Я, Эрл и умирающая девушка - Джесси Эндрюс

Немного подумав, я объявил, что поступлю в Университет Карнеги – Меллона, где преподает отец. Но родители сомневались, что я смогу поступить, учитывая мои невысокие оценки и полное отсутствие внеклассной работы.

– Ты можешь показать им свои фильмы, – предложила мама.

Эта мысль была столь чудовищной, что мне пришлось пять минут притворяться трупом – именно столько времени понадобилось родителям на то, чтобы устать орать и выйти из комнаты. Но, едва заслышав мое шевеление, они тут же вернулись и начали все заново.

В конце концов было решено, что в самом крайнем случае я попытаюсь поступить в Питт – Университет Питтсбурга, который в то время казался мне более крупным и чуточку более тупым братом Карнеги – Меллона. Мама также заставила меня пообещать «просто пробежать глазами этот справочник по колледжам, просто посидеть часочек и полистать, просто чтобы получить представление, что там творится; это же в самом деле не займет так уж много времени, а получить представление о том, какие есть варианты, очень полезно, потому что вариантов на самом деле море, и будет ужасно обидно, если ты в итоге выберешь неподходящий», и наконец я завопил: «О’КЕЙ, О’КЕЙ, О ГОСПОДИ ИИСУСЕ!»

Но в справочнике по колледжам было буквально тысяча четыреста страниц. Поэтому «просто полистать» его я никак не мог. Я честно проносил этот «кирпич» несколько дней с собой, и каждый раз, когда мой взгляд падал на него, у меня под мышками заводились пчелы.

Меня угораздило ляпнуть что-то про колледжи при Рейчел, во время одного из посещений, и она ужасно заинтересовалась, и пришлось до жути долго мусолить эту тему.

– Я смотрю, Хью Джекман продолжает качать пресс, – попытался я отвлечь ее, – у него теперь на четыре кубика больше, чем было.

Невероятно, но это не отвлекло Рейчел от темы колледжей.

– Так ты, значит, в Карнеги – Меллон собрался? – Она села повыше, опираясь на подушки, и посмотрела на меня пристальнее обычного.

– Ну, я хочу сказать, что скорее пойду туда, чем куда-то еще. Но мама с папой считают, я туда не поступлю. Так что, возможно, пойду в Питт.

– Почему же не поступишь?

– Э-э, не знаю. Ну, там нужны хорошие оценки, а также хорошо бы быть президентом дискуссионного клуба или построить приют для бездомных – в общем, нужно что-то делать вне школы, кроме как просто фигней страдать.

Рейчел – это было видно – захотела поднять тему фильмов, но передумала, и очень кстати, потому что я уже изготовился снова притворяться трупом. Но в больнице такую тактику могут не одобрить, лучше уж тему сменить. Место, прямо скажем, неподходящее для представлений такого рода. К тому же кто-то может войти и в самом деле принять тебя за умершего, и тогда тебя погрузят на такую штуку на колесиках и вывезут в коридор или куда-то еще, как Гильберта – прикованного к каталке Возможно Мертвого Человека в двух тысячах слов отсюда.

– На самом деле моя единственная задача в колледже – не вляпаться ни в какое студенческое братство, – признался я, просто чтобы задать пристойную тему. – Потому что первое, что делают во всех этих братствах, – это хватают толстячка и привязывают к флагштоку или к машине профессора или что-то типа того. И я боюсь, со мной что-нибудь такое сделают. Это же их любимое развлечение. Может, они захотят меня выпороть ремнем или еще что. Конечно, это все ужасно гомосячно, но если ты им это скажешь, они вообще с катушек слетят.

Удивительно, но Рейчел не засмеялась.

– Ты не толстый, – тихо сказала она.

– Еще какой толстый.

– Нет, ты не такой.

Рейчел еще спорила! Тогда я решил сделать то, чего не делал никогда.

– Я знаю кое-кого, кто с тобой не согласится, – объявил я. – Его зовут Арахисовое Масло и Пузо, минус арахисовое масло.

– Э-э? – недоуменно спросила Рейчел, но тут я задрал рубашку и показал ей свое пузо.

Конечно, я не такой жирный, как некоторые, но уж точно не худенький: могу сделать два валика из жира на животе и разыграть с их помощью кукольный спектакль.

– ПОЗВОЛЬТЕ НЕ СОГЛАСИТЬСЯ С ВАМИ, КОЛЛЕГА, – завопил мой живот, почему-то с южным выговором. – Я ОСКОРБЛЕН И РАССТРОЕН ВАШИМИ ОБВИНЕНИЯМИ. И КСТАТИ, НЕ ЗАВАЛЯЛОСЬ ЛИ ТУТ У ВАС НЕСКОЛЬКО ТАРЕЛОЧЕК НАЧОСОВ?

Никогда раньше я не заставлял свое брюхо «говорить» с другими людьми. Просто никогда не считал нужным так унижаться, чтобы вызывать чей-то смех. Можете себе представить, насколько сильно я хотел, чтобы Рейчел рассмеялась. Но в тот день она даже не фыркнула.

Смешить людей отвислым животом, «вещая» от его имени с южным выговором, само по себе отвратно. Но еще хуже, когда при этом никто не смеется.

– ЕСЛИ НЕТ НАЧОСОВ, Я, ТАК И БЫТЬ, ПЕРЕБЬЮСЬ СТЕЙКОМ ИЛИ ТОРТИКОМ, – «продолжал» мой желудок, но Рейчел даже не улыбнулась.

– А что бы ты хотел изучать в Карнеги – Меллоне?

– Без понятия. – Я по-прежнему не опускал рубашку, на случай, если до Рейчел наконец допрет, что все это жалкое и унизительное представление разыгрывается исключительно ради ее смешка. Но она, казалось, этого не понимала.

Девушка молчала, поэтому трепался я.

– Понимаешь, в большинстве случаев человек еще понятия не имеет, что хочет изучать, когда только поступает. Набираешь кучу предметов и потом смотришь, что тебе по душе. Как-то так, нет?

Нужно было продолжать, иначе она спросила бы о фильмах. Я не придумал ничего лучше, чем:

– Это что-то типа шведского стола. Только очень дорогого шведского стола, и еще ты обязан съесть все, что положил на тарелку, иначе тебя выгонят. Короче, концепция, конечно, та еще. Представь, что так было бы заведено в настоящих кафе: чума просто! Ты такой: «Хм, у этой свинины мушу какой-то привкус мела», а тут к тебе подходит здоровенный китаец и такой: «ЕШЬ, ПАДЛА, ИЛИ МЫ ПОСТАВИМ ТЕБЕ КОЛ И ВЫШВЫРНЕМ ИЗ РЕСТОРАНА!» По-моему, это не лучшая бизнес-модель.

Ничего. Ни фырканья, ни тени улыбки. Вот черт. Теперь я уже не опускал рубашку просто из упрямства – было ясно, что никакого взрыва смеха я не добьюсь.

– Значит, ты еще не решил, чем хочешь заниматься?

Рейчел явно вела дело к фильмам. Но, если она не собиралась смеяться над моими шутками, то на фиг. Проигрывая партию, я решил просто опрокинуть доску.

– Не-а, – ответил я. Ну а ты чем займешься?

Рейчел окинула меня странным взглядом.

– Я имею в виду: когда поступишь в колледж, что выберешь?

Рейчел отвернулась. Мне бы заткнуться, но я, блин, продолжал:

– А, кстати, ты вообще куда поступать собираешься?

Теперь Рейчел уставилась в пустой экран телевизора, а я сидел, выставив свое дебильное жирное пузо, и только тут меня стукнуло, что я осел. Офигительный осел. Спрашиваю смертельно больную девушку о ее планах на будущее! Ну, блин… Мне хотелось двинуть себе в рыло или стукнуть по башке дверью.