Комната, которой нет - Артем Тихомиров

Лиза положила нож на прежнее место. Подумав, взяла его снова и пошла осмотреть квартиру. Осмотр, разумеется, ничего не дал. Она была одна.

Лиза остановилась возле открытого в спальне окна. Снова где-то в отдалении звонил колокольчик, но теперь он был не один.

Не в этом ли причина поведения Игоря? Если в их доме поселился призрак и Игорю довелось встретиться с ним первым, то его реакция объяснима. Он просто испугался. Это вполне нормально.

Лиза приложила руку к глазам. Несколько секунд темноты принесли ей облегчение. Очевидно, что в реальности ничего этого произойти не могло. Ясно и просто как дважды два. Лиза была здравомыслящим человеком и с трудом допускала существование любых форм загробного мира. Она была не религиозна и не смогла бы подчиниться догматам официальных однобожьих церквей. Другое дело, признать существование мира за чертой реальности. Области, где обитают духи, незримые сущности, отражения сознания, мифы, страшные сказки и чудовища из детских снов. Другое дело – признать переплетение двух миров, некую взаимную связь…

Вот только зачем?

Лиза отняла руку от лица. Ее возмутил сам ход этих мыслей. О чем она думает? Нет, прочь, прочь! Это ее жизнь и больше ничья, ей решать, что впускать в нее, а что нет.

И не о чем здесь говорить.

Лиза взяла щетку, расчесала волосы.

А старик – только галлюцинация. Почему его появление не может быть объяснено элементарной усталостью?

Бывало, снились вещи и похуже, гораздо хуже, поэтому нечего зацикливаться на этом.

Наилучший выход – перестать фантазировать и дождаться Игоря. Они сядут и спокойно обсудят все проблемы, попробуют вместе найти выход из положения. Впервые в жизни Лиза столкнулась с подобными вещами и нуждалась в поддержке. Она надеялась, что Игорь не поднимет ее на смех, сделав вид, что не знает, о чем идет речь.

Жизнь начала меняться, Лиза слышала скрип невидимых механизмов, приводящих в движение отдельные части привычного для нее мира. Этот призрачный звук вызывал дрожь.

Войдя в кухню, Лиза отвернула зеркало к стене, потом то же самое сделала в коридоре. Ощущение надвигающейся беды не пропало целиком, но стало как-то спокойней.

Нарезая овощи, она не прекращала озираться по сторонам. Руку, державшую нож, сводило судорогой от напряжения. Лиза не замечала, как слезы текут из глаз. И вовсе не от лука.

Ольга прикоснулась пальцами к поверхности зеркала и подумала, что почти превратилась в старуху. У нее ввалились глаза, впали щеки, обострив скулы, кожа потеряла свежесть. В целом, внешний вид был устрашающим и жалким.

Вода лилась в раковину несильным напором. На Ольге был домашний халат, на ногах – сланцы, стоптанные вовнутрь. Из стока ванны доносилось сердитое урчание и бульканье.

Ольга смотрела на себя внимательно, стараясь ничего не упустить. Зрелище скверное. Каждую клеточку тела словно пронизывало отчаяние.

Неизвестно, сколько времени еще это продлится и что будет в конце. Впереди – густой мрак.

На работе Ольга прилагала максимум усилий, чтобы правда о родах, происшедших пять дней назад, не выплыла наружу. Организм понемногу возвращался в нормальное состояние. Ольге удавалось исправно сцеживать из груди молоко и выливать его в унитаз, по крайней мере, так было до среды. Саша ничего не замечал. Отчасти это ей на руку: он работал посменно и все свободное время ездил «бомбить» на своей «восьмерке», говорил, что деньги им понадобятся в скором времени на ремонт. Ольга не интересовалась подробностями. До среды она прожила относительно спокойно. Наибольшая опасность исходила на работе от Альбины и Игоря. С ними Ольга держалась, как могла, спокойно, приветливо, даже находила возможность отшучиваться, хотя прекрасно понимала, что подобное притворство приводит ее на грань нервного срыва.

Она ведь знала, что ситуация отнюдь не нормальная.

Ей снились страшные сны. Неопределенные и бессюжетные микрофильмы про ее старый дом, ничем не похожие на воскресный сон, когда ей удалось побывать в прошлом и пообщаться с матерью и отцом. Нет, ничего общего. Обычные кошмары.

Ольга помнила про комнату ровно столько, сколько вынесла из сна. Память не спешила выдавать свои секреты. Она так и не располагала нужной информацией, хотя силилась выудить из высоченной кучи обрывков и отражений что-нибудь важное. Ольга не знала уже, кто она и зачем существует. Ее сознание висело где-то между мирами.

Ольга понимала, что сходит с ума.

С понедельника по среду она убивала время на бесконечную войну с вопросами. На борьбу с памятью и страхом. Саша приходил домой со смены утром, когда она еще спала. Никаких разговоров и нежностей – он ел то, что было приготовлено заранее, целовал ее и уезжал. В другой раз Ольга устроила бы ему выволочку за то, что он перестал появляться дома, но сейчас вынуждена была молчать. Пусть так. Никому не нужно видеть ее стареющее лицо. Объяснить, в чем дело, Ольга не может даже сама себе, не говоря уже о любимом человеке.

Пальцы оставили на зеркале серые следы. Ольга посмотрела на свою руку, на которой проступили синие вены и вздулись суставы. Она закрыла глаза, сдерживая плач, и снова открыла. Рука вернулась в прежнее состояние.

В воскресенье Саша предпринял попытку заняться с ней любовью, но она была с ним груба. На миг позволила эмоциям выйти из-под контроля и накричала на него. Саша ничего не понял. Ольга почувствовала стыд и извинилась, придумала целую кучу оправданий, какие срабатывали и раньше. Потом она полночи тряслась от ужаса, что Саша заподозрил неладное.

Ей мерещились мертвые дети, топот маленьких ножек по полу, детский плач, который, казалось, обращается именно к ней. На следующую ночь Ольга услышала этот плач наяву, и вдруг Саша сказал ей: «Закрой окно, пожалуйста, дует…» Сначала она ничего не поняла, а потом встала и выполнила его просьбу. Звук был порожден сквозняком, но только ли?

Ольга зачерпнула пригоршню воды. Умыла лицо. Капли побежали по морщинам.

Одними губами она произнесла: я не старуха.

В большой комнате видеомагнитофон проигрывал кассету с мультиками.

Сегодня суббота, значит, с момента родов в торговом центре прошла почти что неделя. Все незначительные события Ольга успела позабыть, их вытеснило главное, наиболее яркий и реальный кошмар из тех, которые она до сих пор наблюдала.

Наверное, она была не права, что не позвонила родителям, не сообщила о беде брату или Альбине. Но как бы Ольга рассказала им эту историю с поездкой к Вере? Свою беременность и все последующее? Как нормальные люди отреагируют на подобные бредни? Они посовещаются и решат оказать ей помощь в виде специализированного лечения – почему-то Ольга была уверена.

Саша ничего не знал до среды и очень сомнительно, что он понимает в полной мере, что происходит сейчас. Что уж говорить о других.