Вокруг света за 80... свиданий - Дженнифер Кокс

— Нет-нет, — энергично покачала головой Элинор. — Мы получаем письма из Китая, Японии, России… со всего света. Просто южане куда откровеннее в выражении чувств. А вот американцы — другая крайность. Они обычно пишут пару-тройку строк: «Она блондинка, очень мне нравится. Что теперь делать?» Все это очень раздражает. Хочется попросить, чтобы писали подробнее: знает ли он ее, любит она кого-то другого? Очень сложно давать советы, когда почти ничего не известно.

Британцы уже привыкли тащиться в хвосте там, где речь идет о выражениях чувств и эмоциях, но я все же набралась храбрости и спросила Элинор, какого она мнения о моих соотечественниках. Немного подумав, та осторожно ответила:

— Сначала очень сдержанны, а потом — поскольку они пишут, а не ведут беседы с глазу на глаз — пускаются в самоанализ, причем, крайне глубокий. Они не сразу открываются, но затем бывают очень искренними. Очевидно, многие считают, что Джульетта — святая или богиня любви. Поэтому люди и не пишут подробно, в полной уверенности, что она уже знает их проблемы. А если эта проблема решается, они приезжают и благодарят Джульетту за помощь. В прошлом месяце одна итальянка оставила на могиле Джульетты письмо, в котором говорилось, что еще три года назад она была одинокой, а сейчас приехала сюда с мужем. Она верит, что это чудо, и хочет поблагодарить Джульетту за то, что помогла ей найти любовь.

Италия имеет репутацию одной из самых романтических стран мира, однако найти порядочного мужчину считается чудом? Звучит не слишком обнадеживающе.

И тут появился Давид (свидание № 21). Ростом всего около шести футов, с короткими черными волосами и большими карими глазами, как огромные шоколадные печенья, которые так приятно окунуть в кофе. Давид не говорил по-английски, но Элинор вызвалась нам переводить.

Я не успела прочесть письмо Давида Джульетте. Интересно, что в нем такого более романтичного, чем в остальных?

Давид принялся рассказывать:

— Непросто рассказывать посторонним мою историю, так что мне пришлось потрудиться, чтобы написать Джульетте. Я должен был точно знать, что пишу тому, кто меня поймет.

Все началось одиннадцать лет назад, в период моей жизни, когда я был очень одинок и печален. Я шел по кладбищу и увидел заброшенную могилу, за которой много лет никто не ухаживал. Я стал приводить ее в порядок и обнаружил на плите портрет молодой женщины. Судя по надписи, она умерла в 1927-м, в двадцать три года. Мне было столько же. Я всегда верил в иную жизнь, но тогда у меня возникло сильное и странное ощущение, что Елена — молодая женщина, лежащая в той могиле, — просит меня позаботиться о ней. Я так и сделал. И постепенно, мало-помалу, кроме чувства сострадания, побудившего меня присматривать за могилой, во мне родилось другое чувство — истинной любви.

Давид замолчал и застенчиво посмотрел на меня. Я вдруг сообразила, что все это время сдерживала дыхание. И сейчас шумно втянула в себя воздух и заморгала. Невозможно поверить в услышанное, но нужно что-то сказать, или он замкнется.

— Значит, вы влюбились в Елену после того, как наткнулись на ее могилу? — уточнила я нейтральным тоном. — Но почему вы вообще оказались на кладбище?

Давид объяснил, что был безответно влюблен в живую девушку, продававшую цветы у ворот кладбища.

Пока он что-то говорил Элинор, я быстро прочла перевод его письма и, дождавшись конца беседы, спросила:

— В вашем письме, поистине прекрасном, вы пишете: «Ее ангельское лицо было покрыто многолетней пылью. Я был тронут и опечален ее образом, поэтому вымыл надгробную плиту и положил на нее цветы». Может, вы купили цветы у продавщицы, чтобы иметь предлог заговорить с ней?

Давид ответил, что сначала так и было, но потом, когда он влюбился в Елену, совсем забыл о цветочнице и перестал покупать ее товар.

Но откуда он узнал биографию Елены?

Давид объяснил, что пришлось пойти в архив ратуши и прочесть все сведения о ее семье для того, чтобы сообщить о заброшенной могиле. Он узнал, что она родилась на той же улице, что и Джульетта, в самом центре Вероны. Ее отец торговец. У нее были два брата и сестра, но к этому времени все уже умерли.

Я внимательно наблюдала за ним: последние одиннадцать лет он любил женщину, которая умерла почти восемьдесят лет назад. Может, он не в себе? Давид выглядел вполне нормальным и очень милым, но признак ли это одиночества или чего-то более зловещего?

Как бы ни был велик соблазн отмахнуться от его чувств и посмеяться над излияниями, мне не хотелось это делать. Казалось очень важным доброжелательно отнестись к тому, что он рассказывает. А если Давид действительно любил Елену? И вдруг эта любовь не признак безумия, а свидетельство истинной храбрости человека, посмевшего открыто признать свои чувства?

И вместо того чтобы делать нелестные выводы и осуждать его, я хотела услышать, что еще он скажет. И поэтому спросила, что думают об этой ситуации его друзья и родные. И не обидно ли ему, когда остальные приходят на вечеринки и праздники с девушками, а он — всегда один?

Давид покачал головой:

— Хотя родные знают обо всем, я не откровенничаю с друзьями. Потому что очень немногие меня поймут. Я просто говорю им, что когда-нибудь обязательно встречу свою любовь. И… кроме того, когда я хожу на вечеринки, мне все равно, если рядом нет никого «настоящего»: я вполне счастлив.

Я спросила, что в этой любви делает его счастливым. Давид, немного подумав, ответил:

— Я ощущаю глубочайшую радость и покой. И хотя она не может говорить, все же общается со мной. Я чувствую ее присутствие, иначе все это не продолжалось бы столько лет. — И, помолчав, добавил: — Я верю, что у каждого есть Родственная Душа, всего одна, либо в этой жизни, либо в следующей. Рано или поздно вы встретитесь. Вот что я чувствую к Елене.

Я была тронута преданностью Давида, хотя не соглашалась с его теорией Родственной Души. Насколько я понимаю, в молодости вы проходите через множество быстро сменяющихся стадий. По мере того как становитесь старше, стадии меняются уже медленнее и вы пребываете в каждой значительно дольше. Я считаю, что для каждой стадии есть своя Родственная Душа. Если вам повезет, вы их найдете. При особенном везении их стадии совпадают с вашими, вы не разлучаетесь и стареете вместе. Полагаю, именно поэтому я должна быть оптимисткой и верить, что и для меня найдется Родственная Душа. Если повезет…

А если вы верите, что Родственная Душа может быть только одна, и найдете ее лишь после того, как она умерла? Каким невероятно сильным или одиноким придется вам быть, чтобы оставаться ей верной! Пройдете ли вы, подобно Давиду, через это испытание или сдадитесь и удовольствуетесь более легким вариантом «живого партнера»?

Я спросила Давида, как он почувствовал, что это Она?

Давид пояснил, что хотя ощутил духовную связь с Еленой с той минуты, как впервые увидел могилу, но только с годами постепенно понял, как глубоко его чувство.

— Она ведет меня, — просто ответил он. — Подает мне знаки.