко можно плуг сломать, — раздался вдруг неподалеку голос. Он принадлежал всаднику, ехавшему по полю сквозь высокую, по брюхо его лошади, траву. Низко надвинутая треугольная шляпа не позволяла разглядеть его лицо. Только футов с двадцати Джейкоб узнал Ричарда Уэстербриджа. Когда расстояние между ними сократилось вдвое, Джейкоб, откашлявшись, нарочно сплюнул в сторону Ричарда.

— С каких пор ты стал разбираться во всем? Ты не только считаешь себя сведущим в торговле рабами, кораблевождении и производстве рома, но даже в сельском хозяйстве. Даже мой отец высоко ценит твое мнение.

Солнце садилось за спиной Ричарда. Его рослая фигура зловеще чернела в лучах заходящего светила. Ричард десять лет пробыл на европейском континенте, но выглядел так, словно вчера покинул американский берег. Моложавость он приписывал чудесному действию французского ликера, изрядный запас которого он привез с собой из Европы. Дамы Провиденса, желавшие оставаться молодыми и красивыми, как и все дамы в мире, покупали бальзам литрами, поскольку он содержал множество полезных веществ, таких, как китовая ворвань и лавандовое масло. Джейн, пока не заболела, тоже пользовалась бальзамом. Но теперь ей стало совершенно безразлично то, как она выглядит.