Победоносец Сталин. Генералиссимус в Великой Отечественной войне - Дмитрий Язов

Поступком, ростом с шар земной».

Д.Т. Язов: – Сталин, вопреки утверждениям Хрущёва, довольно резко выступал против возвеличивания своей личности. Известно его письмо в «Детиздат»: «Я решительно против издания «Рассказов о детстве Сталина». Книжка изобилует массой фактических неверностей, искажений, преувеличений, незаслуженных восхвалений. Автора ввели в заблуждение охотники до сказок, брехуны (может быть, «добросовестные» брехуны), подхалимы. Жаль автора, но факт остаётся фактом.

Но это не главное. Главное состоит в том, что книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских детей (и людей вообще) культ личностей вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно. Теория «героев» и «толпы» есть не большевистская, а эсеровская теория. Герои делают народ, превращают его из толпы в народ, – говорят эсеры. Народ делает героев, – отвечают эсерам большевики. Книжка льёт воду на мельницу эсеров. Всякая такая книжка будет лить воду на мельницу эсеров, будет вредить нашему общему большевистскому делу. Советую сжечь книжку».

В письме драматургу А.А. Афиногенову он снова возвращается к беспокоившей его теме. «Зря, – пишет он, – распространяетесь о «вожде». Это нехорошо и, пожалуй, неприлично. Не в «вожде» дело, а в коллективном руководителе – в ЦК партии».

Известный историк Юрий Жуков в своей книге «Иной Сталин» приводит такой пример.

По предложению Сталина, Политбюро объявило «выговор редакциям газет «Правда» и «Известия» за то, что без ведома и согласия ЦК и тов. Сталина объявили десятилетний юбилей книги тов. Сталина «Основы ленинизма» и поставили тем самым ЦК и тов. Сталина в неловкое положение».

В тридцатые годы таких примеров было множество. Вот ещё один из них. Это решение Политбюро: «Принять предложение тов. Сталина об отмене решения Заккрайкома о постройке в Тифлисе института Сталина. Реорганизовать… институт Сталина в филиал института Маркса – Энгельса – Ленина».

Многие серьёзные исследователи, подчёркивают, что Иосиф Виссарионович старался дистанцироваться от излишних проявлений культа личности. Он понимал, что стал для народа неким символом. Показателен в этом плане его разговор с сыном Василием, который нередко прикрывался фамилией отца: «Ты не Сталин, и я не Сталин. Сталин – это советская власть! Сталин – это то, что пишут о нём в газетах и каким его изображают на портретах. Это не ты и даже не я».

Корр.: – «Обаятельный и обезоруживающий, открытый и загадочный, притягательный и пугающий – таким набором эпитетов сопроводил характеристику нашего вождя Джеффри Робертс.

Оставил нам своё свидетельство и другой западный специалист по Сталину, Роберт Такер, написавший изданную у нас в 1991 году книгу «Сталин. Путь к власти. 1879–1929 гг.». Как видим, охвачен сравнительно небольшой отрезок времени. Ещё не подведены потрясающие итоги сталинских пятилеток, другие достижения в области науки, культуры, образования, тем не менее, автор отмечает: «Не было никаких сомнений относительно… наличия у него природного таланта руководителя, сочетавшегося с проницательным умом и огромной работоспособностью». Изучив биографию пятидесятилетнего вождя, автор восклицает: «Какие же еще требовались доказательства, что он был гением в политике».

Д.Т. Язов: – Сейчас ёрничают, говоря о Сталине: «отец народов». А он действительно был для народа кем-то вроде отца. Эту глубинную связь со своим вождём люди чувствуют до сих пор. Потому и голосуют за него, рисуют иконы и ставят памятники вопреки колоссальным препятствиям.

Люди тоскуют по былому величию страны, по одержанным при Сталине победам, по уверенности, с которой народ смотрел в своё будущее, по справедливости, которая царила тогда в обществе. Кто-то назвал это народное состояние «поисками отца во времена безотцовщины». Точнее не скажешь!

Корр.: – Сейчас, в связи с «юбилеем», опять подняли тему репрессий. Опять у наших антисталинистов капитаны командуют дивизиями, поскольку все, кто выше, поголовно истреблены. «Покажите мне хоть одного такого капитана! – неоднократно взывал к своим оппонентам Владимир Сергеевич Бушин. Блестящий публицист, фронтовик и мой давний знакомый.

Я решила поискать. Нашла подсказку. Якобы в Ленинградском военном округе накануне войны во главе дивизий были сплошь капитаны. Вот я и «отправилась» на Волховский фронт. Проштудировала мемуары Кирилла Афанасьевича Мерецкова. И, представьте, нашла одного замечательного капитана.

История эта связана с трагическими событиями 1942 года, когда в окружение попала 2-я ударная армия. На поиски Военного совета и штаба армии Мерецков отправил танковую роту с десантом и своего адъютанта капитана Михаила Григорьевича Бороду. А дальше рассказ продолжит сам командующий фронтом: «Выбор пал на капитана Бороду не случайно. Я был уверен, что этот человек прорвётся сквозь все преграды. Когда началась Великая Отечественная война, краснознамёнец Михаил Григорьевич Борода, отличившийся ещё во время войны с Финляндией, являлся начальником 5-й погранзаставы возле Суоярви на финляндской границе. Финнам удалось… взять заставу в кольцо… 22 дня герои выдерживали осаду. А когда боеприпасы оказались на исходе, пограничники штыковой атакой прорвали кольцо окружения с неожиданной стороны – в направлении к Финляндии – и ушли от преследования в полном вооружении и неся с собой раненых».

И дальше Мерецков продолжает: «Михаил Григорьевич не раз отличался в бою. Так, весной 1942 года под Мясным Бором он получил от меня задание: помочь дивизии полковника Угорича отбить атаку противника, рвавшегося к Ленинградскому шоссе. Когда комдив был смертельно ранен, Борода временно принял на себя его функции и не дал дивизии отступить».

Д.Т. Язов: – Да, такого капитана стоило поискать. А чтобы покончить с этой темой, скажу, что и во время войны и после мне не случалось встречать во главе дивизий капитанов. Командовали исключительно полковники и генералы. Кстати, я воевал по соседству с капитаном Бородой – на Волховском фронте.

Корр.: – Почти все наши крупные военачальники – из крестьянских, часто многодетных семей: и Жуков, и Конев, и Черняховский, и Чуйков, и многие другие. У родителей Чуйкова, например, было 12 детей. Геббельс, рассматривая в 1945 году фотографии советских военачальников, признал: «По лицам их видно, что вырезаны они из хорошего природного дерева… Приходишь к досадному убеждению, что командная верхушка Советского Союза сформирована из класса, получше, чем наша собственная».

Как же это удалось – крестьянским детям превзойти немецких «сверхчеловеков»?

Д.Т. Язов: – Вынужден повториться: и это во многом тоже благодаря заботам Иосифа Виссарионовича. Он большое внимание уделял подготовке военных кадров. В стране действовали десятки военных училищ, несколько академий, включая Академию Генерального штаба. На должность её начальника был назначен крупнейший военный специалист – Борис Михайлович Шапошников. Сталин его очень ценил и уважал. Однажды поинтересовавшись, чему учат будущих военачальников, вождь обнаружил, что третья часть учебного процесса отведена… политобразованию. Такова была традиция. Сталин собственноручно вычеркнул этот раздел и дал указание возникший пробел заполнить военными дисциплинами. Для Иосифа Виссарионовича такой подход к делу был вполне типичным. «Армия, – говорил он, – может быть сильной только тогда, когда пользуется исключительной заботой и любовью народа и правительства… Армию надо любить и лелеять». При Сталине к армии так и относились. Внимателен и заботлив был Верховный Главнокомандующий и к своим подчинённым. Как нельзя лучше это доказывает история с генералом Вольским.