Чемодан - Юлия Резник

— Он молодой, красивый, броский…

— А, погодь-погодь… Ты ж не его стесняешься, правда?! Себя?! — Ирка щёлкнула пальцами и довольно оскалилась. — Ну, точно! Как же я сразу не догадалась. Это ж все твои комплексы наружу выбрались… — бормотала себе под нос, — Поди, уже накрутила себя… Как будут за спиной шептаться о том, почему такой красавчик женился на самой обычной бабе?

— Да ты свихнулась! — вскочила Люся.

— Нет! Это ты… того, Люська. Должна была уже научиться жить без оглядки на чье-то мнение!

Должна… Ты-то ведь знаешь, что любят не за морду смазливую. Вон их сколько вокруг. И что — все влюбленные-счастливые? Да брось! Что-то другое сближает людей. Любовь иррациональна. Ей нет логического объяснения…

В тот день Ирка много чего еще говорила. Правильных, удивительно взрослых слов… Люся просто ушам своим не верила! Интересно, что ей сегодня от нее понадобилось?

— Привет, Люсен! — раздался бодрый голос Чипижной в трубке.

— Привет…

— Что… все еще дуешься на меня?

— Даже не думала. У тебя что-то срочное? А то я тут сверкой занимаюсь…

— Да, я на секундочку. У меня свободный вечерок выдался в пятницу… Свекровь малых забирает к себе. Не хочешь куда-нибудь выбраться?

— Не знаю, Ир. Я еще подработку взяла, так что, со временем — не очень.

— Да, пойдем! Тут в кино «Пятьдесят оттенков серого» показывают! Ну, знаешь, про БДСМ… – зашептала в трубку Чипижная, — я Серегу своего звала, так он, знаешь, что мне ответил?

— Даже не догадываюсь…

— Что БДСМ мне сам покажет! Летом. Когда созреет облепиха.

— А она-то здесь причём?

— По версии Чипижного, сбор облепихи — это самый жесткий БДСМ на свете. Представляешь?

Люся рассмеялась на весь кабинет. Впрочем, ее смех практически сразу же замер на губах — в кабинет влетела Галка.

— Ой, девочки, ой, что случилось… — запричитала она. — На стройке — беда! Готовьтесь, сейчас понаедут проверки…

Душа Люси ушла куда-то в пятки, телефон выпал из рук, но она этого даже не заметила.

— О, Боже! Что произошло? — схватилась за сердце Танечка.

— Я повезла расчетки на участок, а там… скорая, все мечутся… Этого на носилках тащат… Ужас какой.

Люся силилась сглотнуть, пытаясь спросить: кого, кого тащат?! Но огромный ком в горле не поддавался ее усилиям. Она еще не знала, кто пострадал, но парализующий ужас, охвативший все ее существо — не оставлял надежд. Несчастье случилось с Иваном. Люся чувствовала это на каком-то неподвластном разуму уровне.

Из своего кабинета на шум вышла главбухша.

— Что здесь происходит? — требовательно поинтересовалась она.

— На стройке несчастье! Негра нашего с лесов столкнули…

— Кто столкнул? — слабо шепнула Люся, плавно оседая в кресло.

Галка покосилась на начальницу, но, все же, ответила:

— Гринев и столкнул. Мужики видели. Говорю же… Сейчас каких только проверок не понаедет… кошмар!

Люся пару раз моргнула, а потом изо всех сил дернула себя за волосы. Просто не придумала лучшего способа, чтобы прийти в себя. А боль отрезвила. Хорошо…

— Куда его увезли, знаешь? — требовательно поинтересовалась у Галки.

— Да в травму городскую, куда ж еще?

Люся быстро осмотрелась, схватила сумку, телефон с пола, метнулась к шкафу за курткой…

— Эй, Борщева… Ты куда это собралась? Обед уже закончился.

— А мне все равно. Я увольняюсь. Завтра заявление завезу!

Люся гнала, как сумасшедшая. Главным сейчас для нее было узнать о состоянии здоровья Ивана. Все остальное — второстепенное и потом… Если все хорошо, она со всем справится… Если все хорошо…

Господи, какая же несправедливость… Почему человек не ценит того, что имеет, и, только потеряв – осознает весь ужас произошедшей ошибки? Тогда многое, что раньше казалось несущественным, вдруг выходит на первый план… И понимаешь, что ты не успел сказать что-то важное, не успел попросить прощения, не успел даже сказать «люблю», хотя это чувство разрывало на части…

— Иван Черный… Посмотрите, пожалуйста… Поступал? — задыхаясь и размазывая слезы по лицу, поинтересовалась Люся, врываясь в приемный покой.

— Со стройки?

— Да, он!

— А вы, кто, позвольте…

— Жена! — ни капли не стесняясь, соврала Люся. — Так что с ним? Где мне его искать?!

— Тише-тише… Вы присядьте. Ничего непоправимого не случилось. Перелом открытый у вашего мужа. Операция уже заканчивается… Ну, и так, по мелочи. Руку сломал, да ушибы. Руку, кстати, без осложнений… Так что, не переживайте. Жив, и скоро будет здоров ваш муженек…

Люся уткнулась лицом в подрагивающие ладони. Чувства переполняли, и ей не то, что плакать хотелось… Выть! Но нельзя было… Рано еще. Возможно, потом… Когда удостоверится, что с Ванечкой все хорошо. И когда расквитается со всеми его обидчиками!

— Как травму оформили? — спросила она, шмыгнув носом.

Сердечности в тоне медсестры резко поубавилось. Ну и пусть думает, что Люся из меркантильных интересов спрашивает! Ей все равно. Главное, чтобы все оформили по закону. А то знает она, как производственную травму обычно замять пытаются. А тут еще криминал…

— Как производственную. Парня в робе привезли. А у нас заведующий бескомпромиссный.

Боже, храни бескомпромиссных заведующих!

— Хорошо. Где я могу подождать результатов операции?

— Вообще-то не положено, он в реанимацию будет переведен, а там строгие правила.

— В реанимацию? — паника вновь прокатилась по Люсиному телу.

— Да вы не переживайте. Это порядок такой. После операции всех в реанимацию поначалу помещают… Это мера перестраховки, не более.

Дыхание возобновилось, и кровь вновь заструилась по венам. Перестраховка… Иван вне опасности…

Спасибо, спасибо, спасибо.

— А можно я хотя бы возле реанимации посижу? Я не могу без него, понимаете? Ничего не могу… Не живу почти, — вдруг прорвало Люсю. Ей нужно было хоть кому-то рассказать о собственных чувствах.

Если ему не могла… Как будто бы, если о них узнают, это хоть что-то решит.

— Ох, да не плачьте вы, милочка, — смягчилась медсестра, — увидите своего ненаглядного. Вот, надевайте халатик, бахилы…

— Спасибо… Спасибо большое вам!

В голове гудело, и ужасно хотелось пить. Так сильно хотелось, что даже иступленную боль по всему телу не сразу почувствовал. Облизал пересохшие, истрескавшиеся губы и застонал.