Разрушенный дворец - Эрин Уатт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О, дьявол, она склоняется надо мной, и ее рот творит такие вещи, от которых я совершенно схожу с ума.
Волосы Эллы падают на мои бедра. Я трогаю пальцами мягкие пряди, направляя ее движения.
– Быстрее, – шепчу я.
– Так?
– Да, так.
Ее губы и язык сбрасывают меня за край пропасти, и пусть даже это звучит как самое избитое клише, придя в себя, я притягиваю Эллу ближе и говорю ей, что люблю ее.
– Как сильно? – Она лукаво улыбается.
– Очень сильно, – отвечаю я охрипшим голосом. – Безумно сильно.
– Это хорошо. – Элла чмокает меня в губы. – Я тоже безумно сильно тебя люблю.
Она ложится рядом со мной и гладит мои кубики на животе, но при этом медленно трется нижней частью своего тела о мое бедро. И я снова в полной готовности. Но я-то уже кончил, а она – еще нет. И мне нравится быть тем единственным, кто доставляет ей это удовольствие. Когда Элла кончает, то издает самые сексуальные в мире звуки.
– Моя очередь, – хриплым шепотом говорю я, двигаясь вниз вдоль ее тела.
Ее лоно всегда готово принять меня. Член снова встает, когда я думаю, что буду первым, кто скользнет в это томящееся тело, и жа́ра от одной этой мысли хватит, чтобы растопить всю Антарктиду. Но я не могу. Не сегодня. Я хочу быть уверенным, что меня не засадят за решетку за преступление, которого я не совершал.
А пока я могу делать это: доводить ее своим ртом и пальцами до исступления, заставляя стонать и умолять…
– Элла! – раздается из-за двери резкий, командный голос. – Открой!
Элла отталкивает мою голову и соскакивает с кровати, как будто та охвачена пламенем.
– О боже, это Стив! – шипит она.
Я сажусь, бросив настороженный взгляд на запертую дверь. Я ведь запер ее, правда? Черт, пожалуйста, пусть будет так, что я ее запер…
Дверная ручка дергается, но дверь не поддается. Я с облегчением выдыхаю.
– Элла! – снова рявкает Стив. – Открой дверь! Живо!
– Секунду, – поспешно отзывается она, в ее глазах – отчаяние и паника.
Мы быстро одеваемся, но, видимо, не очень аккуратно, и вид у нас так себе, потому что, когда Элла впускает Стива, его глаза зловеще вспыхивают.
– И чем это вы двое, черт побери, тут занимались?
Я выгибаю бровь: голос Стива переполнен яростью, лицо раскраснелось. Я все понимаю, он отец Эллы, но мы же тут не снимали порно, в конце концов. Просто чуть-чуть позабавились.
– Мы… смотрели телик, – бормочет Элла.
Мы со Стивом одновременно поворачиваемся к черному экрану в другом конце комнаты. Стив, сжав руки в кулаки, снова разворачивается к Элле.
– Твоя дверь была закрыта, – чуть ли не рычит он.
– Мне семнадцать, – скованно отвечает она. – У меня что, нет права на частную жизнь?
– Не настолько частную! – Стив качает головой. – Каллум выжил из ума?
– Спроси у него самого, – доносится сухой ответ моего отца.
Стив резко разворачивается к дверному проему, где стоит папа, скрестив руки на груди.
– Что здесь происходит? – ровным голосом спрашивает он.
– Твой сын только что лапал мою дочь! – рявкает Стив.
Облизывал, если сказать точнее. Но я держу язык за зубами. Вена на лбу Стива и так, кажется, вот-вот лопнет. Незачем ускорять этот процесс.
– Для меня это совершенно неприемлемо, – продолжает он ледяным тоном. – Мне все равно, как ты относишься к своим родительским обязанностям. Твои мальчишки могут вести себя так, как их душе угодно, но моя дочь не станет очередной секс-игрушкой Рида.
Я распрямляю плечи. Кто, черт возьми, он такой, чтобы так говорить?
– Элла – моя девушка, – холодно говорю я, – а никакая не секс-игрушка.
Стив тычет пальцем на сбившееся покрывало.
– Значит, для тебя совершенно нормально вот так использовать ее? – Его ледяной взгляд останавливается на папе. – А ты! Что за отец даст столько свободы двум тинейджерам? Скажи еще, что они спят в одной комнате!
Виноватое выражение лица Эллы выдает нас с головой. Заметив его, Стив краснеет еще больше.
Он делает глубокий вдох, медленно разжимает кулаки, а потом говорит:
– Собирай свои вещи, Элла.
За секундой тишины следуют сразу три возмущенных восклицания.
– Что? – Элла.
– Нет-нет-нет. – Я.
– Стив, в этом нет необходимости. – Папа.
Отец Эллы реагирует только на последнюю реплику.
– А я думаю, это очень даже необходимо. Элла – моя дочь. Я не хочу, чтобы она жила в такой обстановке.
– Ты хочешь сказать, что мой дом – неподходящее место для ребенка? – Голос отца становится жестче. – Я вырастил здесь пятерых сыновей, и они прекрасно справляются.
Стив громко и раскатисто смеется.
– Прекрасно справляются? Одного из твоих мальчишек обвиняют в убийстве, Каллум! Прости, но вынужден огорчить тебя: Рид – не самый хороший парень.
Во мне просыпается гнев.
– С чего вдруг?
– Он плохо влияет на нее, – продолжает Стив как ни в чем не бывало. – Все они.
Он снова смотрит на Эллу.
– Собирай свои вещи. Я не шучу.
Элла выпячивает подбородок.
– Нет.
– Она только привыкла к новой жизни, – предпринимает очередную попытку успокоить Стива папа. – Не срывай ее с места, которое она считает домом.
– Ее дом там, где я, – отвечает Стив. – Я ее отец, не ты. И я не хочу, чтобы моя дочь якшалась с твоим сыном. И плевал я, если покажусь кому-то старомодным или неразумным – называйте это как хотите. Она едет со мной. Хочешь запретить мне это? Отлично! Тогда встретимся в суде. Но сейчас ты не сможешь остановить меня. Я забираю ее из этого дома.
Элла в панике смотрит на папу, но его взгляд выражает лишь одно – поражение.
Тогда она умоляюще глядит на Стива.
– Я хочу остаться здесь.
Но ее мольба его ничуть не трогает.
– Прости, но нет. Так что повторяю еще раз: собирай свои вещи.
А когда Элла не двигается с места, оставаясь сидеть рядом со мной, Стив хлопает в ладоши, словно она дрессированный тюлень:
– Живо!
Элла сжимает кулаки и ждет, когда вмешается мой папа. Но он продолжает молчать, и она в гневе вскакивает и уходит за вещами.
Я уже собираюсь кинуться за ней, когда Стив останавливает меня.
– Рид, на минуточку, – коротко говорит он.