Двадцать кубов счастья - Дамер Кит

Постепенно боль отпустила, и на душе остался едва заметный рубец. В те времена Родион поддерживал меня, говоря, что все, что не делается, делается к лучшему, и что, в конце концов, итак было понятно, что Марина мне не пара. Друг говорил о терпении, о том, что нужно еще немного подождать и процесс закончится, и на моей улице тоже заиграет моя песня. Я был искренне благодарен ему, но понимал, что до мелодии души еще далеко, и нам еще только предстоит расплачиваться за наши безудержные пороки.

На улице уже было лето, но судебный процесс никак не заканчивался, что вызывало тревогу. Семейные отношения моего брата потерпели крах. Когда-то перспективный начальник крупного производства полуфабрикатов был разжалован и теперь довольствовался должностью обычного повара холодного цеха. Вот что делает алкоголь, наркотики и корона вседозволенности. Все к этому и шло. Слеп тот, кто не видит истинного положения дел у себя под носом. Мы думаем, что все образуется, что возьмем себя в руки. На самом же деле начинаем закрывать глаза на грядущую опасность, лелеять себя отговорками и с пренебрежением относиться к своим близким. Они развелись, жена забрала дочь, и теперь брат возвращался в пустой и убогий дом поломанной жизни. Нужно ли еще что-то говорить о причинах такой глупой потери…

***

Время шло, и вместе с летом пришли перемены. Брат бросил заниматься полуфабрикатами и устроился грузчиком в растущую, как на грибах, продуктовую сеть. Там он обзавелся новыми знакомыми и начал постепенно привыкать к другой жизни. Эта смена обстановки повлияла и на меня. Однажды брат пригласил к себе в гости, где собралась компания из молодых ребят. Там я впервые встретил Марту. Резкий, заносчивый комочек импульса, в котором спустя пару недель я увидел свет и надежду. Она знала себе цену, и если ей что-то не нравилось, била в лоб. Что я в ней нашел, сложно сказать, но на почве разыгрывающейся судебной трагикомедии, исход которой был еще не ясен, эмоции вновь устроили разгром моему рассудку. Отношения стремительно развивались, даже несмотря на то, что я все рассказал ей о суде. На это Марта заявила лишь, что ей хронически не везет с парнями. Работала она кассиром в том же магазине, что и мой брат, жила с родителями, больших планов на жизнь не строила, любила попить пиво и весело провести время. Это как-то и привело нас в гости к Жижиэру. Киноман к тому времени уже делил свое ложе с молодой девочкой в двухкомнатной квартире. Это была фатальная встреча для нашей дружбы с Родионом. Компания собралась большая, все изрядно выпили и, к сожалению, как иногда это бывает, несостыковка интересов разных по натуре и темпераменту людей разожгли глобальный конфликт. Так и мы стали жертвами яблока раздора со всеми вытекающими последствиями: разбитой посудой, кровью и скорой помощью. Родион и Марта сцепились, и началась потасовка. Ребята разделились на два лагеря, и нас с Редом закрыли в разных комнатах.

– Ты сука, Спартак! Из-за бляди друга кидаешь, – кричал несоображающий Ред.

– Ты дебил! Зачем ты устроил драку? Она же девушка! Ведь знал, что она со мной, и все равно полез на рожон! Не умеешь себя контролировать! Значит, так ты уважаешь меня, урод?! – кричал я через запертую дверь.

– Иди на хуй! Кидала! Из-за бабы друга предал!

– Иди сам на хуй! Когда проснешься, сам поймешь, что поступил, как дебил!

Истинной причины стычки так никто и не понял, но после этой ночи мы с Редом перестали общаться не на один год. Было больно и обидно. Он ведь был моим другом и поддержкой. Это он молнией полетел за адвокатом для меня, он первым после ареста прибежал ко мне ночью с пакетом еды, это благодаря ему я впервые почувствовал вкус финансового благополучия и научился зарабатывать. Но если посмотреть на картину иначе? Окружение либо ломает и разрушает твою жизнь, либо ее развивает. Я пойму это еще не скоро. Насколько важны люди, которых мы называем друзьями, приятелями и товарищами? К чему привела наша дружба с Редом? Мы ведь только и делали, что убивались, отмораживались и разлагали другу друга. Именно поэтому при реабилитации наркоманов, пациента изолируют от таких же торчков. В кого, в итоге, я превратился? В переступившего закон, отмороженного наркобеса!!! Винить при таком раскладе некого. Все вопросы – только к самому себе.

Судебный процесс длился уже шесть месяцев. День вынесения вердикта назначен, и я иду на растерзание с группой поддержки в лице Жижиэрки и его девушки. Влад, как всегда активный и респектабельный, жмет мне руку и рассказывает о том, что сейчас будет происходить.

– Короче, Спартак, смотри сюда.

– Да, слушаю, – отвечаю я, охваченный страхом и с туманом в голове.

– Ты должен сейчас успокоиться, вести себя естественно. Прокрути все то, о чем мы с тобой говорили, и без суеты отвечай на все вопросы. У судьи сегодня хорошее настроение, прокурора я знаю, весь процесс будет без свидетелей и в закрытом формате. Ты, главное, не переживай. Будем просить тебе два на пять, и все решено.

– Два чего?.. на пять?..

– Короче, условный срок. У тебя нет криминальной истории. Даже приводов. Комплект документов тоже в норме. И трава – это мелочь. К тому же, ты сотрудничал с оперативниками, ну и так далее…

– Да, Спартак, не гони, – шепотом включается Глеб, видя, что я не улавливаю сути. – Два года условного. Пять дадут, если что натворишь. Все нормально. Идите, мы рядом Спартак! До конца! Сейчас все кончится, отметим.

Все прошло как во сне. Я держался вполне достойно, как потом скажет мой адвокат, но чувство тревоги не отпускало. Решение вынесено, я получаю условный срок. Теперь один раз в месяц на протяжении двух лет я буду вынужден стоять в очереди с плохими парнями, чтобы отметиться у инспектора. Органы фиксируют визит в табеле, контролят твое трудоустройство, ну и, в целом оценивают положение твоих дел, – некая извращенная и запущенная форма взаимодействия социального педагога и девианта. Я был счастлив и бесконечно благодарен своему адвокату. Помню, как мы стояли возле районного суда, и я крепко сжимал его руку. Влад улыбался, и глаза его были наполнены гордостью за одержанную победу. Больше мы никогда не увидимся.

Как оказалось, Глеб пошел на судебный процесс с тремя забитыми косяками. Об этом я узнал, когда мы возвращались ко мне домой. Этот наглец, совсем недавно попавшийся за хранение двух пакетов шмали, получив год условно и проторчав какое-то время в коридорах правосудия, совсем потерял страх. Впереди меня ждали новые испытания и трудности, ну а пока мы шли с ребятами праздновать подаренный мне шанс на искупление.

Постепенно наше сообщество начало разрушаться. Глеба, в конце концов, тоже настигли опера. Он получил три с половиной года строгого режима после контрольной закупки: бесстрашный друг, находясь под кайфом, стоял возле кафетерия, и одному за другим впаривал дурь. Ирония злой судьбы, но это он выйдет, когда будет достроен тот дом, напротив моего балкона. Софку карма тоже не оставит без внимания и подарит ей два года в колонии.

С настоящими друзьями ты растёшь, а не идешь на дно. Теперь мы блуждали среди осколков своих собственных сломанных жизней. В этот тяжелый период брат как-то скажет мне: «Самое сложное в жизни – это быть порядочным и честным». Эти слова навсегда запомнились мне.