Виват, Романовы! Часть II - Анна Литаврина

задумчиво оглядывается. Идёт к столу, выдвигает ящики.

Александр (бубнит). Тоже мне… женщина с прошлогодней причёской! Я уже решил, что отправлю её в самые дальние покои дворца, и пусть сидит там! Не светит тут мне своим совершенством.

Константин забирается на стул и заглядывает поверх шкафа.

Константин. По-моему, ты к ней всё же неравнодушен… только о ней и думаешь…

Александр. Так и есть. Я её ненавижу! И буду страшно и долго мстить… (Смотрит на Константина.) Слушай, а что ты ищешь?

Константин. Ищу, куда положить.

Александр. Что это?

Константин. Это опиум.

Александр (в ужасе). Ты принимаешь наркотики?

Константин. Не, не принимаю. Немного торгую. Так, между своими. Не переживай.

Александр. Слава богу, если это помогает тебе справляться с твоей агрессивностью…

Константин берёт конфету из вазы, ест.

Константин. А тебе что помогает? У тебя даже конфеты с ликёром… Слушай, это, конечно, не моё дело, но с тех пор как ты стал императором, ты стал много пить. Так и пьяницей стать недолго…

Александр (вздыхая). Да, ты прав. Мне это всё тяжело даётся. Но надо взять себя в руки. Больше не буду напиваться! Хватит!

Поднимает бутылки с пола, открывает окно и выбрасывает. Внизу слышен слабый крик и звук разбившегося стекла.

Александр. Пойду к себе в кабинет, поработаю… Ну или… (смотрит на брата) посмотрю, как за меня работают другие! Оценю их работу.

Константин. Вот это правильно!

Сцена 65

Зимний дворец. Александр идёт по коридору в свой кабинет. Перед кабинетом суета, люди бегают туда-сюда, секретарь пишет бумаги, ставит печати. Александр останавливается возле кабинета, дёргает ручку.

Секретарь (не поднимая головы). Куда вы? Занято!

Александр (в изумлении). Что-что?

Секретарь поднимает голову. Хватается за голову.

Секретарь. Ой, Ваше Величество! Ой, простите! Не признали!

Подбегает, кланяется, открывает Александру дверь.

Александр. Ну внимательнее надо быть…

Секретарь. Вас тут давно не бывало… запамятовали…

Заходит в кабинет. За столом сидит Сперанский. Видит Александра, встаёт, уступает место.

Александр (смущённо). Да вы сидите. Я так зашёл… проверить, как там… реформы?

Сперанский. Хорошо, Ваше Величество. Очень хорошо!

Александр. Всё, как планировалось? Чтобы всем было хорошо?

Сперанский. Всем, Ваше Величество, хорошо, конечно, быть не может. Но мы работаем над этим.

Александр. Раз уж я здесь… в своём кабинете… Можете ко мне обратиться с какой-либо просьбой! (Дотрагивается до головы, морщится.) Только не очень длинной, и так, чтобы уже решение было готово, а мне только подписать… А то голова раскалывается!

Сперанский (серьёзно). Есть единственная только просьба к Вам. Очень конкретная.

Александр. Я слушаю!

Сперанский (показывая на соседнюю дверь). Скажите вашим друзьям, чтобы не сильно орали и не курили так много. И так ведь ничего не делают, а шума от них…

Александр (возмущённо). Какое безобразие! Сейчас же им скажу орать потише!

Открывает соседнюю дверь с табличкой «Негласный комитет». Заходит в кабинет. Посреди кабинета стоит большой бильярдный стол, стоят закуски, бокалы с вином и водкой, дымятся пепельницы. Кочубей, Чарторыжский, Новосильцев играют в бильярд, пьют, кричат, спорят. В воздухе висят столпы табачного дыма.

Александр (удивлённо). Господа! Вы что, со вчерашнего так и не ложились?

Все (повернув головы). «Ой, Саша!» «Солнце! Проснулся?» «Штрафную ему!»

Обступают Александра. Подносят бокал, огурец, сигарету.

Александр (отодвигая бокал). Спасибо, я не буду! Одиннадцать утра! (нахмурившись) И вам пора заканчивать!

Новосильцев (с улыбкой). А-а-а… тебе рассолу лучше…

Подносят рассол, огурец, сигарету. Александр отодвигает стакан.

Александр. Друзья, что с вами? Что вы тут устроили? Это министерство! Здесь нельзя пить и курить!

Чарторыжский (нахмурившись). Что значит нельзя? Нет такого слова! Есть «можно»!

Кочубей. Верно! Здесь нельзя говорились «нельзя»! Ты что, забыл?

Александр. Господа, ну не доводите до абсурда!

Новосильцев. Разве это абсурд? Это наш девиз!

Показывает рукой на табличку на стене. На табличке надпись:

«НЕТ ТИРАНИИ И ЗАПРЕТАМ!»

Александр. Ну послушайте, вы же мешаете работать другим своим шумом! На вас жалуются!

Кочубей. Кто?

Александр. Да хотя бы Сперанский!

Чарторыжский (недовольно). Саша, а не слишком ли он много на себя берёт? Указывает от твоего имени, как нам можно себя вести, а как нет?

Кочубей. Скорее, это он теперь Саше указывает уже от своего имени, ха-ха.

Новосильцев (взволнованно). Одну секунду… Мне тут пришла в голову мысль. Нет ли здесь парадокса? Не является ли запрет на слово «нельзя» таким же проявлением деспотизма?

Кочубей. Ты хочешь сказать, что «нельзя» нельзя запретить?

Чарторыжский. В таком случае, лучше было бы идти не от запрета, а разъяснять, что можно! Можно говорить «можно»!

Кочубей. Но может ли существовать слово «можно» без «нельзя»? То есть по логике вещей нет чёрного без белого, тьмы без света, неба без земли и тому подобного?

Кричат, спорят. Александр растерянно смотрит на них. Поднимает руку. Никто не обращает на него внимания. Краснеет. Бьёт кулаком по столу. Все вздрагивают, замолкают. Смотрят на него.

Александр (потирая руку). Извините, я поднимал руку, но вы не среагировали. Пришлось её сильно опустить.

Кочубей. У тебя есть мнение? Давай.

Александр (недоумённо). Мнение? Господа, я не понимаю… я вам сделал замечание! Здесь нет никаких мнений! Есть моё требование, как вашего… главного товарища! Заканчивайте здесь шуметь и идите по домам!

Молчание.

Чарторыжский (медленно). А если не пойдём, что ты нам сделаешь?

Новосильцев (хихикнув). Ещё одно замечание?..

Александр (заикаясь). Я? Да я… я могу вас просто закрыть! Закрыть и распустить Негласный комитет! Я его создал, я тут главный и я его распускаю!

Кочубей (кладёт руку ему на плечо). Саша… вообще-то комитет был моей идеей.

Чарторыжский. Ты ведёшь себя как деспотичный тиран! Как ты можешь так с нами разговаривать?!

Новосильцев (протягивая стакан). Тебе явно нужно рассолу…

Александр отходит от них в сторону.

Александр (дрожащим голосом). Я вам… не Саша!

Чарторыжский (хихикает). Я знаю. Ты – Маша… Даша… Глаша. Ради бога! (с акцентом) У нас есть свободная strana!

Александр смотрит на Чарторыжского. Выходит из кабинета.

Сцена 66

Александр стоит в кабинете возле двери с табличкой «Негласный комитет». Сперанский выжидающе смотрит на него.

Сперанский. Ваше Величество, ну что, сказали им?

Александр. Сказать-то я сказал… но я не могу