Охотник - Виталий Бодров

В полнолуние же кричит в середке леса чудо-птица Говорун сладким нечеловеческим голосом, но вот зачем и какая от этого польза – хоть убей не помню. Дона, что ли, спросить, если сказкам верить, эльфы из этой середки Леса, чтоб ее, практически и не вылезают, должен знать, коли сказки не врут.

Ладно, не до сокровищ сейчас, что там еще про Безымянного? «Ни железо ему не страшно-от, ни огонь, ни осина-дерево. А ни божья вода не вредит ему, не вредят колдовские заговоры. А чего-от боится он и как выглядит, никому до сих пор не ведомо, ведь кому на дороге он встретился, ныне средь живых не встречаются…»

Резонно. Вот в это я верю – кто вот так запросто завтрак или ужин отпустит? Хотел бы я знать, как еще выяснили, чего зверь этот не боится? Выпускали, что ли, храбрецов по одному – первого с железом, второго с осиной (кстати, а другими деревьями что, не попробовали? Чай, в лесу не одна осина растет?), третьего с божьей водой (а это что за штука, самогонка, что ли?), а напоследок мага пинками затолкали? Посмотреть бы на такое хоть одним глазком, тогда б и умирать не жалко было. Что там еще, в сказке?

«Не заметить его до времени, только тишь рядом с ним могильная, даже ветер смолкает рядышком, лишь дымок синеватый стелется…»

Вот из-за этого я сказку и вспомнил. Тишь и в самом деле – могильней не бывает, да и ветерок, как назло, стих. Хорошо хоть без тумана пока… а это что за хрень еще?

– Бежим! – кричу во все горло, разворачиваюсь и мчусь обратно.

Глупо, конечно, я же в сказки никогда не верил, ни в чудо-птицу, ни в Безымянного, ни в середку леса вообще… вот убегу подальше и снова верить не буду…

Эльф меня обгоняет, оказывается вновь во главе отряда. Оглядываюсь назад – Релли бежит следом за мной, маг немного приотстал, а последним Медвежонок, этот всегда бегал неважно. А синий дым все гуще за нашими спинами, свивается в кольца, стелется по земле и вроде шипит даже, или это мне с перепугу чудится?

– Райген? – спрашивает эльф, улепетывая во все пятки, словно за ним Безымянный гонится.

И это он у меня спрашивает, тоже мне знаток леса и живности разной!

– Предлагаешь вернуться и посмотреть? – интересуюсь я.

– Нет, – коротко отвечает Дон и затыкается, сберегая дыхание.

– Кто такой райген? – тут же интересуется из-за спины Релли.

Вот кому бег по лесу нелегко дается, вроде и бежим всего ничего, а уже запыхалась.

– Потом расскажу, – говорю.

Девка понятливо затыкается, слышу только сопение за спиной. А как там господин Излон с Медвежонком? Оборачиваюсь посмотреть, спотыкаюсь, с трудом выравниваюсь. Кажется, синий дым немного приотстал, еще чуть поднажать – и прощай, Безымянный. Не ведаю, что ты такое, и никакого желания пополнить кубышку знаний не испытываю.

Эльф вдруг останавливается, я едва успеваю отпрыгнуть в сторону, чтоб не врезаться. Зато Релли не успевает, и кубарем эти двое не летят лишь потому, что я успеваю подхватить вцепившуюся в Дона девчонку. Эльф оборачивается, лицо бледное, глаза безумные – видать, много в детстве сказок слушал.

– Попались, – говорит сорванным голосом, но я и сам уже вижу кольца синего дыма впереди.

То ли здесь целых два Безымянных, то ли… Звел знает, что эта тварь из себя представляет. Впрочем, не думаю, что их двое, хищники одного вида свои владения блюдут строго, лишь сунься чужой – сразу в драку. Больше похоже на то, что загоняет нас тварь, как стая волков отбившегося от стада оленя. А раз так, дело плохо. Сзади туман, впереди туман – а где-то рядом ждет не дождется трапезы своей Безымянный.

– Туда! – Дон, словно безумный, срывается с места и стрелой летит куда-то, ломая кустарник.

Вот и верь, что эльфу каждая травинка дорогу уступает! Или это ему попросить недосуг?

Сворачиваю, бегу следом. Куда же его понесло, хотел бы я знать? Спутники-то наши вот-вот уже падать начнут от усталости. Может, плюнуть на все эти сказки дурацкие и дать бой, хотя что до меня, не обучен я с синим дымом драться.

Эльф останавливается у огромного замшелого дуба, помнящего наверняка еще Огненный Потоп, и что-то взахлеб начинает ему объяснять, да так быстро, что я даже близко понять не могу, о чем речь идет. Хотя тут догадаться нетрудно, помощи просит да защиты против не будь к рассвету да закату помянутому райгену. И дуб ему что-то отвечает по-своему, ветвями кивает, шуршит листьями. Эх, найти бы мне зверь-ягоду, я бы послушал, о чем они беседуют!

– Сюда! – Дон призывно машет рукой, и я не колеблюсь ни секунды.

Спутники же наши настолько вымотаны бегом, что даже не задумываются. Подбегают и падают здесь же рядом, жадно хватая воздух, как рыба на берегу.

Напряженно жду, поглаживая лук. Понимаю, конечно, что толку от него против Безымянного никакого, но так оно спокойнее, право. Лук меня ни разу не подводил, если уж не у него защиты искать, так у кого?

Запах около дуба тот еще. Впечатление такое, что в корнях кто-то сдох, причем достаточно давно, чтобы сильно протухнуть, но недостаточно, чтобы мясо растащили муравьи и стервятники. Впрочем, что мне до запаха, есть проблемы и посерьезней.

Дым наползает быстро, нетерпеливо, заволакивая синей непроглядной мглой все вокруг. Это страшно, действительно страшно. Чувствую, как волосы на голове встают дыбом, словно шерсть на кошке, узревшей здоровенного пса. Клубы дыма наползают друг на друга, свиваются в совершенно немыслимые фигуры, снова распадаются. Если на что это похоже отчасти, то на гадючью свадьбу, так же завораживающе, противно и страшно, безумно страшно. Хочется закричать, но крик костью застревает в горле, умирает, так и не родившись. Пытаюсь хоть слово выдавить из себя и не могу, синее безмолвие пожирает любой звук. Беззвучно шепчу, повторяю снова и снова слова сказки: «Не заметить его до времени, только тишь рядом с ним могильная, даже ветер смолкает рядышком, лишь дымок синеватый стелется…»

И тут замечаю, что кольца дыма отдергиваются, едва коснувшись отбрасываемой дубом тени. Хочет нас достать Безымянный, выковырять из нехитрого убежища, а вот не получается у него. Не знаю уж, что там Дон дереву наобещал за защиту да помощь, но от себя в радость добавил бы столько же, кабы не больше.

Страх отступает, не уходит совсем, но ослабевает. И вместе с ним блекнет дым, теряя плотность и жуткий синий оттенок, отползает, прячется, исчезает в лесу. Потому что утреннее солнце уже вскарабкалось на небо, разгоняя сумрак.

Предрассветный час кончился.

– Что это было? – хрипло спрашивает господин Излон.

Я молчу, наслаждаясь тем, что все еще жив. Не взяла смерть, опять отступила, клятущая, отпустила восвояси до следующего раза.

Вместо меня отвечают одновременно Дон и Медвежонок:

– Райген.

– Безымянный.

И одинаково сплевывают на землю, отгоняя зло. Древнее, предками завещанное средство – соедини стихии, зло и отступит. А проще всего соединить воду и землю, огонь-то еще зажечь надо, да и попробуй соедини его с водой или землей, враз погаснет, какая уж тут защита.