Хитрый, как лиса - Джеймс Хедли Чейз

– Ты неблагородна, мало того, ты – воровка! – продолжал Эллис, чувствуя, что нащупал ее больное место. – Его друзья не примут тебя. У тебя нет ни хороших манер, ни умения вести себя в обществе. Ты и писать-то не умеешь!

Она повернулась к двери.

– Я не желаю больше слушать вас и ухожу.

Он встревожился. Если Грейс сейчас уйдет, не будет никакого шанса спасти ее.

– Не уходи! – умоляюще сказал Эллис. – Пойми, я не доверяю ему. Не могу доверять. По какой-то причине ты нужна ему. Ты нужна ему для чего-то подлого.

– Я не хочу слушать вас, – сказала она сердито. – Вы злой. Он так и сказал мне про вас. Думайте, как бы вам поскорее поправиться и освободить нас. Вы не нужны здесь, мы оба ненавидим вас.

Она выскочила из комнаты и захлопнула за собой дверь.

Эллис откинулся на подушки. Его лицо исказилось от бессильного отчаяния. Он хотел уйти отсюда вместе с ней, однако она даже не захотела его выслушать. Он закрыл глаза и стал думать о том, что делать дальше. Поговорить с Крейном, пригрозить ему? Тот только посмеется над ним. Вот если бы Страггер был здесь. Страггер поставил бы Крейна на место. Пока Грейс под влиянием Крейна, ее ничто не проймет… Но как связаться со Страггером? Если бы у него был телефон… Это шанс, маленький, но шанс.

Где телефонный справочник? Как получить его, не вызывая подозрений? Как добраться до телефона в холле? Внезапно Эллис почувствовал, что за ним наблюдают, и, не поворачивая головы, скосил глаза в сторону окна. Но он смог разглядеть только отражение комнаты в стекле. И все же он был уверен – там кто-то есть! Эллис не мог заставить себя повернуть голову в ту сторону. У него появилась абсурдная мысль, что если он не повернет голову, то, может, его никто и не узнает. Кто это может быть? Полиция? Это не Грейс и не Крейн, он слышит их голоса в соседней комнате. Ужас охватил его и парализовал его волю. Где-то высоко в ветвях прокричала сова. Снова наступила тишина. Но кто-то снаружи продолжал разглядывать комнату. Эллис раскрыл рот, чтобы позвать Крейна, но раздумал. Он протянул дрожащую руку и щелкнул выключателем. В комнате стало темно. Теперь он смог различить за окном колеблющиеся тени деревьев. Он смог увидеть еще что-то и похолодел. За окном четко вырисовывалась тень мужчины. Со сдавленным криком Эллис приподнялся на постели. Он увидел два горящих глаза и нос. Но очертания лица были расплывчаты. Потом окно мягко раскрылось. Эллис почувствовал теплый ночной воздух и увидел, что через окно к нему лезет человек.

– Ни звука! – прошептал доктор Сафки. – Это я!

Эллис, едва придя в себя от страха, снова зажег лампу и с удивлением, смешанным с испугом, уставился на маленького индуса. Доктор Сафки наполовину вылез на подоконник и остался там.

– Где он? – прошептал доктор, оглядывая комнату.

– Черт бы вас побрал! – прошипел Эллис. – Вы напугали меня. Что вам нужно? Почему вы полезли в окно?

– Ш-ш-ш, – ответил индус. – Он может услышать. Молчите. Я видел его и потому пришел предупредить вас.

Эллиса снова охватила дрожь.

– О ком вы говорите?

– О нем! – Доктор Сафки кивнул в сторону двери. – Вам надо бежать отсюда. Обоим. Пока ничего не случилось, вам надо бежать.

– Почему?

Лицо доктора перекосилось.

– Почему? – повторил Эллис. – Вы можете ответить?

Индус пожал плечами.

– Нет, я ничего не могу сказать. Я прошу вас бежать отсюда. – Он махнул пухлой рукой. – Не оставляйте их одних этой ночью. Эта ночь очень опасна. Сон… Мрак… Здесь очень опасно.

– Да говорите же! Что он собирается с ней сделать?

За дверью послышались легкие шаги.

– Не оставляйте его одного с ней этой ночью, – повелительно прошептал Сафки и исчез.

Открылась дверь.

– Вы один? – спросил Крейн, внимательно оглядывая комнату. – Мне послышался разговор.

– Я один, – сквозь зубы выговорил Эллис.

– Вы были один почти весь день, не так ли? – улыбнулся Крейн. – Хотите побыть немного в компании?

Он подошел к открытому окну и остановился перед ним, заложив руки за спину. Эллис уставился на его белые накрахмаленные манжеты и вдруг увидел на них пятна крови. Он почувствовал, что слабеет, и почти потерял сознание.

– Я полагаю, вы это сделали сами? – спросил Крейн, дотронувшись пальцем до шрама Эллиса. – Для этого нужна смелость. Не думаю, чтобы я так высоко ценил свою жизнь, чтобы причинить себе такую боль и увечье… Странный вы парень, да?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – грубо оборвал его Эллис. – И почему вы оставляете меня одного? Я болен. Неужели вы не видите, что я болен?

Крейн уселся в кресло возле постели.

– Когда я служил в королевских ВВС, я слушал ваши передачи по радио. Мы все слушали. Вы заставляли нас смеяться. Конечно, я понимаю, что это не вы писали тексты. Они платили вам, Кашмен. Расскажите обо всем, это так интересно.

– Я не Кашмен, – хмуро ответил Эллис. – Откуда вы взяли это?

Крейн улыбнулся.

– Голос! Ваш голос. В нем нельзя ошибиться. А чего вы боитесь? Я не собираюсь выдавать вас полиции. Я не верю в так называемое правосудие. Прежде всего это одна из форм мести. Сейчас вы безвредны, Кашмен. Вы можете только скрываться. Если я вас выдам, вы будете повешены. Что это даст? Вы имеете право на свою унылую жизнь. Я не верю, что вы понимали, что творили. Вы неумный человек. Я допускаю, что вы удрали из армии, а гансы дали вам легкую работу. Вы думали, что они победят, и поставили на них. Любой слабоумный без чувства долга и любви к родине сделал бы то же самое.

Неожиданно он засмеялся, закинув голову.

– Я последний человек, который может говорить о чувстве долга. Внутри себя мы все предатели. Вы помните, что сказал Сафки: «Я не верю в закон и порядок»? Я верю, что любой из нас не упустит случая устроить свою судьбу. Я думаю, что мы преуменьшаем опасность, отрицая наличие преступных импульсов. Полагаю, что следовало бы взглянуть на это с точки зрения секса. Я не верю ни в право, ни в справедливость. Все это красивые слова, и придуманы они ограниченными людьми. Мы все считаем, что имеем свободную волю. Если кто-то украл мое пальто, я украду пальто у кого-нибудь еще. Если кто-то убил моего брата, я убью сестру убийцы. А вы несогласны?

– В чем дело? – изумленно спросил Эллис. – Я же сказал вам, что я не Кашмен. Я – Дэвид Эллис. Оставьте меня в покое, я болен.

– А вы разочаровываете меня, – покачал головой Крейн. – Я думал, что моя концепция жизненной философии заинтересует вас. Большинство людей полагают, что я шучу, и им так спокойнее. Плохо, что вы испугались. Не надо бояться за свою жизнь, я не выдам вас, Кашмен.

– Я же сказал вам, что я не Кашмен! – крикнул Эллис, приподнимаясь на кровати.

– Сафки только что был здесь, верно? – неожиданно спросил Крейн. – Я видел из другого окна, как он пересекал лужайку.