Всеволод Большое Гнездо. "Золотая осень" Древней Руси - Василий Седугин

— И разговоры шумные, а здесь тихо и спокойно.

Она кинула на него взгляд, улыбнулась краешком губ.

Был конец ноября, лежал снег, лёгкий морозец начинал пробирать через лёгкую одежонку. Поэтому он стал спешить.

— Меня зовут Всеволодом, мне бы хотелось с тобой встретиться. Ты придёшь завтра на горки возле Золотых ворот?

Она чуть подумала, потом, кинув на него короткий взгляд, кивнула головой и ушла во дворец. Всеволод улыбнулся, довольный. Его прежний опыт общения с девушками говорил: птичка попалась в сети, теперь она никуда не денется!

На другой день Всеволод был на крутом склоне, где владимирцы любили кататься на саночках. Зима только что наступила, любимое развлечение ещё не приелось, было в новинку, поэтому народу собралось много. Он сразу увидел знакомую девушку. Она стояла среди подруг, все они были с саночками и катались с горы. Он незаметно пристроился к ним. Она его заметила, щёчки её тотчас зарумянились, лицо засветилось радостью: она его ждала и была рада!

Он дважды прокатился вместе с её подругами, а потом они оказались рядом.

— Возьмёмся за руки и покатимся вместе, — предложил он ей.

Она охотно согласилась. Они оттолкнулись и ринулись вниз. В ушах свистел встречный ветер, в лицо била снежная пыль, голова кружилась от быстрой езды, а рядом мчалась девушка, которая желала быть рядом с ним, и это было важней всего...

Внизу они подошли друг к другу. Она улыбалась и глядела ему в лицо.

— Не страшно было спускаться? — спросил он.

— Я с детства катаюсь, а тебе?

— Непривычно. Я ведь впервые на снежной горке.

— Не может быть! — удивилась она. — Как же можно было прожить столько лет и ни разу не прийти поразвлечься такой забавой?

— Я жил там, где круглый год не бывает снега.

— А разве есть такие страны?

— Конечно. Далеко на юге.

— И что же это за страна?

— Византия.

— Ты был в Царьграде?

— Да, я там жил.

— А для меня это город-сказка. Я о нём только слышала и читала.

— Да, он очень красивый. Там много церквей, храмов и дворцов.

— Так интересно. Я сейчас в шубке и валенках, а там гуляют совсем раздетые...

Разговаривая, они поднялись на гору. Он спросил:

— А как тебя зовут?

— Поликсенией. А тебя Всеволодом.

— Всё-то она знает! — шутливо похвалил он девушку.

— Как же иначе! Ты же — князь.

Они ещё несколько раз съехали с горы, потом он пошёл её провожать. Она оказалась купеческой дочкой, жила в тереме недалеко от собора Успения.

— Я завтра приду. Выйдешь?

— А не обманешь?

— Как можно обмануть такую красивую девушку!

Возвращаясь во дворец, Всеволод думал о том, как легко и свободно чувствует себя рядом с Поликсенией. Не то что с Виринеей или Евстахией. С Виринеей он хитрил и изворачивался, а императорская дочка сама была порой неожиданной и непредсказуемой... Здесь же всё проще. Наивная и доверчивая девушка, может, впервые разрешившая проводить парню до своего дома. Не полюбить такую невозможно!

Утром он думал о том, что обязательно пойдёт на свидание, как неожиданные события нарушили все его задумки. С восточной границы прискакал гонец и сообщил, что булгарские войска прошли по замерзшей Волге и осадили Городец. Михаил тотчас приказал трубить сбор. Он не стал ждать подкрепления из других городов, а скорым ходом двинулся навстречу врагу только со своей дружиной.

— Булгары самонадеянны, — говорил он, покачиваясь в крытом санном возке. — Они надеются одним наскоком взять Городец с его богатыми рынком и лавками, нагрузить добычу и быстрее улизнуть. Но я опережу их и свалюсь как снег на голову.

— А точны ли сведения об их численности? — спрашивал Всеволод, свешиваясь с коня поближе к тихо говорившему князю. — Вдруг там большие силы сосредоточились?

— Смелость города берёт. С запада близко к крепости лес подходит, по нему мы незаметно подойдём к лагерю противника и ударим во всю мочь!

Так и получилось. Булгары готовились к приступу, когда на них обрушилась владимирская дружина. Удар из леса поддержали защитники города, которые хлынули в растворенные ворота и посыпались со стен, кто по лестницам, а кто на верёвках. Среди воинов противника началась паника. Они бросились врассыпную по Волге, преследуемые конными и пешими русами. Погоня продолжалась до темноты, а затем победители со славой вернулись в город. Весь вечер и всю ночь город веселился, а утром пришла печаль: Михаил тяжко занемог и к обеду скончался.

Горевал Владимир, встречая хладное тело своего князя. Похоронен он был возле собора Успения, при стенании и плаче всех жителей.

Ростовские бояре, едва услышав про смерть князя Михаила, даже не дождавшись верного подтверждения тому, тотчас послали в Новгород своему князю Мстиславу Ростиславичу гонца, чтобы сказать:

— Ступай, князь, к нам: Михалку Бог взял на Волге в Городце, а мы хотим тебя, другого не хотим.

По-видимому, ростовцы рассчитывали на неразбериху во Владимире, дескать, жители будут спорить, кого пригласить себе в князья, и тем временем вновь подчинить себе строптивый город. Однако владимирцы сразу после похорон Михаила наскоро собрали вече и целовали крест Всеволоду, вручив ему всю полноту власти. Только теперь он в полной мере почувствовал тяжесть возложенной на него ответственности.

В его руках оказалась судьба огромного княжества, участь каждого его жителя.

Наблюдая за придворной жизнью в Византии, Всеволод твердо усвоил, что императорская власть никогда не лезет на рожон, что всеми возможными силами и средствами старается избежать войн и вступает в них только тогда, когда не видит другого выхода или бывает абсолютно уверенной в своей победе. Применяются подкупы, организуются заговоры, натравливаются одна страна на другую, один народ на другой, применяются лесть и угрозы, изобретается что-то новое и всё во имя того, чтобы сохранить мир и в то же время усилить своё влияние.

И ещё один немаловажный вывод сделал Всеволод, находясь в Византии. Живя в Большом дворце, он почти не видел народных масс, а если и встречались люди из низов, то как-то мельком, между прочим, и он на них не обращал особого внимания. Считал, что это жители другого мира, удел которых бедность и нищета, покорность и подчинение, что их можно бросать в войны, битвы и сражения, а сколько их погибнет, разорится или попадёт в плен, не столь уж важно; главное, добиться победы, осуществить задуманное, решить государственные задачи. Но потом, когда он встречался с Виринеей, побывал в её доме, повидал её семью и вник в их заботы и тревоги, он понял, что и среди них есть люди талантливые, творческие, способные на что-то большее, чем обыденная жизнь, что это такие же люди, как и он, и что он такой же человек, как и они. И, поняв это, он стал всё чаще и чаще задумываться о судьбах народа, который волей небес стал ему подвластным, и пришёл к выводу, что он должен сделать всё возможное, чтобы хоть в какой-то степени избавить его от многих испытаний и бед, хоть чуть-чуть облегчить страдания и сделать жизнь немного безопаснее. Именно такие думы овладевали Всеволодом, когда пришла весть о движении войска ростовцев и суздальцев под руководством Мстислава Ростиславича на Владимир.