Драконьи когти - Денис Кащеев

– Что привело вас сегодня в Храм? – задала она вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь.

Студенты переглянулись.

– Я… Мы пришли просить о помощи. Нам… Мне необходимо разыскать мою мать! – проговорила затем девушка, назвавшаяся Еленой, – тоже, кстати, странное имя для гражданки Республики. В реестре такое вряд ли есть. Бывшая перегрина?

Между тем, девушка запнулась и умолкла. Возникла пауза, прервал которую юный Эдуард.

– Мы воспитывались в Школе Тиберия, – заговорил он, выступив чуть вперед. – За учебу Елены платил оратор Турус, называвший себя ее дядей…

Александра полагала, что на сегодня запас сюрпризов исчерпан с лихвой, но нет. В самой по себе истории о перегрине, проданной в долговое рабство, не было ничего необычного, а вот в кортике, который та сберегла для дочери, несмотря на все нахлынувшие невзгоды…

Если это и не был «драконий коготь», то мастерство изготовления подделки поражало воображение. Александра, не раз державшая в руках по крайней мере один из пяти легендарных клинков, не видела никакой разницы. Нет, сам узор из линий на лезвии, конечно, отличался, но при этом был ничуть не менее замысловат и естественен. Опустив руки так, чтобы их не было видно из-за драпировки трона, Александра положила ножны на колени и попробовала согнуть клинок – тот поддался, легко дав свернуть себя почти в замкнутое кольцо. И так же легко распрямился, стоило ей ослабить усилие.

– Он принадлежал твоей матери? – спросила она у Елены.

– Так сказал дядя… оратор Турус, – ответила девушка.

– Ее звали Алиса… Она была перегриной?

– Да…

– Других имен… или титулов у нее не было? – продолжила она спрашивать, бережно убирая острый кортик в ножны.

– Титулов? – Елена, кажется, не совсем поняла вопрос. – Нет… Не знаю.

Действительно, какие, хаос побери, в Республике Константина титулы?

– Что ж… – план действий уже созрел в голове Александры, но кое-что все еще требовало уточнения. – Цейоний! – обратилась она к старому ликтору. – Мне нужна твоя помощь. Нарисуй их. Елену и… Эдуарда, – последнее имя словно не пожелало срываться с уст само, пришлось заставить, из-за чего возникла небольшая пауза.

На изготовление рисунков у художника много времени не ушло. Закончив работу, он протянул ее плоды Александре – и тут ее ждал новый, уже третий сюрприз. Портрет Эдуарда, впрочем, оказался ничем не примечателен – если конечно, не считать того, что изображен на нем был Эдуард старший в одежде королевского рыцаря. Но чего-то такого Александра здесь от слепца и ожидала, а вот Елена… Девушку Цейоний изобразил мелко – иначе на листе не поместился бы дракон, на спине которого художник ее расположил. Дракон не имел ничего общего с Владыкой – это был типично сказочный зверь с огромными распростертыми крыльями, коротким, покрытым чешуей туловищем, заостренным хвостом и тупорылой головой на длинной шее. Одной головой, не тремя, как диктовала традиция. На голове – не у дракона, у Елены – красовалась корона.

Без сомнения, рисунок породил куда больше вопросов, чем оказался способен подсказать ответов. Требовать их от Цейония, впрочем, не имело смысла.

– Что ж, – проговорила Александра, не без труда заставив себя отложить лист с рисунками в сторону. – Вы получите то, о чем просите. Я узнаю об участи Перегрины Алисы и сообщу вам. Будьте здесь через три дня – все трое. Космос свидетель, ваши судьбы связаны сильнее, чем вы думаете. Кортик пусть пока останется у меня… А вы ступайте с миром!

– Славься, Констанция! – вразнобой выпалили гости.

– Слава Константину!

* * *

Вернувшись в свои покои, Александра вновь извлекла полученный в святилище кортик из ножен и положила его на кровать. Затем сняла со стены кортик Эдуарда, обнажила и пристроила рядом. Придирчиво вгляделась. Рукояти кортиков отличались, и разительно, зато форма клинков казалась идентичной. Александра попробовала совместить их, приложив лезвия друг к другу, но выпуклые гарды сделать этого не позволили. Тогда, отвернув навершие в виде орлиной головы и открутив гайку, она ловко разобрала эфес кортика Эдуарда. Потом повторила ту же процедуру с кортиком Елены – фигурное навершие, когда-то богато украшенное, теперь же зияющее пустыми гнездами, из которых безжалостно выковыряли драгоценные камни, снялось легко, а вот скрытая под ним ржавая гайка никак не желала поворачиваться и поддалась, только когда Александра, отчаявшись, впилась в нее зубами.

Отложив в сторону детали эфеса, Александра совместила клинки – те совпали идеально, для кованых изделий – на грани невероятного. Но случившееся затем было и вовсе за этой гранью. На стержне одного из клинков внезапно обнаружился паз – Александра была совершенно уверена, что секунду назад его там не было, – а на стержне другого – шип. Шип вошел в паз, послышался щелчок, и клинки, словно ножницы, разошлись в стороны под углом градусов в семьдесят, едва не отрубив ей пальцы. К счастью, Александра успела среагировать, выпустив соединившиеся клинки из рук. Тем временем по их режущим кромкам пробежала белая искра, воздух над упавшими на кровать клинками сгустился, сложившись в тусклую, сильно размытую картину, отдаленно напоминающую трехмерную звездную карту. Настолько нечеткую, впрочем, что утверждать это с уверенностью она бы не взялась.

Какое-то время Александра завороженно смотрела на нее, затем, осторожно протянув руку, дотронулась до одного из лезвий. То было холодным, как лед. Она взялась другой рукой за второе лезвие и слегка потянула – клинки тут же рассоединились, словно их никогда ничего и не связывало между собой, карта – или что это такое там было – мгновенно исчезла.

Уронив один из клинков на кровать, Александра провела пальцем по стержню второго – никаких пазов или шипов на нем не было. Осмотр второго клинка привел к тому же результату. Но стоило их вновь свести вместе – на этот раз Александра сразу соединила стержни под нужным углом, как все повторилось – щелчок, искра и мутная карта – разве что на этот раз она была к этому готова и удержала конструкцию в руках.

– А их, выходит, и правда должно быть пять, – пробормотала Александра, размыкая соединение. – Добавить три – и получится правильная звезда о пяти лучах. Тогда, наверное, и голограмма проявится…

Вот только три других «драконьих когтя» находились далеко. Очень далеко.

Наскоро придав кортикам первоначальный вид, Александра повесила принадлежавший Эдуарду обратно на стену, второй, подумав, пристроила на полке неподалеку и вышла из покоев, чтобы отдать необходимые распоряжения Ливии.

Александра. Недавно

За годы службы в Храме из хрупкой двенадцатилетней сиротки Ливия превратилась в стройную двадцативосьмилетнюю женщину классической красоты, достойной воплощения в мраморе лучшими скульпторами Республики. Без сомнения, живи она в миру, у нее не было бы отбоя от поклонников – что сейчас, что десять лет назад. Прежде Александра не раз предлагала жрице оставить Храм, не хоронить себя заживо в его холодных стенах, но ничего, кроме неумело скрываемой обиды, эти попытки у Ливии не вызывали. Жизни вне Храма белокурая помощница Констанции для себя не мыслила.