Холмы Каледонии - Мария Сергеевна Руднева

гордость и независимость? Конечно, своим неосмотрительным проявлением чувств я только сильнее ее оскорбил!

От того, чтобы бросить стакан в стену, мистера Мирта удержали лишь хорошее воспитание и стыд перед Поупом, которому пришлось бы убирать осколки. Еще одного укоряющего взгляда сегодня Габриэль не выдержал бы.

– Что же ты не возвращаешься? Возьми свое. Теперь, когда между вами не стоит угроза всем Бриттским островам, разве откажется она пойти за тобой? Она заслужила жизнь получше, чем быть вечной спутницей безумного ученого – так, кажется, назвали меня в той газетенке?

Резко потянувшись вперед, мистер Мирт схватил часы и откинул крышку. Время беспощадно неслось вперед.

Сколько оно будет идти так для него? Вечность. Целую одинокую вечность, которую он проведет рядом с механизмами, которые никогда не подведут, никогда не оставят его. Которые всегда можно завести вновь.

Можно ли завести вновь потерянное доверие? Человеческие чувства – тайна для фаэ. Сейчас, прожив рядом со смертными много лет, он с особенной тоской и ясностью понимал это.

* * *

Поздно вечером в доме Джона Ортанса раздался стук в дверь. Ортанс и Цзиянь переглянулись – ни один из них совершенно точно не ожидал гостей в такое время, да еще и в столь промозглый вечер. На столе перед друзьями стояли початая бутылка хереса и доска для игры в вейци. Юй Цзиянь не терял надежды обучить Ортанса азам стратегии и поэтому заставлял его время от времени сражаться на расчерченном на линии поле. Сейчас рядом с Ортансом было лишь несколько черных камней. Цзиянь же сложил рядом с собой уже порядочную горку белых, несмотря на то, что дал другу приличную фору в несколько ходов. Цзиянь уже собрался было подсказать Ортансу наиболее удачный ход, чтобы подсластить горькую пилюлю разочарования от грядущего проигрыша, когда внезапный посетитель потревожил их покой.

Ортанс хмыкнул и пошел к дверям.

Несмотря на то что дни были уже солнечными и теплыми, вечера оставались промозглыми, особенно когда поднимался ветер. Оттого незваный гость был закутан, казалось, с головы до ног – только между плоским черным кепи и поеденным молью длинным полосатым шарфом виднелись темные, обведенные черными кругами глаза. Узкие кисти рук с длинными ловкими пальцами прятались в карманах поношенного пальто, а прохудившиеся ботинки намекали на то, что визитер явился из не самого благополучного района города.

– Ты? – Ортанс замер, пальцы с силой стиснули медную ручку двери.

– Я, я, – с ярко выраженным каледонским говором ответил визитер. – Признаешь еще старых друзей? Или совсем нос задрал, Ключ?

– Не называй меня так, – резко ответил Ортанс. – Разве не знаешь, что…

– Что ты теперь другой человек? Наслышан. – Визитер положил руку на плечо Ортанса и втолкнул его внутрь.

Затем шагнул следом и захлопнул за собой дверь.

– Всё не на улице дела перетирать-то, да?

– Джон, кто это? – голос Юй Цзияня был на несколько тонов холоднее обычного.

Он стоял в дверях гостиной и смотрел, сощурившись, на визитера. Джон вздохнул и с силой провел ладонью по лицу.

– Это Марли Ловкач. Мы… когда-то приятельствовали.

Марли зашелся смехом.

– Приятельствовали? Что-то ты попутал, Ключ… Ох, забыл, Джон-ни. – Марли говорил, лениво растягивая слова, отчего его речь звучала словно бы угрожающе. – Мы в свое время недурно поработали вместе. Были как семья. Как братья! И заметь, Джонни, ты ушел, бросил нас – а мы тебя не забыли!

– Что тебе надо? – рыкнул Ортанс. – Если по делу, так говори.

– Улей своих пчелок не бросает, нет, как бы далеко пчелки ни пытались вырваться, – покачал головой Марли.

– Что тебе надо? – с угрозой в голосе повторил Ортанс.

Цзиянь подошел к нему ближе, показывая Марли, что он здесь в меньшинстве. Марли, заметив его маневр, неприятно рассмеялся:

– Ишь, защитника какого себе завел, а ножик со штопором ему в руку не приспособил еще? Зря-зря, нам бы такой пригодился, ой пригодился, мелкий, юркий, не был бы еще такой серьезный… Молчу-молчу!

Марли шарахнулся от кулака Ортанса, пришедшегося в стену рядом с ним.

– Не буянь, – он оказался за спиной Ортанса и положил руку ему на плечо.

Не успели его пальцы коснуться рубашки механика, как костяшки Ортанса встретились с его носом. В последний миг Марли увернулся.

– Ах так! – голос его звучал с каким-то зловещим весельем.

Они сцепились. Цзиянь всегда удивлялся тому, как дерутся в Улье – быстрые, короткие удары, отсутствие стойки и сосредоточенность на результате. Так дерутся, чтобы убить, – и Цзиянь видел по ярости в глазах Ортанса, что он настроен решительно.

– Прости, но я вмешаюсь, – проговорил Цзиянь и в следующий момент оказался за спиной Марли, одной рукой обхватив его тощее тело поперек спины, а другую прижав к оголившейся шее – шарф Марли потерял во время драки. – Тише. Не двигайся. Стоит мне нажать, и ток крови в твоем теле остановится.

– Цзиянь, – Ортанс распрямился, потирая руку.

– Помнишь, я говорил тебе про меридианы и токи ци? – спросил Цзиянь, словно они все еще разговаривали, сидя в креслах у камина. – Важен баланс. Его легко нарушить, если знать точки, расположенные на теле. Это медицинская наука. Акупунктура. С ее помощью можно вернуть человека к жизни или же прервать ее.

– Брешет? – спросил Марли, обращаясь к Ортансу.

Тот покачал головой:

– Он всегда серьезен.

– Понял, понял… Отпусти, малыш! – вдруг заканючил Марли, подгибая ноги и делая самое жалостливое выражение лица, свойственное побирушкам.

Цзиянь от неожиданности ослабил хватку, и Марли вырвался.

– Вижу, хватку ты не растерял, старик, – хмыкнул он, поддевая шарф ногой. Навязав его обратно на шею, он продолжил: – Вот что, Джонни, я не развлекаться пришел. Как бы мне ни хотелось – уж больно вы мило дергаетесь. Приятель у тебя – прям жемчужинка, с такими-то познаниями обязательно пригласил бы его в Улей погостить. Но впрочем, не пытайся сжечь меня взглядом. Кое-кто другой уже успешно делает это с вашим воздушным змеем, пока мы тут с вами прохлаждаемся светскими беседами за стаканом хереса.

Ортанс не сразу понял, к чему был пространный монолог.

– Дирижабль? Что с ним? – Он схватил Марли за плечи и хорошенько встряхнул.

– Эх, не ценишь ты старых друзей, Джонни! – Марли закатил глаза, всем своим видом демонстрируя разочарование в лучших человеческих качествах Ортанса. – Я тебя предупредить спешил, доброе дело сделать, а ты…

– Марли!.. – зарычал Ортанс, и Цзиянь поспешил вмешаться снова:

– Расскажите, прошу вас. Что случилось?

Марли объяснил.

Ортанс, моргнув, выпалил проклятие и схватил со стены плащ.

– Цзиянь, бегите к Мирту! Скажите, чтобы мчался в ангар. А ты, – он схватил Марли за руку, – поедешь со мной, если выяснится,