Твой яд мне по вкусу - Анастасия Полянина

Пока один, склонившийся надо мной, наносил сокрушительные удары кулаком мне, поваленному на землю, в лицо, другой месил своей ногой мое брюхо, превращая внутренние органы в кашу. Я мысленно усмехнулся, поймав себя на мысли, что вот так может все закончиться. Возможно, это было лучшим решением моих проблем. Пора было заканчивать этот жуткий спектакль под названием «Моя никчемная жизнь», и эти лютые парни были преисполнены энтузиазма выбить из меня последние жалкие позывы к существованию. Но это не та цель, которая была поставлена перед ними.

— Патрон не будет в восторге, когда узнает, насколько ты готов к пятничному бою, — хрипло сказал бритоголовый.

С этими словами и последовавшим злобным гоготом они оставили меня. Я лежал в грязи — израненный, измученный, на границе между светом и тьмой.

Перед тем, как отключиться, мой мозг сыграл со мной злую шутку — выдал мне прекрасное ангельское лицо Майи…

Я шла от автобусной остановки в направлении гостиничного комплекса по узенькой лесной тропинке. Меня предупреждали, что ходить здесь одинокой девушке не совсем безопасно. Но я полюбила это место. Оно казалось мне уединенным и приятно интригующим.

По обе стороны от тропы раскинулись высокие сосны и небольшие кустарники. В удушливом летнем воздухе пахло хвоей и землей. Я обратила внимание на то, как маленький бельчонок с пушистым рыжим хвостом взбирался вверх по одному из сосновых стволов, и улыбнулась.

Продолжив движение, я рассматривала окружающий живописный пейзаж и наслаждалась возможностью побыть наедине с природой и своими мыслями. Так было, пока я не заметила впереди, в нескольких метрах от себя, какое-то движение в кустах. Затем последовало постанывание. Как будто кому-то было больно. Я направилась туда, куда вел меня этот звук. И, к своему дикому ужасу, обнаружила там, на сырой после ночного дождя земле, свернувшегося в позе эмбриона мужчину. Крупного и… знакомого?

— Максим… — прошептала я сама себе и почувствовала, что дрожу.

Я подбежала к нему и упала на колени перед ним, нисколько не беспокоясь о том, что испорчу свою одежду. Он продолжал стонать. Его некогда красивый и дорогой костюм был испачкан грязью и местами изорван. Изначально белая рубашка под ним теперь была заляпана кровью.

Но самым страшным в этой картине было его лицо. Его чертовски красивое лицо. В тот момент я бы не решилась так его охарактеризовать. Это было сплошное кровавое месиво… Разбитые губы… Заплывшие глаза…

Я осторожно дотронулась до его плеча.

— Что… что случилось? — мой рот дрожал, когда я говорила.

Максим попытался открыть глаза, чтобы посмотреть на меня.

— Веснушка… — сказал он едва слышно, и его губы слегка изогнулись в улыбке, которая больше была похожа на гримасу.

А потом он отключился. Внутри меня все заклокотало от панического страха, но мне нужно было взять свои эмоции под контроль и действовать быстро.

— Максим, очнись! Немедленно открой свои глаза и посмотри на меня! — призывала я, тряся его за плечо.

Меня охватило неимоверное облегчение, когда я заметила, что его веки дрогнули и медленно поднялись.

— Майя… Не тряси меня… Мне и так хреново… — проворчал Максим и закашлялся. Из его рта вытекла тоненькая струйка крови.

— Ты можешь двигаться? — спросила я, сильно обеспокоенная.

Максим вздохнул и застонал — это было болезненно для него, очевидно.

— Давай я вызову «скорую»! — тут же предложила я и полезла в свою сумку, чтобы достать телефон.

— Не надо «скорую», — Максим остановил меня, перехватив мою рыскающую руку и посмотрев на меня умоляющим взглядом.

— Ты ранен, придурок! Тебе нужна медицинская помощь! — разозлилась я и продолжила свои поиски.

«Это не сумка, а настоящая Нарния! Где этот чертов телефон?!»

— Просто помоги мне подняться… Пожалуйста, Майя…

Максим зашевелился и со страдальческим стоном медленно сел.

Я вздохнула и нахмурилась, смотря на него.

— Ладно. Обопрись на меня.

Я обхватила его поясницу, и он закинул свою руку мне на плечо. Меня чуть не придавило к земле под весом его крупного тела. Неуклюже, мы, наконец, поднялись на ноги.

— Ну и что ты предлагаешь делать с тобой, здоровяк? — спросила я, задыхаясь.

Он вяло усмехнулся и тут же зашипел от боли.

— Давай дойдем до комплекса для начала…

Майя помогла мне доковылять до гостиничного комплекса и завела меня в ближайший гостевой дом — благо, свободный от постояльцев. Она усадила меня на кровать, а сама ушла в ванную комнату. Когда Майя вернулась, в руках у нее был «набор спасателя»: аптечка и полотенце, смоченное водой.

Я чувствовал себя ужасно. Но это было не от физической боли, которую я испытывал после избиения. Мне было чудовищно стыдно перед Майей — за то, что доставляю ей хлопоты и вынуждаю видеть себя в таком убогом состоянии.

Но она была настроена решительно в своем рвении помочь мне. Я не мог не быть признателен ей за это.

Майя положила аптечку на кровать рядом со мной и принялась аккуратно, протирать мою окровавленную морду влажным полотенцем.

— Что с тобой произошло? — спросила она, доставая из аптечки антисептик и ватные тампоны.

— Упал.

Замерев, Майя посмотрела на меня с явным недоверием.

— Куда? В человеческую мясорубку?

Я выдал нервный смешок, от чего все мое тело пронзила острая боль. Скривившись в лице, я схватился за свой живот.

— Что у тебя там? Дай мне посмотреть…

Майя бросила на меня испуганный взгляд и стала расстегивать мою рубашку.

— Я бы хотел, чтобы ты раздевала меня в более романтичных обстоятельствах, — попытался пошутить я. Майя закатила глаза и покачала головой.

Я понимал, что увидев мои грудь и пресс, покрытые свежими синяками, Майя начнет переживать еще больше. И не ошибся.

— О… — выдохнула она, приоткрыв рот и смотря с ужасом на фиолетовые следы на моем теле.

— Все в порядке, Веснушка, — сказал я, желая успокоить ее.

Она прокашлялась, прежде чем сказать мне:

— Не то чтобы я не хотела позлорадствовать… Но это выглядит довольно страшно… Тебе нужно обратиться к врачу… У тебя могут быть сломаны ребра…

— Пара синяков — это ерунда, — отмахнулся я и улыбнулся ей. Боюсь представить, на что походила моя улыбка в тот момент.

— Ты такой упрямый осел… — пробурчала Майя, надувая губы.

— Я мастер спорта по боксу. Мне и не такое приходилось переживать, — отрапортовал я не без гордости.