Роскошная скромность - Холли Престон

Он нежно смотрел на девушку, которая, пытаясь согреться от его горячего тела, прижималась все теснее.

— Ну вот, теперь ты знаешь, что такое шторм. Почему ты не пошла домой?

— Не знаю. Я думала, ты очень рассердился. Прости. — Она уткнулась лицом в куртку Филиппа.

— Ничего, — тихо отозвался тот. — Главное, что все кончилось благополучно, дорогая.

Какое блаженство слышать нежность в его голосе. Никогда и никто не называл ее так. И не смотря на холод и ноющую лодыжку, Линда чувствовала себя счастливой. Любимый человек вернулся!

Салли открыла дверь, изумленно взирая на них, промокших и продрогших.

— Она в порядке? — обеспокоенно спросила женщина.

Филипп утвердительно кивнул.

— Только немного вывихнула лодыжку. Сделай ей горячего чая, Салли, и можешь собираться домой. Я вернулся, и значит, нет нужды тебе здесь оставаться.

— Отлично, сэр. Мой дом меня уже заждался. Надо позвонить сыну, чтобы он приехал за мной. Для одного вечера слишком много промокших до нитки.

Линда вдруг почувствовала ужасную неловкость, оттого что Филипп держит ее на руках.

— Я могу сама… — заерзала она, но мужчина, не обращая на это внимания, понес ее к лестнице.

— Сначала примешь горячий душ, а потом мы обсудим, что ты можешь сама, — твердо заявил он.

Уорнер отнес ее в комнату. Странно, сейчас, в тепле уютного помещения, оба почему-то утратили ощущение душевного родства. Там, на каменистом морском берегу, они были ближе друг к другу. Вот и в голосе его прозвучали едва уловимые нотки отчуждения:

— Ты сможешь сама принять душ? — спросил он и, когда девушка кивнула в ответ, повернулся к двери. — Я переоденусь и принесу тебе чай. — Уход Филиппа был стремителен, что Линде показалось предвестием надвигающихся неприятностей. Она вошла в ванную и закрыла дверь. Теперь, когда речь уже не идет о спасении ее жизни, он, чего доброго, начнет спасать ее душу. Заботиться о ее моральном облике. С его точки зрения, она вела себя с Джеком неправильно. И сейчас, видимо, именно эти мысли бродят в его голове.

Горячий душ унял наконец дрожь. Боль в лодыжке немного поутихла. Линда не спеша вышла из ванной, промокая полотенцем свои рыжие кудри. И в этот момент на пороге появился Филипп с чашкой чая в руках. Он тоже принял душ и переоделся. Девушка поплотнее запахнула полы махрового халата, присела на край кровати и взяла из его рук чашку. Ей стоило большого труда взглянуть Уорнеру в лицо.

— Все в порядке? — спокойно спросил он, и, когда Линда молча кивнула, подошел и присел перед ней на корточки. — Давай я посмотрю твою лодыжку.

Он взял ногу девушки в ладони, прежде чем она успела возразить. И стоило Филиппу коснуться ее, как она почувствовала томительную слабость. По всему телу разлилась теплая волна. Это был сильный чувственный сигнал, вызванный одним лишь прикосновением нежных мужских пальцев.

В доме было очень тихо. Шум моря едва слышался. Подъехала машина за Салли, и Линду вдруг охватила непривычная робость. Она бы сейчас не могла объяснить ни себе, ни ему истинную причину своего смущения.

— Уже почти не больно. — Голос ее звучал хрипловато. — Я просто поскользнулась на мокром камне.

Филипп поднял на нее глаза и сказал именно то, чего она так боялась.

— Расскажи мне о Джеке Фри.

Девушка тихо поведала ему о том, что случилось. Она не знала, насколько честной и откровенной выглядит в его глазах. Может быть, весь ее рассказ кажется ему фальшивым и неискренним. Глаза Филиппа скользили по ее лицу, в уголке рта слегка подергивался мускул. Человек явно рассержен, и причина тому может быть одна — он не верит ей.

— Это правда! Я не знаю, что он тебе навыдумывал, но…

— У него не было возможности что-либо мне сказать, — мрачно заметил Уорнер и, поднявшись, принялся нетерпеливо расхаживать по комнате. — Я слишком хорошо знаю этого человека, чтобы тратить время на разговоры с ним. В любом случае твоя безопасность гораздо важнее его грязных россказней.

— Я… я думала, вы друзья, — пробормотала Линда.

Уорнер криво улыбнулся.

— Не хочешь ли ты сказать, что подозреваешь, будто у меня интрижка с Мэдж? Ты ведь, недолго думая, решила именно так? Джек не пропускает ни одной юбки, и, мне кажется, Мэдж намеренно намекает на нашу с ней якобы возможную близость в порядке самозащиты. Да, с ее стороны были сделаны кое-какие шаги к сближению. Но я не принял ее лестного предложения. Похоже, ее попытки вызвать в Джеке ревность никак не повлияли на его многочисленные сомнительные связи.

— Я и предположить не могла ничего подобного. Наверное, поэтому я ей и не понравилась, — заметила Линда.

Филипп улыбнулся, увидев виноватое выражение ее лица.

— Мэдж никогда не говорила, но, насколько я мог заметить, это действительно так. Ей не особенно приятно, что ты живешь у меня. Мэдж не могла не заметить моего отношения к тебе.

— Может быть, миссис Фри вела бы себя поспокойней, узнай она о том, что если ты ко мне и неравнодушен, то только потому, что я очень похожа на свою бабушку.

— Что?! — Филипп резко повернулся и уставился на Линду. — Ты что, считаешь меня сумасшедшим? Твоя бабушка умерла, когда я был совсем маленьким! Мои чувства к тебе не имеют никакого отношения к Анне Уорнер.

— Я… я просто подумала…

— Не пора ли тебе начать верить своим собственным глазам? Ты же прекрасно знаешь, почему я уехал отсюда.

— Ты же вернулся, — обескураживающе просто заявила Линда.

— Я не собирался возвращаться и даже оставил все свои вещи в городе. — Руки Филиппа терзали худенькие плечи девушки, его голос срывался. — Но, так или иначе, ты нужна мне, Линда. Сегодня я думал, что потерял тебя.

— Прости, что я тебя так напугала, — прошептала та. Ее глаза застилали слезы, она едва видела бледное лицо Уорнера, который, скользнув ладонями под ворот ее халата, нежно гладил пальцами шелковистую кожу плеч.

— Ты пугаешь меня с того самого дня, когда впервые появилась в этом доме, — взволнованно говорил он. — Слишком молодая, слишком яркая и, к тому же, дочь Джона. Я должен был отпустить тебя обратно в Бирмингем. — Мужчина скользнул ладонями по ее шее, легонько касаясь большими пальцами подбородка. — Прекрасно знал, чем это может кончиться, но желание постоянно видеть тебя было сильнее здравого смысла. Я хочу тебя, Линда. И не могу сопротивляться этому желанию.

Филипп жадно припал к губам девушки, и та с готовностью подалась ему навстречу. Она тоже хотела его. Может быть, вся жизнь Линды готовила ее к встрече с этим мужчиной. Ни разу не испытавшая сексуального влечения, она была совершенно потрясена глубиной своих чувств к Филиппу.

Тело Линды сейчас уже не подчинялось ни ее воле, ни голосу рассудка. Когда ищущие руки мужчины стянули с нее халат, она с готовностью отдалась теплым ладоням, ласкающим ее. Грудь ее подалась навстречу ему, соски набухли и затвердели. Филипп слегка отстранил девушку, пожирая глазами ее прелестную фигуру. В розовом свете лампы вся она, казалось, светилась нежнейшими золотыми бликами. Лицо мужчины потемнело от желания.