Свадьба на Рождество - Лори Браун

– Вы делаете успехи. А сейчас представьте, что я герцог Норбундшир. Вы подходите, делаете реверанс, а я беру вас за руку.

Престон занял позицию возле кушетки и сделал вид, что ведет оживленную беседу. Матильда приблизилась, осторожно ступая натруженными ногами, и низко присела.

– Ваша светлость… Престон сказал хрипло:

– Мое дорогое дитя…

Мэтти приподняла правую руку ладонью вниз. Престон наклонился, его губы почти коснулись ее пальцев.

– Я так рад, что наконец вижу тебя…

Легкий толчок рукой означал, что она должна встать. Но она не смогла! Мышцу правой ноги свело судорогой. Она вцепилась в руку Престона, чтобы не упасть.

Ему пришлось отклониться назад, чтобы сохранить равновесие. Пытаясь перенести тяжесть на левую ногу, Мэтти запнулась и полетела прямо на него. Равновесие было нарушено, и оба повалились на кушетку. Престону, однако, хватило самообладания, чтобы прижать Матильду к себе покрепче, иначе бы она упала на пол.

– Простите, ради Бога!

Мэтти попыталась встать. Правую ногу пронзила такая боль, что на глазах выступили слезы. Она перекатилась на левый бок, подтянула колено к груди и принялась растирать мышцу.

– Это я должен извиняться. Слишком большая нагрузка для первого раза.

– Я вас не ушибла?

– Нисколько. – Престон смотрел на нее со странной улыбкой.

– Я могу чем-нибудь помочь? Я неплохо владею приемами массажа.

Она пробормотала:

– Охотно верю. Но мне уже лучше. Престон коротко вздохнул.

– Вы все-таки ушиблись!

– Нет, но если вы будете дергаться вот так…

Престон высвободил ногу из ее юбок и сел.

– Я знаю, что вам поможет.

Он встал и взял ее на руки. Боль не отпускала, но она уже не обращала на нее внимания.

– Что вы делаете?

Ей пришлось обнять его за шею. Престон направился к двери, не выпуская Матильду из рук.

– Отпустите меня, пока нас не увидели!

– Здесь никого нет. А если кто-то появится, мне наплевать.

– Вы меня уроните! Отпустите!

Матильда попыталась вытянуть ноги и достать до пола. Все, чего она добилась, – новый приступ боли. Чтобы не заплакать, ей пришлось уткнуться в его плечо.

– Я не уроню вас, если вы не будете вырываться.

Миновав маленький коридор, Престон ногой распахнул дверь, ведущую на ее половину. Через минуту Матильда сидела в своей мраморной ванне. Престон открыл кран с горячей водой на полную силу. Она запротестовала:

– Что вы делаете? Помогите мне выбраться отсюда. Вы испортите мне платье.

Она схватилась за край ванны, пытаясь встать. Престон толкнул ее в плечо, заставив сесть назад.

– Если хотите, платье можно снять.

Матильда прижала руки к груди, глядя на него во все глаза.

– Вижу, что не хотите.

Престон сел на край ванны, проверяя, не слишком ли горяча вода.

– Горячие ванны – хорошее средство при мышечных судорогах, хотя я знаю средство получше.

– И знать не хочу какое.

Он усмехнулся:

– Массаж – это было бы очень весело. Для нас обоих. Ей пришлось плотно сжать губы, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Конечно, я благодарна вам за заботу о моем здоровье, но, полагаю, я могла…

– Вы бы занялись детьми и еще бог знает чем, прежде чем позаботиться о себе. И не смотрите на меня так. Я беспокоюсь не только о вашем самочувствии. Мы должны продолжать уроки. Работы много. Нельзя терять ни дня.

Вода доходила ей до талии. Сведенная судорогой нога начала прогреваться. Матильда со вздохом закрыла глаза и расслабилась, откинувшись на покатую стенку ванны.

– Спасибо. Кажется, полегчало.

Престон молчал. Мэтти старалась не думать, что он сидит так близко. Тепло разливалось по телу. Ее охватила дремота. Наверное, из-за пара.

Престон закрыл кран и встал.

– Вам придется посидеть в воде не меньше часа. Не двигайтесь. Я скоро вернусь.

Матильда попыталась сесть прямо. Оказалось, это нелегко – мешала намокшая одежда.

– Не думаю, что смогу отсюда выбраться, даже если очень захочу.

Престон вернулся с бутылкой коньяка и бокалом. Плеснув до половины бокала, он подал его Матильде.

– Я не пью крепкие напитки, ни разу даже не пробовала.

Слишком уж ее отец любил бренди!

– Такая маленькая порция не повредит. Напротив, поможет вам расслабиться.

Престон поставил бутылку на пол и помог ей ухватить стакан покрепче. Матильда сделала маленький глоток. Ее передернуло. Она хотела вернуть стакан Престону, но он заставил ее выпить еще.

– Представьте, что это лекарство.

Она зажала нос и выпила коньяк одним глотком. Горло обожгло так, что ей пришлось хватать ртом воздух. Затем она почувствовала, как еще одна волна тепла идет по ее телу, – на сей раз изнутри.

– В конце концов, не так уж и плохо.

– Надо думать. Ведь это «Наполеон» сорокалетней выдержки. Чудеснейший коньяк в мире. А вы пьете его, как портовый грузчик, у которого пересохло в глотке.

Престон дал ей свой носовой платок. Она вытерла слезы.

– Какая же тогда дрянь плохой коньяк!

– Наверное, чашка чаю была бы более кстати. Я распоряжусь.

Матильда расстегнула две верхние пуговицы на воротнике платья.

– Позовите Эдит. Пусть поможет мне выбраться из мокрой одежды.

Престон вышел. Она лежала, расслабившись. Покалывающее тепло добралось уже до кончиков пальцев.

Приказав матросу приготовить чай, Престон отправился разыскивать Эдит, ругая себя на все корки. Кто бы мог подумать, что женщина в ванне, и притом, заметьте, полностью одетая, могла так раздразнить его воображение? Это было бы естественно, если бы Матильда была обнажена, скрытая от его взгляда лишь хлопьями пены. Он тряхнул головой, отгоняя видение ее розового влажного тела.

Эдит сидела на террасе вместе с детьми. Престон собрался с облегчением вздохнуть, но не тут-то было. Горничная крепко спала в кресле-качалке, у нее на коленях пристроилась Бесс. Натан громким шепотом сообщил, что они только что заснули. Сестра весь день плакала и капризничала. Они все просто выбились из сил! Никак нельзя было их будить.

Ему пришлось согласиться. Это означало, что он сам отнесет Матильде чай. Войдя в ее гостиную, Престон обнаружил поднос с чаем на столике возле парных кресел. С чашкой в руках он вошел в ванную, исполненный решимости сохранять спокойствие и хладнокровие. Но то, что он увидел, заставило его отшатнуться. Он прислонился к косяку двери, пытаясь унять дрожь в ногах и отдышаться. Это было уже слишком!