Чемодан - Юлия Резник

— А что еще? — вдруг всполошился он, будто бы только сейчас дошло, что он действительно серьезно пострадал.

— Тише-тише… Все хорошо! Правда… Ты не волнуйся. Нога, рука… А так — все в норме.

— Я смогу ходить?

— Ну, конечно, Вань… Сразу же, как только кость срастется. А пока на костылях, конечно, придется.

Прислушайся к себе… Ты чувствуешь и ноги, и руки!

Договорить они не успели. В палату зашли доктора. Ивану полагался послеоперационный осмотр.

Люся предпочла не мешать делать им свою работу и вышла за дверь. Реанимационная палата была небольшой. Толкаться в ней не имело смысла. Чтобы не тратить время зря, позвонила во вторую, справилась у постовой медсестры о здоровье деда Ивана. Она запомнила, что того звали Андреем…

Как оказалось, справки по телефону в больнице давали неохотно. Ничего толкового добиться Люся не смогла. Ей только подтвердили, что Черный Андрей Федорович находится у них на стационарном лечении, и его состояние не вызывает опасений. Ну, что ж… Даже такая информация — значительно лучше, чем вообще никакой.

Только Люся положила трубку, как из палаты Ивана вышли доктора.

— Все хорошо? — на всякий случай уточнила она.

— Да, никаких осложнений. Здоровый у вас муж. Крепкий. Последствий быть не должно. Сейчас я распоряжусь о его переводе в другую палату. Сразу предупреждаю, что из-за этого чертового гололеда свободных коек нет. Будем вмещать на раскладушку…

— На какую раскладушку, доктор? Ему же нужен матрац нормальный… Чтобы нога лежала, как следует! — возмутилась Люся.

— Ну, нет у меня нужных мощностей, что прикажете делать? — устало заметил доктор. — Можете оплатить пациенту отдельную палату. Иного выхода я не вижу.

Люся задержала взгляд на заведующем. Ей сразу показалось, что дядька он неплохой. И, видимо, не ошиблась. Тут не врачи были виноваты в происходящем… А дурацкая система. Толку злиться?

— Ладно… Мы, конечно, оплатим. А потом, надеюсь, и домой отпустят.

— Конечно. Почему бы и нет? Говорю же, что все прошло без осложнений. Перелом, хоть и открытый, но без осложнений. Осколков нет. Рана чистая, небольшая. Крупные сосуды не задеты. Нервы не повреждены…

Люсю передернуло. Ну, не могла она спокойно реагировать! Стоило только представить, насколько хуже все могло бы быть. Запросто. Не надень он страховочный пояс — и вовсе… Господи, спасибо, что так… Спасибо…

— Да, действительно… Тогда, пусть нас все же оформят в отдельную палату. Буду вам безмерно признательна.

Когда Люся вернулась в палату, Ваня спал под действием обезболивающего. Она даже не хотела думать о том, как больно ему будет потом. Его боль воспринималась как-то неестественно остро.

Будто бы они были единым организмом с Иваном, и все его чувства стали её. Слезы опять подкатили к горлу, а сердце стучало, как сумасшедшее. Нужно было что-то делать… Люсе казалось, что если она остановится, то просто распадется на части. Так сильно её трясло изнутри. Недолго думая, она позвонила Стелле и рассказала той о случившемся. Слава Богу, Люся в начальнице не ошиблась, потому что она с пониманием отнеслась к ситуации, и очень обрадовалась её решению уйти из Стройкома. Потом на очереди был звонок бабушке и маме. Люся предпочла бы их не беспокоить, однако была не слишком уверена, что справится со всем сама.

— Так ты хочешь, чтобы мы с мамой взяли на себя деда твоего молодого человека?

— Не то, чтобы взяли… Но мне одной с двумя тяжеловато будет. Ванечка сейчас во мне нуждается. Он сам и в туалет-то не сходит… А вот с Андреем Федоровичем, как я понимаю, все не настолько критично. Его я планировала навестить, пока Ваня спит. Рассказать о случившемся, чтобы тот не переживал, куда внук подевался, и почему он к нему не приходит.

— Разумно… Так, а от нас что требуется сделать?

— Быть на подхвате. И, ба… Помнишь, у тебя был знакомый, инженер ТБ на Южстрое?

— Ага… — насторожилась бабуля.

— Он еще не помер?

— На прошлой неделе вроде живой был. Мы в бассейн ходили. На аквааэробику.

— Продиктуй-ка мне его номер. Он мужик грамотный… Может, чего подскажет.

Едва Ваня уснул, Люся помчалась в другую больницу. К деду любимого. Она не представляла, как будет объяснять отсутствие внука, но была уверена, что обязательно что-нибудь придумает. Главное, действовать помягче. Чтобы, не дай бог, не навредить… Не зря ведь мужчину забрали в больницу!

— Здравствуйте, мужчины. А мне бы Андрея Черного увидеть…

— Я за него, — нахмурился мужчина на койке у окна. Люся подошла поближе и неловко осмотрелась.

Дед Андрей оказался высоким, сухощавым, достаточно бодрым и усатым. Стариком такого назвать язык не поворачивался.

— Здравствуйте. Меня Люся зовут. Ванечка не смог прийти, так что, вот… Я за него, — бодро отрапортовала Люся. — Да, вы лежите! Зачем же вставать…

— Что с Иваном?

— Все хорошо! — кивнула головой женщина, оглядываясь по сторонам, — небольшая травма на стройке, но он в порядке. Только ногу сломал и сейчас в больнице. Так что, вы не волнуйтесь!

Ну, вот и сказала. Вышло не то, чтобы хорошо, но так и дедуля сходу на нее накинулся! Признаться, она даже не ожидала. Почувствовал, видно, что с внуком беда. Наверняка знал, что в обычной ситуации тот никогда бы не пропал так надолго.

— А вы откуда обо всем узнали, да и кем приходитесь?

— А мы работаем вместе…

— Выходит, руководство поручило? Небось, чтобы убедить производственную травму не показывать?!

— Нет-нет, что вы! Они-то, конечно, в своем репертуаре… Но, так и мы не лыком шиты! Ваню в обиду не дадим.

Дед Андрей прищурился, а Люся отчего-то занервничала.

— Это не у тебя ли, часом, внучек пропадал? Не ты ли ему всю душу вымотала?!

— Я, — тяжело вздохнула Люся.

— Вот как! А сейчас тебе что от Ивана понадобилось?!

— Ничего, — развела руками женщина, — кроме него самого.

Дед Андрей неодобрительно пошамкал вставной челюстью, бросил на Люсю изучающий взгляд из-под кустистых седых бровей.

— Годков-то тебе сколько, красавица?

Люся напряглась. Внутренне ощетинилась даже, но в последний момент убедила себя, что пожилому человеку можно простить такие бестактные вопросы.

— Тридцать восемь.

— Что, настолько отчаялась, что и Ванька сойдет?

Люся стиснула зубы. Что ж… Она заслужила. А потому догадывалась — легко не будет.

— Я не отчаялась, а полюбила. Не понимаю, почему вас удивляет этот факт. Ведь вы сами воспитали этого замечательного мужчину, и как никто другой знаете, что он из себя представляет.