Деньги со стоном - Владимир Колычев

— Хворост нам бабла обещал, — буркнул Вензель и насупился.

— Да, за бабу.

— За мужика.

— Почему сегодня надо было мочить? Именно в доме? Похоже, что баба тут основная. Кто она такая, почему Хворост ее подставляет?

— Да нам-то какая разница?

— Такая, что мы на ней погорели. Сначала мы засыпаемся на ней, затем Хворост хоронит нас. Тебе нравится такой вариант?

— Нет.

— Мы его сами зароем, если ты не против, конечно.

— А бабки?

— Их мы зарывать не станем.

Баскетболиста и его бабу завалить не удалось, но Ларион стрелял в мента. Виноват в этом не только он. Если что, заметут и Хвороста. Вот на этом и нужно теперь играть. Ставить Хвороста в стойло и доить, покуда молочко бежит. Или лучше просто убить? Женю доить куда приятней.

Из операционной Яшу перевели в реанимацию, Олесю к нему в палату не пускали, но из больницы она уезжать отказалась наотрез. Пришлось и Глебу ночевать вместе с ней, на кушетке, под лампой, тихий мерный гул которой сначала действовал на нервы, а затем убаюкивал.

Утром появилась Марина. Глеб кемарил на кушетке, открыл глаза и увидел юную Олесю. Он подумал, что все еще спит. Но это был не сон, а ее дочь.

В далеком прошлом Олеся одевалась убого, за собой не следила. В детдоме особо не забалуешь, чем добрые люди пожалуют, то и наденешь. Зато Марина — девочка-картинка. Все для селфи, для победы в личном конкурсе красоты.

— Мама, это кто? — спросила она, строго и с укором глянув на Глеба.

— Если бы ты спортом интересовалась, то и не спрашивала бы. — Олеся смотрела на дочь внимательно и даже настороженно.

— Я знаю, что это Глеб Размолов, — заявила девчонка и пренебрежительно фыркнула. — Кто он для тебя?

— Я же говорила, мы вместе росли.

— Он уже вырос, может идти дальше. Но без тебя.

Глеб вскинул руки, признавая свое поражение. Олеся предупреждала, что Марина может воспринять его в штыки. Так оно и случилось. А переубеждать девчонку в таком возрасте — дело бесполезное. Тут нужны время и терпение.

Глеб выразительно глянул на Олесю, поднялся, подмигнул Марине и направился к выходу. Он сейчас третий лишний. Олеся понимала это не хуже его.

Глеб вышел во двор, полной грудью вдохнул свежий воздух. Солнце светит, приятный ветерок, голуби где-то под крышей воркуют. Вокруг полное спокойствие и умиротворение. Может, сама природа подает знак, что с Ларионом покончено?

Навстречу ему шел вчерашний знакомый. Может, он тоже нес добрую весть?

Старшему лейтенанту Щелкачеву повезло куда больше, чем его начальнику. Пуля прошла навылет, кость не задела, врачи даже не стали настаивать на госпитализации. Сегодня он уже в строю. Рука на перевязи, под глазами красные круги, признак бессонной ночи.

— А вы что здесь делаете? — удивленно спросил старлей.

— Как это что? Яков Борисович — мой старый друг.

— Да, насчет этого я в курсе. Вы что, так домой и не уходили?

— Пока нет, но уже да.

— А мы тут всю ночь как заведенные…

— И что? — резко спросил Глеб.

— Да пока ничего, — ответил Щелкачев и вздохнул.

— Совсем ничего?

— Машину нашли, а где сам Ларион, неизвестно. Да и он ли это был?

— А кто это еще мог быть?

— Да понятно, что Ларион. Но так ведь он в маске был.

— А машина?

— Машину они угнали сегодня. Нет, вчера утром. Тачка старая, без секретов. Такую на раз-два можно взять, — проговорил Щелкачев и махнул здоровой рукой, отгоняя себя от лишних подробностей.

— Так ведь камеры по всему городу. — Глеб обвел рукой пространство над головой.

— Как они угоняли, в камеру не попало, а кто за рулем был, поди пойми. Вроде как Вензель, его дружок. Но там очки, кепка, не поймешь, он или нет. А Лариона вообще не видно было. Наверное, он сзади сидел.

— Хотите сказать, что ему ничего не будет?

— Я хочу сказать? — возмутился Щелкачев. — После того, что случилось с майором Гроздьевым? Ну уж нет! Как только мы возьмем Лариона…

— А если не возьмете?

Оперативник поперхнулся, услышав этот вопрос. Действительно, как быть, если Ларион уйдет от правосудия?

Хочешь спрятать вещь — положи ее на видное место. Ларион усмехнулся, глядя на мужика, который открыл багажник своей «Тойоты» и показывал менту его содержимое. Стражи порядка перекрыли главные дороги и вовсю шмонали водителей, а Лариону хоть бы хны. За полицейским постом он наблюдал издали, из окна комнаты, которую снял на правах курортника.

Свою машину они трогать не стали, пусть пылится себе на стоянке. Из города решили выйти пешком, в обход поста. Уходили улицей, а там дом с табличкой: «Сдам комнаты». Место для курортников не самое лучшее, до моря не меньше километра, к тому же портовая зона, но им-то пляж не нужен. Лишь бы отсидеться.

Хозяйка вышла из дома по первому звонку. Еще не старая, хотя и не молодая. Ягодка ядреная, в самом соку. Даже в темноте было видно, как у Вензеля замаслились глазки.

Женщина сдавала две комнаты с общим душем и сортиром. Ларион снял обе и спокойно завалился спать. Утром проснулся, глянул в окно, а там пост, автоматчики, досмотры. Смешно. Знали бы менты, кто и откуда за ними наблюдает. Но ведь не допрут же они, что Ларион совсем рядом, только руку протяни.

За стеной что-то тихонько скрипело. Видно, Вензель проснулся, может, пресс решил подкачать, не вставая с кровати. Или что-то другое. А чего не выпустить пар, когда пошла такая пруха? Их ищут, а они в шоколаде. Хозяйка — баба нормальная, лишних вопросов не задавала, на ус не мотала. Вряд ли она позвонит на «ноль-два». Скрип усилился, кто-то сдавленно застонал, и все стихло.

Ларион встал, взял полотенце, открыл дверь. И в туалет надо, и в душ неплохо было бы.

Одновременно с ним в коридорчик из комнаты Вензеля вышла и хозяйка, торопливо, украдкой, с затаенной улыбкой на губах. Кожа у Гали темная, крепкий загар вперемешку с огородной пылью, но все равно было видно, как вспыхнули у нее щеки. Смутилась она, увидев Лариона, но глазками в него стрельнула. После одного еще не успела остыть, как ей второго уже подавай.

Ларион далек был от смущения.

— Доброе утро, красавица!

— Ну, прямо уж такая и есть. — Она провела рукой по голове, оправляя растрепанные волосы.

От нее слегка тянуло коньяком. Интересно, откуда такие изыски? Все деньги у Лариона. У Вензеля с собой не было ни копейки. Неужели этот жук раскрутил бабу не только на палку, но и на рюмку чаю?

— Красавица! — заявил Ларион. — У нас в Заполярье таких даже с медведями не найдешь.