12 месяцев. Необычные эротические приключения - Генрих и Ксения Корн

Убрала палец, снова посмотрела себе в глаза и сказала тихо, как бы стесняясь собственного голоса:

– Я люблю тебя. Люблю свою жизнь, люблю всё, весь этот мир и… покидаю его с благодарностью и любовью… Пусть всё будет так, пусть я не смогла прожить жизнь, как хотела, но я не виню никого…

Слёзы выступили у меня из глаз, но я продолжила сквозь слёзы:

– И… да, я люблю этих мальчиков. И мне нечего стыдиться… Меня скоро не станет, и я уже имею право не стыдиться никого… не думать о том, кто что подумает… Это последний день моей жизни, и я проживу его так, как хочу. Прости меня, что не понимала этого раньше.

Днём я пришла к ребятам на студию и сыграла им свою песню. Они все посмотрели на меня с молчаливым непониманием. Я переводила взгляд к одному, к другому, к третьему, ожидая, что кто-то что-то скажет.

Яша робко отвёл глаза. Йорик пожал плечами и принялся долбить в барабаны. Артур улыбнулся отчего-то, но промолчал. Наконец, Макс сказал, кашлянув в кулак:

– Ну… хорошая женская песня, но что ты от нас-то хочешь?

– Хочу, чтобы вы записали её для меня, – ответила я. – Вам ничего и делать-то особо не надо, просто сыграть, она простая, партии я вам скажу, а вокал запишу сама. Соглашайтесь, пожалуйста, ребята! У меня просто совсем нет времени, чтобы к кому-то ещё обратиться.

Они, переглянувшись, опять помолчали, а я опять, в нетерпеливом ожидании, переводила взгляд то к одному, то к другому.

Йорик, затихнув было со своими барабанами, снова принялся в них долбить. Выкрикнул только:

– Мне всё равно, я как все!

Яша стал отказываться извиняющимся тоном:

– Да не… мы же такое не играем совсем…

Но Артур перебил его:

– А мне нравится. Тем более Майя нам помогла с альбомом. Просто сыграем для неё эту песню и всё. Я – за!

Макс, подумав, тоже согласился:

– Хорошо. Давай с завтрашнего дня начнём репать, а сегодня лучше пиво попьём, заодно расскажешь нам задумку, как и что…

– Нет, ребята, записать надо сегодня! Пожалуйста! – запротестовала я решительно, наотрез не принимая никакого отказа.

Йорик даже выронил палочку из рук. А Яша испуганно просмотрел на меня.

– Почему обязательно сегодня? – удивился Макс. – Не, Май, ты что, сегодня никак не получится… Ты себя с нами не сравнивай: нам, просто чтоб выучить эту песню, надо неделю репать. И чтоб записать нормально – неделя уйдёт, сама же знаешь.

– Или сегодня, или… никогда, – сказала я. – Ладно, тогда отмена.

Я расстроилась, но без обиды. Макс был прав: времени надо много.

– Подожди, мы же не отказываемся, – вмешался Артур. – Объясни, почему такая срочность? Почему «или сегодня, или никогда»?

Сперва я хотела как-нибудь отшутиться, однако достойной шутки у меня что-то не нашлось, и передумала. Рассказать, что ли, им? Расскажу.

– Потому что завтра меня уже может не быть. Я больна, ребята. Не бойтесь, болезнь не заразная, но неизлечимая и от неё умирают. Моя мама от неё умерла когда-то. И мне, видно, тоже недолго осталось.

Йорик внезапно умолк, и повисла непривычная тишина. Яша убрал на комбе громкость, чтобы не фонило. Артур вообще отложил бас в сторону – с досадой, как что-то ненужное.

– А врачи что говорят? – глухо спросил Макс.

– А что обычно говорят врачи? – усмехнулась я. – Вот то и говорят. Что нужны деньги. И что операцию нужно делать заграницей. Но моей маме не помогла операция. Фигня всё это, ребята. Я смирилась. Просто вот хотела эту песню успеть записать, больше меня ничего не держит…

– Так запишем, какие проблемы! – взволнованно вскочил Йорик. – Сегодня, завтра, послезавтра позависаем тут и запишем. Не переживай, Май, время есть. Некоторые вон годами живут с неизлечимыми болезнями. Бабка моя с пороком сердца до восьмидесяти лет прожила. Почему ты думаешь, что завтра не будет? Будет! Не думай просто об этом и всё!

Я улыбнулась ему. Потому что вот от кого не ожидала сочувствия и жалости, так это от него. Он же всегда строил из себя железного парня.

– Йорик, милый, спасибо тебе, но я уже ничего не думаю. Я знаю и всё. Этой ночью я уже побывала одной ногой на том свете. Чудом очнулась, и для меня теперь каждый день как последний. Я немного не в себе, да, того немного… Но не в том дело. Послушайте, я эту песню вот там, на том свете, услышала. Не смейтесь, без шуток говорю. И мне кажется, я должна её здесь, в этом мире, оставить после себя… И боюсь не успеть. Вот и всё.

– Покажи мою партию, – попросил Яша тихо. – Там сложно?

– Господи, да для тебя легкотня, Яш! – оживилась я. – Там риффы идут квинтами, как ты любишь, ну и подкладочка такая… джи-джи-джи… на соло скрипки. А остальное – мелочи. Вот, смотри…

У меня были записаны все партии в телефоне в специальной нотной программе, которая могла проигрывать ноты. Яша послушал и сразу сыграл – да так качово, что Йорик не выдержал и начал подыгрывать ему на барабанах почти то, что надо.

Артур тоже воодушевился, схватил бас.

– И мне покажи!

Я показала ему басовую партию. Всего-то пять нот, господи.

– А мне что делать? – спросил Макс растерянно. Для него ситуация необычная получилась, он-то привык быть лидером, а тут на вторых ролях.

– У тебя самая сложная партия, – ответила я серьёзно. – Фундамент. Атмосфера, воздух. Без неё ничего не нужно, потому что всё нанизано на неё, как на стержень. Когда ты играешь и поёшь, то обращаешь внимание больше на вокал, и ритм-гитара звучит плохо, неровно, грязно. А так быть не должно – от этого страдает вся композиция. Так и здесь: всё вроде просто, аккорды – не сложные, но сыграть их нужно чисто и ровно, как будто от этого зависит всё, потому что так оно и есть. Теперь тебе не нужно будет отвлекаться на то, чтобы правильно петь, и ты здорово сыграешь. Я уверена!

Ребята выучили свои партии, потом мы попробовали исполнить всё вместе – раз, другой, третий. И через пару часов уже играли эту песню очень хорошо. Достаточно хорошо, чтобы записать её.

– Ну вот, а говорили «надо много времени»! – радовалась я. – Да вы просто супер! Разве я могла найти лучше музыкантов, чем вы! Всё, пишем, а потом пьём пиво, я проставляюсь!

На записи возникли некоторые проблемы, и пришлось повозиться: у Макса никак не выходило сыграть ровно под метроном, у Йорика партия то и дело менялась, пока он всё-таки не нашёл самый лучший вариант, а я лажала вокал, потому что хреновая из меня певица. Но мы справились и записали эту песню так, как она того заслуживала. Правда, время было уже за полночь.

Ребята сбегали за пивом. Посидели, выпили. И часам к двум ночи я смертельно захотела спать. Думаю: хватит, вызову такси и поеду домой.

– А как она называется? – вдруг поинтересовался Макс.