Синдром Дездемоны - Ольга Егорова

Зажмурилась и увидела перед собой лежащего на полу прямо в комнате доисторического динозавра. Но не испугалась его, а подошла ближе и погладила по спине, пробежала пальцами по круглым позвонкам, размерами напоминающим средней величины арбузы.

– Есть будешь? – спросил динозавр у Альки.

Алька испугалась.

Нет, дело было не в том, что динозавр оказался говорящим. Во сне ведь и не такое может присниться, а Алька хоть и спала, но все же догадывалась, что это всего лишь сон. Дело было не в самом динозавре, а в его голосе.

Голос динозавра ей не понравился категорически.

Он был подозрительно похож на голос человека, которого следовало опасаться. Алька во сне не успела сообразить, что это за человек и почему именно его нужно опасаться. Просто почувствовала опасность, исходящую от этого голоса, испугалась и сразу проснулась от страха.

– Завтракать будешь, спрашиваю? – снова раздался голос у нее за спиной.

На полу, конечно же, никакого динозавра не было.

Зато в дверном проеме стоял кое-кто пострашнее. Прищурившись, Алька молча разглядывала сонными глазами своего похитителя. Отглаженные черные брюки с безупречными стрелками, двубортный пиджачок, галстук в полоску. Гладко выбритое лицо поблескивает от не успевшего как следует впитаться крема, волосы, гладко зачесанные, открывают высокий лоб с перпендикулярной морщинкой. Темно-карие глаза смотрят равнодушно, жесткая складка губ неумолима, подбородок выдвинут вперед.

Полная боевая готовность. Еще и духами несет от него, ну прямо сейчас или на подиум, или под венец!

– У вас сегодня свадьба? – поинтересовалась она, садясь на раскладушке. Вывихнутая рука от движения заныла, затекшие от неудобного положения мышцы закололо иголками. Алька поморщилась.

– Нет. Деловые переговоры, – ответил он сухо. – Я спрашиваю: ты есть будешь? Третий раз, между прочим, спрашиваю!

– Мне, право, льстит ваше внимание. Даже не знаю, чем я его заслужила.

– Ничем ты его не заслужила. Я просто не хочу, чтобы ты у меня тут с голоду померла. Не люблю возиться с трупами.

– А приходилось?

– Приходилось, можешь не сомневаться. И неоднократно.

Окончательно проснувшись, Алька забыла про свой испуг и тут же вспомнила про Пашку.

«Пятница», – щелкнуло в голове. Сердце заныло.

– Где мой телефон? – спросила она без всякой надежды.

– Я его утопил. В реке. Устраивает?

– В какой еще реке?

– В Миссисипи.

Алька вздохнула и опустила глаза. И угораздило же ее вляпаться! Но с другой стороны, разве можно было предположить такое удивительное стечение обстоятельств? Чтобы человек, живущий на другом конце огромного города, вдруг так некстати оказался у нее на пути? Что заставило его вчера именно в половине первого приехать из далекого Тушина в Чертаново, остановить свою машину на пересечении Севастопольского и Балаклавского? Интуиция, шестое чувство? Или он знал, что Светлана оставила Юльку где-то в этом районе? Откуда он мог об этом знать?

И кстати, почему…

Алька вдруг осеклась, почувствовав: что-то в ее рассуждениях неправильно. Что-то не укладывается в нарисованную схему стечения обстоятельств… И уже через секунду поняла, что именно: Тушино.

Светлана сказала, что у ее мужа большая квартира на Светлогорском проспекте.

Квартира, в которой находилась сейчас Алька, тоже была большой. И было совершенно очевидно, что до Светлогорского проспекта от этой квартиры – как до Пекина лесом. В машине от лесопарка они ехали минут пять—семь, не больше, и ехали все время по Севастопольскому проспекту, никуда не сворачивая…

Она только сейчас вдруг поняла, что находится совсем близко, в паре километров от собственного дома! Но почему?..

– Это что за квартира? – спросила она, вскинув глаза на своего похитителя.

Похититель вопроса не ожидал и явно удивился.

– В смысле? – нетерпеливо спросил он, пряча руки в карманах брюк.

– В смысле… В прямом смысле! Чья это квартира?

– Моя, – ответил он, подозрительно сощурившись и устало вздохнув. – Ты есть-то будешь, а?

– Не ваша. – Алька подозрительно сощурилась. – Вы снимаете ее, да? Вы ее специально сняли для того, чтобы…

– …чтобы заточить тебя в ней, как фаулзовский коллекционер заточил в подвале свою Миранду, – продолжил он, криво усмехнувшись. – Не много ли чести для тебя – снимать такие апартаменты в престижном районе?

Теперь его глаза смотрели на Альку с любопытством ботаника, обнаружившего редкий вид насекомого и немного жалеющего о том, что через пару минут это насекомое придется наколоть на иголку.

– Это не ваша квартира, – упрямо повторила Алька. Вопрос про квартиру почему-то казался ей важным. Почему – она и сама не понимала. – Вы в Тушине живете. В Тушине, на Светлогорском проспекте. Я знаю, мне Светлана сказала…

– Все, – он разозлился и уже ее не слушал, – хватит уже этой дурацкой лирики. Мне ли не знать, где я живу! Я понятия не имею ни о каком Тушине и ни о какой Светлане. Я сейчас ухожу на работу и предупреждаю… предупреждаю вас: дверь заперта на ключ. Никаких пожарных лестниц здесь нет. Телефона нет…

– Вы его тоже утопили? В Миссисипи? – поинтересовалась Алька, с любопытством разглядывая его лицо. Оно было не злым, а сердитым. Именно сердитым, без всякой агрессивности. Такое лицо бывает у родителей, которые отчитывают сына-первоклассника за его первую в жизни двойку.

Странный тип все-таки, подумала Алька.

Странный и… интересный. Наверное, он смог бы ей даже понравиться, если бы не обстоятельства…

От последней своей мысли она пришла в тихий ужас.

– Я его запер. В сейфе. И сейф тоже запер. Так что для побега у вас только один путь – через окно пятого этажа. Но я вам его искренне не советую, потому что не наблюдаю крыльев у вас за спиной.

Он называл ее то на ты, то на вы, заметно нервничал, и это тоже сбивало ее с толку.

– Послушайте, отпустите меня, – серьезно попросила она, поддавшись мимолетному чувству расслабленности. Попросила и даже поверила в то, что он может исполнить ее просьбу. – Отпустите, а? Я правда ни в чем не виновата. Я не организовывала никаких похищений. Меня просто попросили приютить у себя ребенка.

– Кто попросил? – Он заметно напрягся и сжал в кулаки спрятанные в карманы руки. Алька увидела, как вздулись эти карманы и как побледнело его лицо.

– Ваша жена. Я же уже говорила…

Громким вздохом он выразил все свои эмоции по поводу ее реплики. Постоял некоторое время, пристально изучая ее лицо, подумал о чем-то и спросил:

– Вы меня совсем не боитесь, да?

– Да, – храбро ответила Алька, которая в глубине души до сих пор его все же боялась. И очень сильно.