Уродина - Скотт Вестерфельд

– Спасена, можно сказать, – пробормотала Тэлли. Растирая плечи, разболевшиеся после верчения в воздухе, она гадала, как долго надо падать, чтобы спасательные напульсники выдернули руки из плечевых суставов. Но она все же благополучно опустилась на скайборд.

Перед ней простиралась река. Петляя, она стекала с заснеженных гор. Поеживаясь от морского ветра, Тэлли поплотнее закуталась в промокшую куртку.

– «Ту, что не любишь, выбирай через четыре дня», – процитировала Тэлли записку Шэй. – Четыре дня спустя… Ну что ж, приступим.

После того как Тэлли в первый раз обгорела на солнце, каждое утро на рассвете она заклеивала кожу солнцезащитным пластырем. И все же даже при том, что она находилась на солнце всего несколько часов в день, загар у нее на руках становился все более темным.

«СпагБол» больше ни разу не оказался таким роскошным на вкус, как в первую ночь, на берегу. Еда была то сносной, то отвратительной. Противнее всего было завтракать «СпагБолом» перед рассветом, когда при одной только мысли о спагетти у Тэлли пропадал аппетит. Она уже была недалека от мечты о том, чтобы этот продукт поскорее закончился. Тогда бы ей пришлось либо поймать рыбу и приготовить ее, либо попросту голодать и за счет этого постройнеть – пусть и нелегким способом.

Но чего Тэлли боялась по-настоящему, так это того, что у нее закончится туалетная бумага. От единственного рулона уже оставалась только половина, и Тэлли строго ограничивала себя в употреблении бумаги, считала отрываемые листки. И с каждым днем от нее пахло все хуже и хуже.

На третий день своего пути против течения реки она решила принять ванну.

Тэлли проснулась как обычно, за час до заката. Она вспотела в спальном мешке. Утром она выстирала одежду в реке и разложила для просушки на камнях. Стоило ей представить, что она, грязная, надевает чистую одежду, как у нее вся кожа зачесалась.

Река текла быстро. В поддоне фильтра почти ничего не оставалось, а это значило, что вода была чистой. Но при этом она была холодной как лед, поскольку питал реку, по всей видимости, тающий в уже недалеких горах снег. Тэлли мысленно помолилась о том, чтобы к концу дня, когда солнце нагреет воду, она стала бы хоть самую малость теплее.

Выяснилось, что в рюкзаке все-таки есть жидкое мыло. Тэлли нашла несколько разовых пакетиков в угловом кармашке. Она взяла один пакетик, сжала его в руке и встала на берегу реки голышом, поеживаясь от прохладного ветерка.

– Поехали, – процедила она сквозь стучащие зубы, которые тщетно пыталась сжать.

Она опустила в воду ступню и тут же отскочила от реки – в ногу будто вонзилась ледяная стрела. Похоже, от мысли о том, чтобы войти в реку медленно, лучше забыть. Надо нырять с разбега.

Тэлли пошла по берегу в поисках удобного места, где можно было бы прыгнуть в воду. По пути она старалась собраться с духом. Еще она думала о том, что раньше ни разу не оставалась обнаженной вне своей комнаты. В городе, стоило только тебе выйти за дверь корпуса, ты оказывался на глазах, но уже несколько дней подряд Тэлли не видела ни одного человеческого лица. Весь мир словно бы принадлежал ей одной. Даже несмотря на прохладный воздух, приятно было ощущать прикосновение солнца к коже.

Тэлли сжала зубы и повернулась к реке. «От того, что я буду тут бродить и размышлять о радостях жизни на природе, чище я не стану, – сказала она себе. – Всего несколько шагов и прыжок – а все остальное сделает сила притяжения».

Она сосчитала от пяти до одного, потом – от десяти до одного, но ни первое, ни второе не помогло. Потом она поняла, что мерзнет уже только от того, что стоит на ветру.

В конце концов Тэлли прыгнула.

Ледяная вода словно сжала ее в кулаке. Холод парализовал все мышцы, превратил руки в трясущиеся клешни. В первое мгновение Тэлли испугалась, что не доберется до берега. «Может быть, – мелькнула у нее отчаянная мысль, – я так и умру здесь, утону в ледяной воде!»

Вся дрожа, она сделала глубокий вдох и напомнила себе о том, что до наступления эпохи ржавников люди все время мылись в холодных потоках. Тэлли покрепче стиснула зубы, чтобы не стучали, погрузилась в воду с головой, вынырнула и забросила за спину мокрые волосы.

Через несколько секунд у нее под ложечкой словно бы что-то зажглось. Казалось, холодная вода включила какой-то потайной резерв энергии внутри тела. Глаза Тэлли широко раскрылись, и она непроизвольно вскрикнула от радости. Горы, нависшие над ней теперь, после трехдневного пути от берега океана, вдруг стали видны кристально чисто. На заснеженные вершины ложились последние лучи заходящего солнца. Сердце билось с ожесточенной быстротой, кровь разносила по телу нежданное тепло. Но прилив энергии быстро сгорал. Тэлли на ощупь открыла пакетик, выжала немного мыла на ладонь, нанесла на тело, на волосы. Оставалось еще разок нырнуть – и можно было выходить из воды.

Но, оглянувшись на сушу, Тэлли поняла, что течением реки ее отнесло от стоянки. Сделав несколько гребков против течения, она пошла по дну к каменистому берегу. Стоя по пояс в воде и дрожа от ветра, прикасающегося к мокрой коже, Тэлли услышала звук, от которого ее сердце замерло.

Что-то приближалось. Что-то большое.

В небе грохотало. Словно бы яростно и быстро бил гигантский барабан, и этот звук пытался забраться в голову и грудь Тэлли. Казалось, грохочет весь горизонт, и при каждом ударе поверхность воды в реке начинала мерцать.

Тэлли присела так, чтобы вода доходила до подбородка, и в это мгновение появилась машина.

Она двигалась со стороны гор, летела низко и поднимала с земли десятки отдельных смерчей. Машина размерами значительно превышала аэромобиль, а шумела в сотню раз громче. По всей видимости, она не была оборудована магнитами и держалась в воздухе благодаря наполовину невидимому диску, мерцающему на солнце.

Добравшись до реки, машина заложила вираж. По воде пошли круги, будто по поверхности скользил огромный камень. Тэлли разглядела в кабине людей. Они смотрели на ее стоянку. Поднятый машиной порыв ветра оторвал от земли разложенный для зарядки скайборд, но магниты попытались удержать его. В клубах пыли исчез рюкзак. Тэлли видела, как вертится в воздухе ее одежда, спальный мешок и пакетики со «СпагБолом».

Тэлли погрузилась еще глубже в воду, напуганная мыслью о том, что останется здесь, голая и одинокая, лишенная всего, что у нее было. Она и так уже почти заледенела. Но машина скользнула вперед – совсем как скайборд – и продолжила путь. Она направлялась к морю и исчезла так же быстро, как появилась, оставив звон в ушах и взбаламученную воду в реке.

Вся дрожа, Тэлли выбралась на берег. Тело у нее словно превратилось в ледышку, она с трудом могла сжать пальцы в кулак. Она добрела до стоянки, собрала с земли разбросанную одежду, прижала к себе и поспешно оделась, даже не дожидаясь, когда ее обсушат лучи заходящего солнца. Потом она села на землю и сидела, обхватив себя руками, до тех пор, пока дрожь не унялась. При этом каждые несколько секунд она с опаской поглядывала на залитый алым закатным светом горизонт.