Знаки - Дэвид Бальдаччи

– Ты знал Гелдера?

– Многие из нас, – он кивнул. – Он уже давненько на посту.

– А как насчет другого парня, Дага Джейкобса? Крыша была в АСВУ?

– Нет, – мужчина покачал головой.

– Они знали друг друга. И не только в кругу агентства.

– А ты откуда знаешь? – поинтересовался Джоффр.

– Неважно. Но это правда.

– А я тут при чем?

– Ни при чем, но мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал, – сказала Рил.

– Что?

– Я же сказала, мне нужна информация. Не та, что тебе известна. Ты должен раздобыть ее для меня. И она нужна мне прямо сразу.

– У меня не осталось внутри почти никаких контактов.

– Я не сказала, что это внутри. Во всяком случае, больше не внутри.

Сев поудобнее, Роби потер глаза. Джанет Ди Карло еще не прислала ему новые файлы, так что он несколько раз прошелся по отредактированным, выискивая вещи, которые мог проглядеть с первого раза.

Ничегошеньки.

Все несколько последних миссий Рил проходили за рубежом. Роби мог смотаться в любую из означенных стран, но сомневался, что это принесет расследованию хоть какую-нибудь пользу.

Надо было пройтись вспять через последние два года жизни, которые он установил в качестве области охвата. Проблема лишь в том, что на это потребуется время.

Сколько еще человек она прикончит между тем?

Если она и дальше будет множить трупы, Роби не удивится, что его отстранят от задачи ее поисков. И, может статься, его это очень даже устроит.

Он позвонил по номеру, который ему дала Ди Карло, но наткнулся на автоответчик. Продолжал гадать, что могут означать лепестки роз. Вряд ли Рил оставила их в знак своего благочестия. В качестве символов последующих кровавых смертей с непременными похоронами? Тоже как-то не вяжется. Из этого следует, что он смотрит на проблему не под тем углом.

«А какой же угол верный?» – задавался он вопросом, наливая себе чашку свежего кофе. Посмотрел на часы.

Два ночи. Вылил кофе в раковину.

Пора на боковую. Если не поспать, проку от него будет маловато – и для него самого, и для всех прочих.

* * *

Пять часов спустя Роби проснулся освеженным. Потратил несколько часов, снова изучая полученные файлы, чувствуя, что в них должно быть что-то полезное, несмотря ни на какие купюры.

И снова почти ничего не откопал. Сделал несколько звонков, оказавшихся столь же тщетными. Потренировался на скорую руку полчаса в подвальном спортзале жилого корпуса, а потом быстренько перекусил, стоя на кухне. Тогда-то ему и позвонили из агентства. Для него есть кое-что. Это может помочь ему в поисках, но он должен приехать за этим сам. Роби принял душ, вооружился и тронулся в путь.

Он прибыл в комплекс ЦРУ, которым Рил пользовалась во время своего задания перед убийством Дага Джейкобса. Комплекс находился примерно в часе езды за пределы округа Колумбия. Там остался шкафчик с горсткой личных вещей, брошенных Рил. Учитывая купюры и зачистку мест преступлений, Роби не ждал найти в шкафчике сколько-нибудь полезных деталей, но все равно счел необходимым проверить.

По нему прошлись службой безопасности комплекса и сопроводили к шкафчику. Вскрыли шкафчик и оставили Роби наедине с его содержимым. Вещей было немного, притом Уилл понятия не имел, только ли это оставалось в шкафчике. В данный момент он не доверял никому.

Всего три предмета: фотография, книга о Второй мировой войне и девятимиллиметровый полуавтоматический «Глок 17» с нестандартным прицелом. На фотографии Рил стояла рядом с каким-то мужчиной, незнакомым Уиллу.

Забрав все эти предметы, Роби совершил часовую поездку обратно к себе на квартиру, чтобы изучить их.

Он чувствовал себя не в своей тарелке, будучи специалистом по подготовке – методом выжженной земли – к убийству другого человеческого существа и успешному отходу, чтобы дожить до следующего убийства. А вот расследования, кропотливое изучение мелочей в поисках подсказок, разъезды туда-сюда, расспросы и допросы – просто не его сфера. Он не детектив. Он профессиональный ликвидатор. Но от него ждут расследования, так что никуда не денешься.

Положив фото, книгу и ствол на стол, Роби оглядел их, один предмет за другим, под неумолчную барабанную дробь дождя по стеклу.

Разобрал пистолет и убедился, что это просто пистолет. Судя по легкости, с которой детали рассоединялись и снова соединялись, агентство уже разбирало его, тоже отыскивая подсказки. Магазин сверхъемкой конфигурации, на тридцать три патрона. Боеприпасы стандартные, такие Роби видел миллион раз, хотя удлиненный магазин и нетипичен.

«Тридцать три патрона на одну работу, Рил? Кто бы мог подумать».

А еще титановый плунжер предохранителя. Снижает трение, делает спуск более легким, увеличивает точность. Роби и сам использует такой, хотя это, пожалуй, не сильно необходимо.

Тем не менее Рил явно уделяет пристальное внимание мелочам.

Рукоятка рифленая, для надежной хватки. Не только накладки – рама тоже покрыта рельефным рисунком, выгравированным прямо по ней.

Роби решил, что рельеф на полимерную раму «глока» нанесли паяльником. Он и сам так делал со своим оружием. На самом деле его и Рил научил наносить рельеф пожилой полевой агент по имени Райан Маршалл, попутно матерившийся.

Потом Роби рассмотрел заказной прицел. Отличный образчик инженерного искусства. Уилл прищурился, отыскивая название. На нем значилось «ПОК».

Погуглив, он нашел расшифровку – «Пенсильванская оружейная компания»[15]. Роби о ней даже не слышал, но подобных компаний не перечесть. Очевидно, прицел «глока» Рил по каким-то причинам не устраивал. Опять детали.

Отложив оружие, Роби вгляделся в фото. Рил стояла рядом с крупным мужчиной, не меньше шести футов четырех дюймов[16]. Лет пятидесяти, сложен как спортсмен, вышедший в тираж. Рядом с ним виднелся красный краешек чего-то. Быть может, человек в красной одежде, вывеска или автомобиль, не разберешь. И если не удастся добыть негатив или фотокарточку, из которой вырезан этот кадр, не поймешь, есть ли там что-либо заслуживающее увеличения.

Роби рассмотрел Рил на снимке. Высокая, даже в обуви без каблука. И, в отличие от спутника, ни унции жира. Взгляд ее был устремлен прямо в объектив. Разумеется, это ее фото далеко не первое, увиденное Роби, но с каждой фотографии на него глядели словно совершенно разные женщины.